золота.
Нет, это не Мелинда. Ниндзя сама нашла бы путь. И все же в логике Ракел не откажешь.
На следующее утро в сопровождении могучего слуги-варвара удрученная прихожанка появится в храме. Рыдая от горя, она опознает голову, торчащую из мешка. Слуга поможет ей унести скорбную ношу.
– Где ты спрячешь тело? – спросил Джак.
– В алтаре, – коротко ответила Ракел.
– Это кощунство.
– Согласен, – поддакнул Леке.
– Вор использует все, что попадается ему под руку, – возразила девушка.
Джак твердо отрезал: – Ты пытаешься манипулировать нами?
Ракел пожала плечами: – Я служу вам, как могу.
Джак задумчиво смотрел на точную копию гейши-ниндзя.
– Я полагаю, – встрял Гримм, – что мне придется тащить вверх обезглавленный труп.
– Это хорошая мысль, – признал Драко.
– Какая разница, – глумливо хмыкнул скват. – Главное, чтобы полуразложившийся труп не развалился на части в воздухе. Иначе священники решат, что свершилось чудо.
– Я возьму сеть с мелкими ячейками, – пообещала Ракел. – В Шандабаре плетут хорошие рыбные сети.
– Труп в сетях, – буркнул Гримм. – Ничего себе, улов.
– Я чувствую вокруг ауру разложения, – мрачно произнес Джак. И очень тихо добавил: – Так и должно быть.
– Теперь о культах, – сменила тему Ракел. – В Шандабаре, в районе Махаббат есть общество вожделения. Устраивают богохульственные оргии. Мардал Шутурбан ходит на их шабаши. А Чор слышал о культе «трансцендентного изменения».
Гримм спросил:
– А эти приверженцы перемен, случаем, не стачивают себе зубы, подражая «генокрадам»?
– Ходят разные слухи. Изменившаяся внешность оправдала мой интерес.
– Очевидно, отголоски легенд времен гибридов, босс.
– Либо все же существуют приверженцы темных сил, по глупости верящие, что изменения благотворно скажутся на них! Судьи засиделись в кабинетах! – Джак разволновался. – Молюсь, чтобы нашелся Инквизитор, который вытолкнет их из кресел!
Следующей ночью, за два часа до рассвета, Джак и Леке крались между разломанных во время недавнего столпотворения палаток и ларьков. В этот час жизнедеятельность живых организмов замедлена, время, когда смерть приходит за больными и стариками.
На огромной безлюдной площади раскинулось сонное царство. Наводнение пилигримов схлынуло. Спавшие вповалку нищие, в отличие от мертвецов, укутались с головой с ветхие плащи и накидки. В районе Махаббат их собратья еще клянчили милостыню у пьяниц, запозднившихся в публичных домах гуляк и удачливых игроков, но на храмовой площади никто не шевелился. Ни звука: ни храпа, ни кашля.
Звезды над куполами храма служили единственными источниками света. Лишенный доспехов и шлема, Леке не мог видеть светила телескопически. В его мозг не поступали увеличенные картинки того или иного участка небосклона. Но крошечные фигурки Ракел и Гримма на крыше храма десантник все же различил.
Или это не они, а обман зрения, игра звездного света и тени?
Может, Ракел уже спустилась в дымную мглу, и мириады огоньков – тлеющих благовонных палочек – стали свидетелями ее вторжения? Леке отвел глаза от купола и стал вслушиваться в ночную тишину. Не раздадутся ли выстрелы?
Руки десантника предвкушали наслаждение притронуться к резцу и кости. Какое умиротворение его ожидает, какая благоговейная чистота! Только бы ничего не сорвалось, только бы кража удалась! Кража? Нет, передача священной кости в достойные руки. Леке окажет почести неизвестному десантнику, погибшему тысячелетия назад! Это не преступление, а подвиг!
– С твоего разрешения, Джак, – прошептал он, – я поднимусь на крышу. Если возникнут проблемы…
– Я буду молиться, чтобы все удалось. Иди.
Огромная тень быстро метнулась к храму.
Гримм напряженно вглядывался вниз, глаза его покраснели и заслезились. Веревка в руке сквата ослабла. Он привязал ее к каменному выступу хитрым узлом, которому научился на Кареше, планете кочевников-скотоводов.
Даже привыкший к полутьме, уроженец планеты Антро почти не различал, что происходит внизу. Ему не стоит привлекать внимание.
Гримм подавил желание откашляться и сплюнуть.
В базилике горели тысячи свечей. Свет вел извечную борьбу с тьмой и, в который раз, проигрывал. Выстроившиеся в стройном боевом порядке свечи оплывали. Слабые огоньки дрожали и гасли. В углах притаились тени, напоминавшие неведомых ночных чудовищ. Ракел в черном одеянии слилась с одной из колонн.
