непробиваемого для обычного человеческого тела. Обе стены были связаны между собой прозрачным тоннелем длиной метров в шестьсот и довольно приличного диаметра: по нему рядом могли пройти, по меньшей мере, пять человек. Через равные промежутки тоннель был перетянут контрольными кольцами.
– Презренные неофиты, – прозвучал голос из динамика, – добро пожаловать в тоннель Ужаса. Это развлекательный вариант нервоперчатки. Туда вы войдёте голыми., Энергетическая мембрана не позволит войти никому, на ком останется хоть одна тряпка. В тоннеле существует несколько весьма скромных по раз меру зон безопасности. Между ними находится зона, в которой вы будете подвергаться разного рода малоприятным воздействиям, таким, например, как: непереносимая жара, абсолютный холод, безвоздушное пространство, болевая стимуляция и тому подобное. Ещё одно, с каждым вашим шагом будет расти гравитация. Интересно будет посмотреть, в каких карманах безопасности окажетесь вы в конце пути. В случае, если один из вас, жалких неофитов, умудрится пройти тоннель до конца, – что, правда, маловероятно, – он будет отмечен почётным клеймом на ягодице. В тоннель вы непременно войдёте все, потому что, начиная с этого момента, воздух в вашем конце коридора будет уходить. А теперь вперёд и развлеките нас!
Лопасти вентилятора зашипели, выкачивая воздух. Оказавшиеся в ловушке новобранцы стали поспешно раздеваться, сбрасывая туники, набедренные повязки и ботинки.
– За муравейник Пятого шпиля! – крикнул один из парней и бросился в тоннель. Его примеру последовали ещё двое.
Спотыкаясь и крича, бежали они к ближайшей зоне безопасности, в которой и остановились.
– Пошли, пока там не столпилось слишком много народу, – с некоторой насмешкой в голосе сказал Бифф Тандриш, обращаясь к Веленсу.
– За Трейзиор! – воскликнул Веленс, и оба юркнули в жерло тоннеля.
– За Рогала Дорна! – прокричал Лександро и устремился вслед за ними.
Жара стояла невыносимая. Лександро оглянулся. Тяжело стучало в груди его дополнительное сердце, ему вторил и естественный орган. От околопороговых воздействий, которые испытывало его тело, нервы, казалось звенели. Чувствуя, что силы на исходе, он каким-то образом всё же преодолел последнюю, пышущую испепеляющим жаром зону. Это было тяжелейшим испытанием, но с ним был Рогал Дорн. Также не покидал он его и в зонах боли, чего нельзя было сказать о зоне вакуума и абсолютного холода.
Тандриш и Веленс достигли предпоследней зоны и, похоже, выдохлись. Остальные земляки отстали ещё больше. Дефект в гене Примарха, по всей .видимости, укрепляет силу воли в связи с переносимостью боли, делая пытку даже притягательной. Иначе каким образом можно было бы объяснить тот факт, что кадеты смогли пройти хоть сколько-то, не говоря о том, что некоторым удалось покрыть расстояние весьма приличное? Всё же имелись определённые пределы, для измерения которых в полной мере и предназначался этот тоннель – такой гостеприимный внешне и такой жуткий при ближайшем знакомстве. Действительно, разнообразие воздействий, таких противоречивых по характеру и непредсказуемых по последовательности, вводили разум в замешательство, не позволяли ему сосредоточиться на одном испытании, как ему на смену приходило другое, более изощрённое и мучительное, целый сонм кошмаров и страданий.
Нарастала сила гравитации. Лександро чувствовал, что его вес увеличился в три, а то ив пять раз. Сможет ли он выбраться назад? Он уже знал, что далее последует зона леденящего холода, такого сильного, что, как ему было известно из первого опыта столкновения с ним, холод начнёт жечь как огонь.
Втянув в лёгкие воздух, он крикнул в трубу:
– Не можете переносить жару?
– Нет, черт тебя подери, – прокричал Тандриш.
Лександро страстно помолился.
И ему показалось, что он услышал голос, ответивший ему:
Голос как будто исходил из второго сердца Примарха, бившегося в его груди.
Он задумался. Раз он достиг конца тоннеля, хочется ли ему, чтобы его нагого поймали и заклеймили? Клеймо может оказаться вовсе не печатью чести, а ещё одной заключительной унизительной шуткой.
Его охватила ярость. Как хотелось ему выскочить и наброситься на громил, усмехавшихся за хрустальной перегородкой. А что, если за этот акт мщения его снова засунут в нервоперчатку? Тогда это может показаться извращённым благословением по сравнению с теперешней напастью. Станут ли старики заявлять на него за такое проявление враждебности или окажут рыцарское благородство? Ведь они сами устроили своим братьям кадетам такую расправу!
Всё же, разве мог он предпринять такую атаку один?
Когда-то он был обитателем высшего уровня и имел право первенства… Если теперь он первым протянет руку, значит, он снова воспользуется этим своим правом первенства. Он представил себя офицером, а Веленса и Тан-дриша – своими подчинёнными.
– Я вернусь за тобой, – крикнул он, – и перетащу тебя через жар.
Лександро вернулся.
Сначала он вытащил Веленса. Потом он снова вернулся и вытащил Тандриша. Дух Рогала Дорна, должно быть, на самом деле наделил его сверчеловеческой силой, чтобы справиться с таким же весом, как его собственный.
Втроём, оказавшись в безопасной зоне, они склонили друг к другу головы.
– Вы позволите себя заклеймить? – еле переводя дух, спросил Лександро.
– Или мы сами заклеймим их своими кулаками, ногами и головами? Теперь за Трейзиор, братья, а?
Пошатываясь и постанывая от усталости, они вместе вышли из тоннеля…
