Зато есть белоснежная рубашка, широкий галстук, поддерживаемый старомодной заколкой с нехилым камешком, и белые же, но грязные носки с выглядывающими из дырок большими пальцами. Ногти на ногах подстригать нужно, дядя, если уж обгрызть не дотягиваешься!
Сын подвинул девицу в сторону и шагнул к пожилому ловеласу:
- Беременный? - вопрос сопровождался сильным хлопком по выступающему пузу.
Вот это зря - у мужика нервы и так на пределе (обнаружить в придачу к пышной попке собственной секретарши ещё и двух перемазанных как черти мордоворотов), а тут… Раздался звук, похожий на треск рвущейся материи, и находиться рядом стало мучительно и невыносимо. Андрея запах не остановил, хотя лицо скривилось в брезгливой гримасе, из-за свежих шрамов превратившись в маску страшного языческого божества. С тихим шелестом пошла шашка из ножен… угрожающе звякнула, влетев обратно.
Колобок собрал остатки самообладания:
- Вы кто и по какому праву? - даже попытался расправить грудь, что вместе с вынужденно широко расставленными ногами смотрелось несколько комично. - Почему…
Закончить вопрос не успел - грязный сапог влетел в живот, вмяв его почти до позвоночника, а толстяка отшвырнуло обратно в кабинет.
- Убива… - секретарша захлебнулась на полуслове, получив лёгкий тычок в солнечное сплетение, и упала на колени.
- Заткнись, - обернувшись в двери, посоветовал Андрей. - Я женщин не бью, но покалечить могу запросто.
Прошёл дальше и с силой наступил колобку на горло:
- Дети где?
- Т… т… там… - слабое движение подбородком куда-то вверх.
- Если обманул - вернусь и убью! Понял?
- П… п… понял.
Хорошо быть таким сообразительным. Вот я - тупой! Поэтому, опустившись на одно колено, перехватываю толстяку глотку. Теперь нож вытереть об рубашку, и обратно за голенище… порядок.
- Зачем? - Андрей с недоумением смотрит на тело, всё ещё не верящее в случившееся, царапающее пол и не отпускающее утекающую жизнь.
- Лучше сейчас, в горячке боя.
- У нас бой?
- Разумеется? Разве не заметил?
- Но почему?
Вроде бы простой вопрос, а ответить сложно. И долго объяснять, что потом появится неисчислимое множество таких вот толстячков, требующих свой кусок пирога, потому что именно они больше всех боролись с проклятой тиранией и, соответственно, больше всех пострадали. Не лучше ли немного проредить 'борцов' заранее? Тем более - пирога не будет. От пирогов харя трескается!
- Да не понравился он мне, вот и всё.
Сын привычно пожал плечами, принимая объяснение, и, улыбнувшись, напомнил полузабытую песенку из мирного времени:
Хама может обуздать
Только сила грубая.
Или пуля. Но нельзя,
С детства заучил:
Гуманизьм… туда-сюда…
Человеколюбие…
Но человек бы восемь
Я бы лично замочил. ***
*** Тимур Шаов.
- Ага, примерно так.
- Да я что, разве возражаю?
На всякий случай проверили остальные кабинеты - пустота, близкая к абсолютной. Заметно, что люди привыкли к дисциплине, но, скорее всего, даже краешком глаза не видели обычный армейский устав. Любой из них. Иначе не побросали бы здесь всё, и не сбежали организованной толпой глазеть на невиданное зрелище. Нехорошо получилось - вот ладно мы зашли, а если какие проходимцы с преступными намерениями? Вот так серебряные ложки и пропадают.
В коридоре Андрей потрогал свернувшуюся в позу эмбриона голую девицу. Сначала ногой, потом, не заметив должного эффекта, ущипнул за оттопыренную задницу. Примерно так же лошади кусаются. Может чуть послабже, но они-то в кузнице молотобойцами не работают.
- Эй, подруга, просыпайся, новые клиенты пришли!
Секретарша сжалась ещё сильнее, ожидая в лучшем случае двойного изнасилования, а в худшем - нож под ребро. Да, даже жалко разочаровывать… Вмешиваюсь:
- Муся, неприлично молчать, когда с тобой старшие разговаривают! - комплимент, хотя и сомнительный - не намного она помладше меня будет.
- Марина я, - девица открыла глаза и всхлипнула, пряча лицо в ладонях. - Это Игорь Палыч зовёт… звал.
Бля-я-я… только не хватало для полного счастья женских слёз. Сейчас окажется, что эта матрёшка втрескалась в начальника, а я, негодяй, разрушил идиллию. Но плачет зря - почему-то считается, будто мужчины от плача теряются и становятся управляемыми, хоть верёвки вей. У меня с точностью до наоборот - возникает желание заткнуть фонтан, лучше всего - ударом кулака. Ни разу, правда, не употреблял столь радикальных методов, удавалось сдержаться, но всегда готов научиться чему-нибудь новому. Натура любознательная…
- Хватит причитать! - прикрикиваю строго. - Не свет клином сошёлся на твоём Игорь Палыче, найдёшь мужа помоложе.
Успокаиваю, а сам не верю в подобное при нынешнем тотальном дефиците молодых и одновременно холостых мужчин. Но ответ Марины обескураживает:
- У меня их два, - и тут же уточняет. - Только первый не здесь живёт, а на том берегу Оки. А приезжает редко.
- Ну ты, нимфоманка, - Андрей приносит из кабинета пиджак и бросает девице. - Прелести немного прикрой, и показывай!
- Что? - удивляется она и сразу неизвестно отчего краснеет.
- Дура, детей показывай, а не то, о чём подумала. Это как раз хорошо видно.
- А чьих?
Кажется, покойный Игорь Палыч подбирал сотрудниц отнюдь не по интеллектуальным данным.
- Твоих, блин!
- Мои дома с бабушкой сидят.
Андрей потихоньку начал закипать. То ли Марина почувствовала это по выражению его лица, то ли по виду нацеленной точно в лоб двустволки… сообразила.
- Ах, ваши? Так они на пятом этаже. Представляете, ещё вчера были на втором, но самый младший выпрыгнул из окна и убежал. Шустрый такой парнишка, не смогли догнать.
Час от часу не легче. Теперь что, придётся Мишку по всему городу разыскивать? Это небезопасно, и в первую очередь - для самого города. Не буду наговаривать на сына, но его даже в угол нельзя ставить больше чем на пятнадцать минут - на шестнадцатой возможны диверсии и теракты против этого самого угла. Упрямый как осёл - весь в меня, хотя и приёмный.
- Веди к остальным.
- Прямо так? Дайте одеться.
- Некогда наряжаться, шевели булками.
- Ах, вы такой грубый! - вот те на, девица ожила, осмелела, и пытается строить глазки. - Ай!
Шлепок прикладом по мягкому месту придаёт нужное ускорение. Ну вот, давно бы так! И это… чёрт
