Тест на любовь

Он улыбнулся Мэгги, и ее пульс вновь успокоился, когда паника исчезла; она почувствовала его руку на своем животе и закрыла глаза.

– Уходишь.

Это были ее последние слова, перед тем как она окончательно погрузилась в сон.

Нэш заморгал, услышав в них легкий упрек.

Уходишь.

Она хотела, чтобы он остался?

Ее живот был теплым под его рукой, пока Нэш мысленно прокручивал ее слова. Его форму он узнал так хорошо за такое короткое время, и почувствовал боль от того, что не увидит, как она изменяется, не почувствует, как округлость сменит плоскую поверхность.

В первый раз за многие недели он прикоснулся к ней таким интимным образом, и то, что под руками был их ребенок, сделало этот жест еще более интимным. Его мысли вернулись к ужасным событиям и возможным вариантам, и его рука напряглась на ее животе.

Что, если бы ее действительно ударили ножом? Что, если бы ребенок пострадал? Что, если бы она умерла? Что, если бы что-то подобное случилось бы, когда он жил в другой стране? Нэш вздрогнул, подумав об этом, и ощущение, что он уклоняется от своих обязанностей, вернулось к нему с новой силой, когда ее «Уходишь» перемешалось с эмоциями ночных событий.

Кроме того, сейчас это было больше чем обязанность. Это было реально. Мэгги была реальна. Ребенок под его рукой был реален. Он не воспринимал это как проблему, которую должен внезапно решить, или ответственность, которую должен нести. Так что же это?

Может быть, он становится отцом?

Вид Мэгги на полу – неподвижной и в крови – что-то изменил в нем. Мысль, что ребенку угрожает опасность, была такой же ужасной. Может, в нем пробуждаются защитные инстинкты пещерного человека? Его женщина, его ребенок. Его обязанность защитить их.

Но как он может это делать с другого конца мира?

Нэш застонал и уткнулся лбом в хрустящую белую простыню. Это не имело смысла. Они уже решили, как поступят. И Мэгги казалась действительно счастливой от этого. И мирной. За исключением того, как держала его руку, и только что произнесенных слов; все говорило об обратном.

Его карьерные планы и мечты о будущем, на которые его вдохновила болезнь сестры, воевали с эмоциями, нахлынувшими на него, когда он смотрел на Мэгги.

Что, черт побери, с ним происходит?

Глава 9

Мэгги проснулась рано утром и уставилась на золотистые волосы Нэша. Ей потребовалась минута, чтобы понять, где она находится. Она перевернулась в кровати за ночь и теперь лежала на боку, лицом к Нэшу, в позе зародыша. Их головы были близко, одна рука держала ее руку, находящуюся между ее животом и согнутыми ногами. Его голова странно прижималась к ее голове, правая щека касалась простыни, лицо было расслаблено в глубоком сне.

Прежде чем могла остановить себя, она наклонила голову и легко поцеловала его в губы.

Нэш резко проснулся. Он беспокойно спал всю ночь, постоянно приходили медсестры, и он провалился в глубокий сон только в последние два часа, поскольку неврологические обследования проводились каждые четыре часа. И все же он немедленно проснулся от прикосновения ее губ.

– Привет, – улыбнулась Мэгги, когда он оторвал голову от кровати, словно его ударили током. – Извини. Не могла удержаться. Плохая Мэгги.

Колотящееся сердце Нэша успокоилось, когда он понял, что все в порядке. Он улыбнулся ей в ответ и снова опустил голову на кровать.

– Она моя любимая.

Мэгги засмеялась, и тупая боль за ушами запульсировала в отместку.

Нэш зажмурился.

– Голова по-прежнему болит?

– Только когда я смеюсь, – пробормотала она. – Намного лучше. Я чувствую себя намного лучше.

Нэш осмотрел лицо Мэгги. К нему вернулся цвет, и, кроме синяка на виске, она выглядела нормально. Она определенно спала больше, чем он.

Он поднял руку и убрал ее челку со лба.

– Ты напугала меня, Мэгги Мэй.

Сердце Мэгги больно сжалось в груди от его нежности.

– Я сама до чертиков испугалась.

– Не поступай так со мной снова.

Мэгги посмотрела на него. Откуда ему знать? Но она вспомнила его лицо прошлой ночью и сделала ему поблажку. Их отношения потерпели неудачу, и она могла винить в этом лишь себя.

– Договорились.

Ночная медсестра провела последнюю серию неврологических обследований, и Мэгги села. Нэш сразу же заскучал по ней. Он всегда любил просыпаться рядом с ней, и это утро не было исключением.

– Когда врач делает обход? – спросила сестру Мэгги.

– Он должен прийти до обеда, – ответила медсестра.

– Так долго ждать? – нахмурилась Мэгги.

– Ты куда-то спешишь? – спросил Нэш; его забавляло видеть ее привычное раздражение.

– У меня сегодня бал.

Нэш потер руками щетину, которая отросла у него за ночь.

– Бал? Я так не думаю.

Мэгги вскинула брови.

– Прошу прощения?..

Нэш вздохнул:

– Мэгги. У тебя сотрясение. Не расстраивай меня из-за этого.

– Я в порядке.

– Тебе нужно отдохнуть.

– Он прав, – признала медсестра, записав реакцию зрачков Мэгги в таблицу у кровати.

На этот раз Мэгги хмуро глянула на нее, и сестра разумно вышла из палаты.

– Я в порядке, – повторила она, вновь обратив свое внимание на Нэша.

Он взял ее за руку:

– Это будет утомительно.

– Я спала как убитая прошлой ночью.

Нэш кивнул:

– Да. Это называется сотрясение.

Мэгги высвободила свою руку:

– У меня всего лишь шишка на голове, а не рана.

– Мэгги, ты же знаешь, врач посоветует не ходить.

Мэгги и сама не знала, почему ей вдруг так сильно хочется пойти, когда только вчера она думала, что ей трудно будет сидеть рядом с Нэшем, Нэшем в смокинге, и знать, что он уедет. Но она просто будет сидеть дома и тоже знать это. Оставаться занятой было единственным способом справиться с этим до рождения ребенка. Она понимала, что после у нее не будет времени думать о чем-то еще.

А еще было платье. Она купила его несколько дней назад и выглядела в нем потрясающе. Она уже тысячу раз представляла лицо Нэша, когда он увидит ее в нем и скажет: «Эй, детка, давай сбежим с этого мероприятия и обменяемся ДНК».

Это было ближе всего к любви, то, что она увидела на его лице, и очень хотела снова увидеть. Хотела одеться для него. Хотела показать Нэшу, каким будет его поцелуй на прощание.

– Я буду в помещении, где полно врачей и медсестер. Черт, возможно, там будет и невролог. Лучшего места и не придумаешь.