КРИЗИС ПАРЛАМЕНТАРИЗМА И ПРИНЦИП ДЕЛЕГИРОВАНИЯ
В последнее время приверженцы принципа народовластия оказались в довольно тяжелом положении. Судной стороны, их вечный противник — самодержавная бюрократия — стал еще сильнее, наглее, глумливее и вороватее. Дела под управлением чиновников идут по-прежнему плохо. Тут бы и развернуться всенародному движению за парламентаризм и демократию. Но, с другой стороны, это все мы уже проходили. И депутаты наши уже демонстрировали народу безответственность и стремление к личной наживе, некомпетентность и слабую работоспособность.
Конечно, дело не обошлось здесь без прямой и косвенной клеветы со стороны средств массовой информации, которые верно отрабатывали свои серебряники. Но ведь и оные средства черпали свои фантазии из реальной жизни. Было и агрессивно-послушное большинство съезда депутатов СССР, и неповоротливость, причудливо сочетаемая с истеричностью, съезда российских депутатов, и «придворная учтивость» пятой Думы Его Величества. Никуда от этого не деться поклонникам российского парламентаризма. И главное — в то время как предвыборная кампания требует все более примитивных лозунгов (яркий пример этого — методы Жириновского), парламентская практика заставлялет решать все более сложные проблемы. В итоге депутатский корпус формируется из специалистов по митингу, которым следует потом стать специалистами во всех общественно-значимых проблемах.
Отсюда возникает проблема «обучаемости депутатского корпуса». В свое время депутаты каждого из разгоняемых парламентов в аккурат накануне роспуска говорили, что вот теперь парламент наконец приобрел опыт, научился работать. Спрашивается: если вы были такими неопытными, что же шли на такую работу? Но дело как раз в том, что специалист в парламент может попасть в виде исключения (особенно при выборах по округам, где каждый депутат должен пройти проверку на популизм, обещая золотой дождь). И проблема вовсе не в том что народ не дозрел до демократии. Народ во всех странах так реагирует на кандидатов: сначала слушает обещания, а потом объяснения, почему их нельзя выполнить. Дело в системе, при которой тысячам ничем не связанных граждан, превращенным в толпу на избирательном участке, предлагается выбрать из нескольких неизвестных им людей одного «самого достойного». Вся информация об этих людях поступает к избирателям от рекламных агенств, называемых «группами поддержки» или партиями. Задача агенства — представить любого человека ангелом, героем и сексзвездой в одном лице. Правды от такой кампании ожидать не следует, а иные методы на толпу у избирательного участка не воздействуют. Потом шоу закончится, члены избирательной толпы вернутся к своим повседневным делам, снова превратятся в разумных людей и будут с удивлением обсуждать, почему депутатский корпус состоит из демагогов, болванов и амбициозных личностей. В этом телезрителям будут помогать средства массовой информации, подчиненные извечным врагам демократии — бизнесу и исполнительной власти.
Но этим последним парламент как таковой тоже нужен — как место согласования лоббирующих интересов (такую роль коллегиальные органы играли даже при коммунистах). Поэтому специалисты в парламенте необходимы. Мировая практика выработала методы засылки в парламент специалистов — это партии и «гнилые местечки». Первый метод хорош для пропорциональной системы выборов, второй для выборов по округам. При пропорциональных выборах партия назначает в список идеологов — для народа, и специалистов — для конкретной работы. Народ думает, что голосует за «рубаху парня» или «народного заступника» в начале списка, а реальная власть в парламенте оказывается в руках партийных бюрократов, которые ведут повседневную работу.
«Гнилыми местечками» в Англии называли небольшие округа, которые полностью контролировались местным лордом или буржуа. Избиратели либо прямо подкупались кандидатом, либо знали, что он будет лоббировать в парламенте не только свои интересы, но и интересы местной элиты. В итоге человеку было обеспечено практически пожизненное депутатство — что бы ни случилось, «местечко» голосовало за него. И дело не в размере округа, а в том, что местная администрация в авторитарном обществе может контролировать ход избирательной кампании и имеет преимущество в пробивании своего человека. Зато он наверняка будет «специалистом своего дела».
