Картрайту, заложил страницу пальцем.
– Вот, посмотрите.
– Что это?
– Список полевых групп оппозиции, которые получили право на снабжение оружием вне зависимости от боевой активности. Как видите, здесь указано: «Группы особой активности». В их числе первой значится группа амера Мирзы Джалад Хана.
– Что включает в себя понятие «особая активность»?
Эрнандес сразу ушел в оборону.
– Если вы не в курсе, сэр… я не знаю… в общем, я не знаю, насколько вам можно открывать такие вещи…
– Скажите, полковник Рэнделл в курсе ваших встреч с сеньором де Гарсиа? Знает полковник, какие дела ваш кузен ведет с неким проходимцем Байгом?
– Мистер Байг, насколько я знаю, достойный и очень богатый человек.
– Насчет последнего вы не ошиблись. А вот насчет его достоинств, то они примерно такие, какими обладали гангстеры Аль Капоне и «Счастливчик» Лучано. Итак, вы не ответили на мой вопрос. Знает полковник Рэнделл?
Эрнандес глубоко вздохнул, будто собирался броситься в холодную воду.
– Сэр, даю честное слово, я не промышляю незаконным бизнесом.
– Верю.
– Я расскажу все, если вы дадите слово, что это не причинит мне вреда.
– Даю такое слово.
– Под особой активностью, сэр, здесь мы понимаем организацию борьбы с Советами на их собственной территории. Главным образом, как я понимаю, это транспортировка и переброска в Советский Союз наркотиков.
– Выходит, первоочередное снабжение групп особой активности стимулирует и поощряет наркотрафик? Я верно понял?
– Да, сэр. Именно так.
– Таким образом, оружие и боеприпасы, поставляемые Соединенными Штатами, стали своего рода разменной монетой в недостойной игре?
– Война, сэр, всегда недостойная игра.
«Что да, то да», – подумал Картрайт. Картина открывавшейся перед ним манипуляции оружием вселяла в него чувство беспомощности. Он знал, что у его страны – Соединенных Штатов, достаточно сил, чтобы объявить зоной своих интересов Персидский залив и Афганистан и заставить потесниться слабеющих кремлевских вождей. Штаты могут позволить себе одновременно бросить против торговцев наркотиками не только таможенные службы и силы береговой охраны, но даже подразделения сухопутных и военно-морских сил. Для обнаружения и перехвата кокаина с территории Мексики в последнее время используются наземные радарные станции, самолетные бортовые радиолокационные устройства системы АВАКС, разведывательные самолеты «У-2» и даже спутники, ведущие наблюдение за коммуникациями из космоса. И в то же время все, ведущие борьбу, знают, что победить силу денег, которые стоят за торговлей наркотиками, им не дано. Сами бароны наркомафии рассматривают возможные провалы лишь как издержки производства, но отнюдь не свидетельство превосходства сил правительства. Все, что открывалось перед Картрайтом, подтверждало его догадки. Огромная раковая опухоль наркобизнеса отравляла ядовитыми соками героина и марихуаны Соединенные Штаты по тем же самым каналам, по которым оттуда шли вооружение и боеприпасы для так называемых борцов «за веру» – моджахедов Афганистана.
Можно ли бороться с этим? Картрайт вспомнил характерную историю, когда в семидесятых годах помощник окружного прокурора в штате Нью-Йорк некий Гордон Лидди вынашивал тайные планы борьбы против баронов наркомафии. Он с самыми серьезными намерениями обсуждал с ЦРУ план одновременного убийства 150 самых крупных организаторов торговли наркотиками. Он предлагал в конфискованные партии героина добавлять сильнодействующие яды. Массовое отравление наркоманов должно было отрезвить общество. Лидди представлял размах наркобизнеса, знал его силу и оттого впал в отчаянье. Состояние, близкое к отчаянью, охватило и Картрайта, но он все еще верил – один человек многое значит даже на войне.
– В какой мере вы связаны с Мирзой Джалад Ханом? – спросил он Эриандеса, считая, что тот уже не способен к сопротивлению.
– Я не связан с ним вообще. Мирза Джалад Хан слишком большой мешок денег и оружия, чтобы нагибаться и подбирать медный цент вроде меня.
– Как же вы познакомились?
– Его свел со мной генерал Лэсли Крэбс.
– Как он его представил?
– Не помню, это было давно.
– «Не помню» – не ответ. Генерал Крэбс пришел к вам с человеком и не мог его не представить. Попытайтесь вспомнить, как это было.
– Право, сэр… Есть нормы приличия…
– Когда расследуются факты нанесения ущерба безопасности Штатов, нормы приличия обязывают свидетельствовать правду. Вы, Эрнандес, должно быть, наслышаны о так называемом деле «Иран- контрас»? И помните фамилии Норта, Пойнтдекстера. Это были люди из круга президента Рейгана, не чета уоррент-офицеру Эрнандесу. Чтобы ваше самолюбие не задело сравнение, добавлю: не чета и мне самому. Тем не менее они предстали перед комиссией Конгресса. С вами будет проще. Вас уже через день после того, как я подам рапорт, просто вышвырнут из армии. Увольнение с позором, это, видимо, то, о чем вы мечтали, вступая в вооруженные силы?
– Генерал Крэбс сказал: «Эрнандес, это мистер Мэтью Вуд. Но по твоим бумажкам он будет проходить как Мирза Джалад Хан. Запомни имя, и рот на замок. Все, что будет выписываться по накладным или поступать в контейнерах на имя Мирзы Джалад Хана, контролю не подлежит, а выдаваться должно внеочереди».
– Спасибо, Эрнандес, эта уже кое-что…
1988 г. Сентябрь. Лондон
– Как видите, Дик, я снова в Лондоне, – сказал суперинтендант Ньюмен вошедшему в его кабинет Блейку. – Вы меня еще помните?
– Вы так напираете на свое возвращение, Нед, будто мы верили, что вы попросите политическое убежище в Москве.
Ньюмен на мгновение оторопел. Смотри-ка, как осмелел новичок в его отсутствие! Он вскинул брови, пристально посмотрел на Блейка и сказал:
– Черта с два, Дик, – тут Ньюмен изобразил, будто подпрыгивает на стуле, – черта с два я так легко уступлю вам это место. Более того, я уже в самолете решил, что вам тут без меня жилось слишком легко. Поэтому прямо сейчас снимаю со всех свою защиту. Мне в России подарили яйцо, и, если вы не сумеете высидеть из него цыпленка, я выщиплю перья из ваших щегольских павлиньих хвостов.
– Сэр! – ошеломленный начальственным напором, растерянно произнес Блейк.
– Садитесь, Дик, – совсем с иной интонацией предложил Ньюмен. – И мой вам совет: всякий раз, когда переступаете порог этого кабинета, узнавайте у Джен, расположен ваш шеф к шуткам или нет.
– Сэр!..
– Нед.
– Нед, но я же…
– Дик, я тоже. Поскольку вы испугались, шутки прочь. Давайте о яйце, которое русские сунули мне в кейс. Насколько успешно мы его высидим, зависит моя и ваша репутация. Вы еще не упустили Испанца?
