Голова. Мудрый
В этот час «У Гируса» практически никого не было. В большом зале внизу завтракали двое постояльцев, девушка в белом передничке — дочь хозяина, как шепнул мне Кольна — прислуживала им, да еще сам Гирус за стойкой протирал кружки.
Хозяин, не прерывая своего занятия, поздоровался с Кольной как со старым знакомым, приветливо кивнул мне. Я кивнул в ответ и присел за ближайший стол. Когда Кольна работает, ему лучше не мешать.
Через пару минут толстяк подошел ко мне, склонился к уху:
— Он здесь, господин, в своей комнате. Так и не выходил всё это время, и служанку прибраться не пускал. Только вчера под вечер заказал мяса, пару лепешек и опять заперся. И еще — служанка, проходя мимо его двери, вроде бы как слышала плач.
Я поднялся.
— Что-нибудь еще?
По лицу толстяка скользнула улыбка:
— Женщина. Гирус сказал, что у него сейчас женщина. Такая… ну, ты меня понимаешь, господин. Пришла сегодня рано утром и до сих пор там.
Я тоже против воли улыбнулся.
— Так-так… Значит, от услуг продажных женщин неизменно отказывался, в излишних возлияниях также замечен не был?
Кольна развел руками.
— Эту… женщину прислал хозяин?
— И да, и нет. Конечно, она обслуживает клиентов с его согласия, но в данном случае Гирус ее даже отговаривал. Однако она решила попытаться, на свой страх и риск. Как видишь, ей почему-то повезло.
Что ж, поглядим.
— Жди меня здесь. И скажи Гирусу, чтобы немного погодя принес в комнату таз и большой кувшин холодной воды. Да, еще пусть прикажет нагреть побольше воды и приготовить купальню.
На мой стук никто не ответил. После второго послышался приглушенный дверью женский голос. Слов не разобрать но интонация явно просительная. Ему тут же ответил мужской — резко, отрывисто. Тогда я решил действовать иначе.
— Мне нужен Фрэнк из Горелой Низины. — Тишина. Потом осторожные шаги. И голос:
— Здесь нет человека с таким именем. Его вообще нет, он умер. Пожалуйста, уходи.
— Но магистр Делонг…
— Уходи, я сказал! Вон!
— Дело касается женщины по имени Арита. Арита, дочь Гая.
Лязгнул отодвигаемый засов. Дверь чуть приоткрылась. Я стоял спокойно, давая возможность себя как следует рассмотреть.
— Что у тебя за дело?
— Может быть, ты впустишь меня? Или, если тебе удобнее, спустишься вниз. Я подожду.
— Что ж, жди.
Ждать пришлось недолго. Через несколько минут шуршания и препирательств вполголоса, закончившихся хлестким мужским «уходи!», дверь открылась, и из комнаты выскользнула женщина, кутающаяся в шерстяной плащ. На минуту остановилась, окинув меня явно неблагожелательным взглядом, что-то сердито буркнула и поспешила вниз по лестнице.
— Входи!
Пригнувшись, чтобы не удариться о низкую притолоку, я шагнул в комнату.
М-да…
Первое, что сразу же бросилось в глаза — винные бутылки. Пустые, наполовину пустые, полные, разбитые и целые — они стояли и лежали везде. Разумеется, при закрытых и наглухо зашторенных окнах и сравнительно небольшой величине комнаты воздух в ней был не самый чистый. Впору нос зажимать, если честно, тем более что ночной горшок, судя по всему, тоже не выносили давно.
Так, что у нас тут еще? Одежда (сложена до странного аккуратно), на спинке разворошенной кровати — перевязь с длинным мечом и кинжалом.
— Говори!
Теперь пора как следует рассмотреть самого хозяина комнаты. Недаром же я потратил столько времени, чтобы с ним встретиться. Так я и думал, типичный обитатель Северного Предела: высокий, пропорционально сложенный блондин с отличной мускулатурой. Правда, в отличие от большинства виденных мной местных — давно не бритый, с всклокоченной головой, да к тому же изрядно пьяный. Но боец, боец вне всякого сомнения. Просто парень не так долго живет на свете и пока не знает: напиваться с горя — последнее дело. Тем более что пить он не умеет.
— Что с Аритой?!
Вместо ответа я раздергиваю шторы и открываю окно настежь. Уф, никогда бы не сказал, что воздух Лайдора такой уж чистый, а поди ж ты. Хотя смотря с чем сравнивать…
— Ты что, оглох, человек?! Что с Аритой, будь ты проклят!
— Ничего особенного. Живет себе, поживает в Горелой Низине. С мужем и дочуркой. Скоро родит второго ребенка.
Глаза парня наливаются кровью. Честное слово, он меня сейчас ударит. Попытается по крайней мере.
— Сядь!
Его даже толкать не пришлось. Сам упал на стул. Потянулся за очередной бутылкой.
— Выпить хочешь?
Ответа я его не удостоил. Просто подошел, отнял кружку и выплеснул ее содержимое в окно.
Парень, против моего ожидания, усмехнулся.
— Вот так, да? Ну и что дальше?
Не успел я ответить, как в дверь осторожно постучали. Ага, как кстати.
— Спасибо, Гирус. Поставь всё вон туда, на стул. А дальше, Фрэнк, ты умоешься. Пока — просто умоешься. Я тебе помогу.
После кувшина холодной, с кусочками льда, воды, вылитой на голову, взгляд воина стал более осмысленным. Несмотря на то, что благодаря открытому окну в комнате стало весьма прохладно, он так и не удосужился одеться. Как был в одних штанах, без сапог, с мокрой головой и плечами, он сел на кровать напротив меня. Так, чтобы меч можно было вытащить одним движением.
— Мое имя ты знаешь. Впрочем, сдается мне, не только имя. А вот я…
— Меня зовут Лаурик. Ты прав, я знаю не только твое имя, Фрэнк. Я знаю о тебе всё. Совсем.
— И откуда же ты взялся, такой всезнающий? Из Пятого Предела?
— Нет. Из Западного.
Э-э, да я в тебе ошибся! Меч ты вытащил гораздо быстрее, чем я рассчитывал. Просто молниеносно. Был бы на моем месте простой человек — ему пришлось бы плохо. Да вот только я вовсе не простой.
Парень с проклятием выронил меч и уставился на свою ладонь. Вот так иногда бывает, друг мой. И знакомая до мельчайших подробностей рукоять твоего собственного оружия может преподнести сюрприз. С моей помощью, разумеется.
Показательный урок нужно было довести до конца. Я небрежно поднял меч, спокойно подержал его (вот видишь, Фрэнк, и вовсе эта рукоять не раскаленная, как ты думал), а потом разжал пальцы. Разумеется, меч не упал. Завис параллельно полу, на расстоянии ладони. Потом поднялся на уровень моей груди, пару раз провернулся вокруг своей оси и замер, уставившись острием в горло парня. Подержав его так несколько секунд, я позволил оружию мягко опуститься на пол. И в завершение демонстрации закрыл окно и разжег в камине огонь, не прикасаясь к ним.