Таким образом, как только проходит революционный период, позволяющий народу как-то влиять на ход дел, парламент оказывается в руках партийных бюрократов и посланников местных «боссов». Чтобы народ не скучал, его веселит некоторое количество партийных идеологов и чудаков из глубинки, которым дают тоже пройти в парламент, дабы сохранить иллюзию демократии и борьбы «ветвей власти». Если вскроются факты коррупции в партиях (как в Италии), можно сделать крен к выборам по округам. Если выяснится, что при мажоритарных выборах «посланники народа» оказываются в руках местных мафий — можно снова вернуть часть власти партийным бюрократиям. В любом случае процесс останется под контролем.
Значит ли это, что без парламента лучше. Конечно нет. Парламент — это маленькая щелочка, через которую на Олимп власти пробивается сквознячок народовластия. Глядишь, где-то одернут всевластного президента или вороватого распорядителя государственной собственности, припугнут судом или импичментом. А то и амнистируют невинных. Конечно, всесильная бюрократия всегда может парламент разогнать, и потом избрать себя в него по новой (отсеяв слишком усилившихся смутьянов). Но это — морока. И потом такие «сбои» чреваты новыми революционными волнами, когда народ от обиды на чиновников вдруг начинает вмешиваться в дела, внося в них дух некомпетентности и демократии.
Парламент — это лучше, чем всевластие исполнительной «ветви». Но это достаточно плохо. Очевидный в наше время кризис парламентаризма, выразившийся в постоянных колебаниях между некомпетентностью и популизмом с одной стороны и бюрократизацией и зависимостью от бизнеса — с другой, ставит на повестку дня вопрос о том, существуют ли более демократичные формы народовластия, чем парламент.
Да, существуют. Здесь уместно напомнить о принципе делегирования, который был выдвинут в качестве современной политической программы в 1987 г. группой «Община» и за который выступало социалистическое движение нашей страны на протяжении Перестройки. В 1990 г. делегирование поддержал и А. Соженицын. Этот принцип пришел к нам из глубин истории (в соответствии с ним была устроена Новгородская республика, за него выступали Парижские коммунары, в соответствии с ним работали советы в 1917 г., пока их не «завоевали» коммунисты). Сегодня в соответствии с этой идеей организованы традиционные профсоюзы России. Элементы этого принципа заложены (пока лишь как идея) в Конституцию РФ. Их можно развивать.
Принцип делегирования заключается в том, что вышестоящие органы формируются из делегатов нижестоящих. Что это значит? Парламент страны состоит не из депутатов, выбранных на избирательных участках в соответствии со случайными симпатиями, возникшими в ходе избирательной кампании, а из делегаций регионов (причем не администраций, а представительных органов). Эти региональные представительные органы, в свою очередь, формируются из делегаций районов и городов. Представительные органы последних формируются из делегатов их подразделений. И так вплоть до органов местного и производственного самоуправления — «общин».
Опыт советов и профсоюзного движения показал, что делегирование может быть эффективным при нескольких условиях:
1. В системе должно существовать четкое разделение полномочий между различными органами («принцип компетенции»). Сфера полномочий вышестоящего органа должна устанавливаться по соглашению нижестоящих (то есть входящие в сообщество организации должны сами решить, зачем им нужна вышестоящая система). Но после этого в рамках этих полномочий нижестоящие должны подчиняться, а не играть в «самостийность». Также четко должны быть установлены достаточные для работоспособности полномочия ответственных перед представительными исполнительных органов и порядок их соподчиненности на разных уровнях. Иначе характерный для бюрократических и неформальных систем хаос может стать бедой и делегирования.
2. В системе должны быть гарантированы права меньшинства («принцип меньшинства»). Скажем, никакое большинство не может принять решение о публичной порке неугодного журналиста — это нарушает его неотъемлемые гражданские права (в частности, право на личное достоинство). Такие неотъемлемые права (социальные, экологические, гражданские) должны быть зафиксированы конституционно и неуклонно соблюдаться силами исполнительных органов всего сообщества (в данном
