арабов Йемена намечался караванный путь в Индию в обход персидского царства, что разрешало до известной степени весьма важную проблему, вызванную политическими осложнениями на персидской границе. Юстиниан принял ряд экстренных мер, чтобы завязать здесь прочные отношения Он обратил внимание на арабские племена, кочевавшие на юг от византийских владений, именно племена фиников, кинда и маад. За разнообразные денежные выдачи и привилегии один из начальников этих племен согласился поступить на службу империи и держать в известном подчинении соседних шейхов в качестве византийского филарха. Император вступил с ним в дружественные сношения, заставил дать в заложники сына его и воспитал его в Константинополе. Таким образом, постепенно распространялись в Аравии византийская образованность и христианство и, вместе с тем, пресекались для Персии средства распространять здесь свое политическое влияние.
Не менее успешна была политика Юстиниана в Йемене и Абиссинии{8}. Здесь прежде всего обращало на себя внимание царство омиритов, или Гимайр, где христианство пустило корни еще раньше Юстиниана, и где церковная организация подвергалась опасности со стороны язычников, находивших поддержку в Персии. Византия оказала покровительство христианской партии в земле омиритов и поощрила притязания абиссинского царя на эту область. Абиссинский царь Эла-Ацбега, или Елесваан византийских писателей, вступил в Аравию, низверг династию местных царей и посадил на престол омиритов своего наместника и, как убежденный христианин, послал в Аравию проповедников. Таким образом, Аравия была открыта христианскому влиянию монофизитской Церкви при посредстве Абиссинии и политическому преобладанию империи Открывая Красное море для торговли шелком и другими восточными товарами, Юстиниан в то же самое время сделал попытку вовлечь Абиссинию в свою борьбу с персами. Посредством абиссинского наместника в Аравии Юстиниан имел возможность поддерживать своих партизанов в Северной Аравии и дать значительный авторитет филарху, распространявшему византийское влияние между шейхами мелких колен. С этой целью Византия поддерживала посольствами свои отношения с Абиссинией, и у писателя И. Малалы сохранилось весьма живое описание приема греческого посла в Аксуме.
Продолжая знакомиться с южной границей империи, мы доходим до Египта. Южная граница империи здесь доходила почти до первых порогов Нила, за которыми начинались области независимых и хищных племен – блеммидов и нобадов. Хотя экономическое положение Египта сильно упало со времени Августа, так что с Египта при Юстиниане собиралась только половина того количества хлебной подати, какая доставлялась в первом столетии (до 6 миллионов модиев вместо прежних 12 миллионов{9}), тем не менее, от египетских хлебных урожаев зависело продовольствие столицы, почему император озабочен был состоянием этой провинции и принимал энергичные меры к тому, чтобы она не была тревожима южными независимыми племенами. Главными мерами воздействия здесь также была христианская миссия. В 540 г. один монофизитский священник по имени Юлиан, поощряемый и поддержанный царицей Феодорой, отправился с богатыми дарами в Нубию и представился царю Сиако, который крестился со всем народом и предоставил себя на службу империи. Тогда после победы над блеммидами был разрушен языческий храм в Филе (541–542), и поставленный здесь епископ Феодор был первым христианским миссионером в Верхнем Египте.
Намеченные здесь события, касающиеся Абиссинии и Египта, весьма важны с точки зрения истории христианской культуры и заслуживают того, чтобы поставить их в надлежащем освещении. В особенности христианская миссия в Египте при императоре Юстиниане оставила следы на сохранившихся еще на месте памятниках и может быть изучаема и по настоящее время. У писателя Прокопия имеем об этом следующее известие: «От города Аксумы до пределов ромэйской державы в Египте, где город Элефантина, 30 дней пути. Здесь живут многие племена, сильнейшие между ними блеммиды и нобады… Последние жили по берегам Нила, начиная от города Элефантины, с согласия Диоклитиана, который определил выдавать им и блеммидам определенное количество золота… Они и в мое время получают эти деньги, но тем не менее делают набеги на тамошние селения. Тот же государь… построил на острове реки Нила близ Элефантины сильную крепость, соорудил общие для ромэев и варваров храмы и жертвенники и определил в этой крепости жрецов»{10}. Здесь Прокопий говорит о знаменитом храме, посвященном культу Изиды и Озириса в Филах, близ нынешнего Ассуана, у первых порогов Нила. Этот храм до времени Прокопия принадлежал местному населению, и к нему стекалось множество поклонников Изиды со всех окрестных стран. По приказанию Юстиниана командовавший местным гарнизоном Нарс положил конец языческому культу в Филах а при епископе Феодоре языческие храмы стали приспособляться к христианскому богослужению.
В настоящее время, по требованиям экономических соображений, англичане устроили заграждения для вод р. Нила, вследствие чего уровень воды поднялся до такой степени, что громадные сооружения наполовину затоплены, и к ним возможен доступ только на лодке. Тем могущественней влияют на посетителя полуразрушенные и едва ли долго могущие противостоять разрушительному действию воды развалины храма Изиды и Озириса. Внутри построек несколько греческих надписей, наверху обширная терраса, с которой открывается вид на все постройки и окрестности. Отдельные части храма были в VI в. приспособлены для христианского богослужения. Между изображениями нильского лотоса и богини Котор с рогами над головой читаются надписи на греческом языке с крестом. На одной из колонн более подробная надпись, свидетельствующая о строительной деятельности епископа Феодора, которому, как объяснено выше, принадлежит главная заслуга в утверждении в стране христианского исповедания{11}
Глава V
Внутренняя деятельность Юстиниана. Бунт «Ника». Религиозная политика в Сирии, Симеон Столпник и его монастырь
При обозрении фактов, относящихся к внутренней деятельности Юстиниана, мы должны прежде всего выделить и подвергнуть оценке целый ряд государственных актов, законодательных и административных распоряжений, коими Юстиниан сводил счеты с старым строем, с теми воззрениями и настроениями, которые имели свои корни в античной культуре, в свободной философской и риторской школе и, наконец, в муниципальных городских вольностях. Этою, так сказать, отрицательной стороной внутренней деятельности лучше характеризуются воззрения Юстиниана на задачи управления подчиненной ему империей, чем теми положительными актами государственной деятельности, которые представляли лишь попытку к признанию новых форм государственной жизни, уже заявивших себя реальными фактами, но в общем не совсем ясно определившуюся систему.
В самом деле, нам легче понять настроение Юстиниана и руководивший его распоряжениями план, когда он издавал закон о закрытии философской языческой школы в Афинах. Точно так же можно усматривать известную систему в его суровых мерах против еретиков. Но не так ясна идея его громадных и дорого обошедшихся построек, равно как основная мысль его реформ по гражданской и военной администрации. Кроме того, теперь уже не может подлежать сомнению, что отрицательные и, если употребить нынешнее выражение, реакционные меры Юстиниана достигали цели, сопровождаясь определенными реальными, хотя и весьма тяжкими последствиями, между тем как положительные его распоряжения редко достигали тех результатов, на которые были рассчитаны, часто нуждались в переменах и поправках, а иногда оказывались прямо бесполезными или не достигавшими цели, как многие постройки с военной целью или административные преобразования. Система мероприятий против древних либеральных учреждений с особенной выразительностью отмечена в истории городских димов (?????), в ограничении политических прав цирковых партий, в усилении власти городского епарха, в известном движении городского населения против Юстиниана, выразившемся в деле «Ника», и, наконец, в церковной политике. Указанными фактами займемся в настоящей главе
Много путаницы в историю Византии привнесло недоразумение по поводу термина ?????. В
