отвлеклась на декорации, и несколько потерялась в своих мыслях. Итак, вот что мы будем делать, - продолжила она. Кто теперь был альфой и у власти? - Ты поведешь нас самыми опасными дорогами в этом лесу. И когда ты подумаешь, что нужно бы повернуть налево, ты поворачиваешь направо. То есть делаешь все противоположно тому, что ты считаешь правильным.
Боже, улыбка Джейн. Проклятье, он сомневался, что когда-нибудь пресытится ею.
Он хотел удержать ее. В своей постели, своих руках, его клыки погружены в ее шею, его член погружен в нее. Даже если он и должен жениться на...
Очередное острое копье боли ворвалось в его голову, и он застонал.
- Что? - спросила Джейн, касаясь его снова. - Ты в порядке?
Ее спина вся в рубцах, а она спрашивала, в порядке ли он. Он прижал свой язык к нёбу и кивнул.
- А ты сможешь идти дальше?
- Конечно, - сказала она, словно в ее голове не было никаких сомнений.
- Хорошо.
Хотя его тело протестовало, он снова побрел вперед, выходя из пещеры. Он следовал совету – указанию – Джейн и делал все противоположно тому, что требовали его 'инстинкты', даже когда вошел в тернистые заросли цепляющейся виноградной лозы, охранявшей темную часть леса. Он ожидал, что будет весь исцарапан, но листья лишь ласкали его, нежно щекоча.
У них нет шипов, понял он. Хоть он и видел шипы, их там не было. Лейла, или ее целитель, более сильны, чем он ожидал.
Мужской смех где-то впереди прорезал ночь. Николай остановился и напрягся, Джейн врезалась в него. Ее грудь прижалась к его спине, и ему пришлось сжать губы, чтобы удержать стон.
- Ты слышала это? - прошептал он.
- Что?
Она явно не слышала. Тем не менее, он не двигался вперед, а стоял, ожидая и прислушиваясь. Соски Джейн напряглись и упирались в его плоть, когда она вдыхала. Ее запах окутывал его. Он должен попробовать эту женщину... в ближайшее время.
Это физическое желание было для Николая чем-то новым. Да, у него был секс. И в последнее время тоже. Множество раз, но Лейла, или кто-то по ее выбору, всегда наблюдали и командовали. Его всегда приковывали к постели, надевали намордник, ее руки и рот заставляли его, несмотря на ненависть, среагировать на нее.
Иногда, когда все усилия не могли возбудить его, она прибегала к своей магии ведьмы, вызывая у него эрекцию. В отличие от сестры Лейле не нужна была чужая боль, чтобы получить удовольствие. Она скакала на нем до самого оргазма, в то время как он только смотрел на столь презираемое им лицо, хмурясь и каждой унцией своей силы стараясь предотвратить ее и свой взрыв.
Иногда побеждала она – иногда нет. Иногда он – иногда нет. Но каждый раз, независимо от результата, его ненависть к ним обоим возрастала.
Николай не помнил, был ли когда-либо с другой женщиной, кроме Одетты, но чувствовал, что имел много любовниц на протяжении многих лет. Был уверен в этом потому что, когда Лейла корчилась поверх него, он инстинктивно знал, что доставило бы ей удовольствие. Скользнуть большим пальцем по комочку нервов между ее ног. Пробежать языком там. Помять груди, теребя соски. Все, что он отказывался делать и что теперь он хотел сделать с Джейн.
Он хотел увидеть это выразительное лицо, когда она достигнет своего пика. Хотел почувствовать, как ее внутренние мышцы обхватят его. Хотел услышать, как она выкрикивает его имя. Святые небеса, одни мысли об этом доставляли ему удовольствие.
- Серьезно, к чему мы прислушиваемся? - спросила Джейн. Ее теплое дыхание пробежалось по его спине. - Я ничего не слышу.
- Идем, - сказал он, уводя Джейн глубже в темную часть леса. Еще больше этого смеха разнесло эхо. Зло, жаждущее возмездия. Снова, а затем успокоилось. - Ты слышала это?
- Что?
Снова смех этого неизвестного. - Это.
- Нет. Я слышу шум воды, и это все.
Черт возьми. Смех, должно быть, был трюком Лейлы, предназначенным отправить проклятого в бегство. Николай сделал усилие – зашагал. Прошло минут пять, целая вечность. Хоть он и был настороже, но без оружия – ему следовало прихватить хоть какое-то оружие, но он готов был защитить Джейн и своим собственным телом.
Еще пять минут прошли. Потом еще. Он не был уверен, как долго это будет продолжаться, но чувствовал, что должен остановиться, поэтому и делал все наоборот. Он толкнул себя вперед. Еще пять минут. Следующие.
- Подожди, Николай. У тебя...
Слова Джейн оборвались, когда Николай почувствовал на ступнях прохладу движущейся воды, капли брызг на икрах. Его брови нахмурились в замешательстве, он остановился и посмотрел вниз. Воду не было видно, даже если она и была прямо перед ним.
По скользким камням он подошел к краю.
Стоп
- У тебя получилось, - сказала Джейн. - Ты нашел ручей.
Она мягко и беззаботно засмеялась.
Отбросив все мысли, Николай рывком повернулся, чтобы взглянуть на нее. Лицо Джейн светилось ярче солнца самого лучшего утра. Ее пухлые розовые губы изогнулись в уголках, словно приглашая его прильнуть к ним, чтобы, наконец, попробовать ее. Чтобы поглотить. Подол платья был мокрым и прилипал к лодыжкам.
Она была в безопасности. Сейчас он мог бы поиметь ее. Мог?
Его грудь сжалась, и живот задрожал. Он протянул руку. Прикосновение. Пока ее раны не заживут, он позволит себе лишь прикосновения. Однако колени подогнулись за миг до касания, и он упал в воду. Подбородок прижало к груди, Николай дышал часто и поверхностно, пытаясь наполнить свои легкие, но воздуха не хватало.
Его энергия утекала, абсолютная усталость занимала ее место.
- О, нет, ну что ты делаешь. Не туда. Ты утонешь. - Джейн схватила его за руку и сумела вытащить на берег.
Здесь Николай уже смог пройти остаток пути, падая и врезаясь в мшистые камни насыпи. Он попытался встать, но не смог найти в себе силы. Ему нужно добыть пищу. Джейн, должно быть, умирает с голоду. Ему нужно обустроить убежище. Ошибки могут стоить его женщине жизни. Он должен охранять ее. Ей не должно быть больно.
- Расслабься, - сказала она.
- Защитить, - пробормотал он.
- Да, я буду защищать тебя. - Нежные руки погладили его лоб.
- Нет, я... - забвение пришло к нему, прежде чем он смог произнести еще хоть слово.
Низкий мужской голос, звавший его, был знаком. Он слышал его прежде в своих снах, когда защита слабела, но сейчас голос был сильнее, чем когда-либо прежде. И... это был родной голос?
В глубине души он слышал тик-тик-тик часов.
- Кто ты? - потребовал он.
Образ мелькнул в его голове. Не человека, который его звал, а огромных уродливых монстров,
