перед собой.
Ты тронулась и велела мне закрыть дверь. Я опять не послушалась. Тогда ты поехала назад, а мне, чтобы не удариться о дверь, пришлось отскочить.
Тебе было наплевать, что ты притерлась к металлическому забору, который царапал твою машину. Когда ты это поняла, забор уже лежал у моих ног — искривленный и испещренный царапинами.
Тогда ты резко рванула вперед, так, что дверца сама захлопнулась… и ты уехала.
На самом деле ты не только сломала знак, Дженни…
И я снова могла предотвратить то, что произошло позже…
Мы все могли что-то остановить. Слухи… Насилие… Тебя…
Должно было быть что-то, что я могла бы тебе сказать, чтобы ты никуда не ехала. В конце концов, я могла просто забрать у тебя ключи. Или в крайнем случае я могла украсть твой телефон и позвонить в полицию. На самом деле это было единственное, что могло бы помочь.
Ты легко нашла путь домой, Дженни. Но не в этом проблема. Знак был сломан, и это привело к настоящей трагедии.
Б-6 на карте. Знак «Стоп» находится всего в двух кварталах от того места, где была вечеринка. Но той ночью Дженни сбила его, и он лежал на дороге.
Шел дождь.
Кто-то пытался успеть доставить пиццу вовремя.
Другой человек ехал в противоположном направлении.
Старик.
В ту ночь на перекрестке не было знака «Стоп». И один из водителей погиб.
Никто не знал, что стало причиной этого происшествия — ни мы, ни полиция. Кроме Дженни… И Ханны… И, может, родителей Дженни, потому что кто-то очень быстро починил ее машину.
Я не знала того парня в машине. Он был выпускником, я видела его фотографию в газете, но не узнала. Просто одно из множества лиц, которых я никогда не знала… и уже не узнаю.
Я тоже не была на его похоронах. Да, возможно, мне стоило пойти, но я не сделала этого. Я просто не могла. И сейчас, уверена, стало понятно почему.
Она не знала о том, что человек из другой машины живет в ее прежнем доме. И я этому даже рад. Она видела, как он выезжал из гаража, как проехал мимо, не обратив на нее никакого внимания.
Но некоторые из вас были на его похоронах.
Он ехал на другой конец города, чтобы вернуть внучке зубную щетку. Так мне сказала его жена, пока мы ждали, что полицейские привезут его домой. Девочка жила у них, пока ее родители были в отпуске, и забыла щетку. Родители сказали, что не стоит ради этого ехать через весь город.
— Но он поступил по-своему, — сказала мне его жена. — Такой уж он был упрямый.
А потом приехала полиция.
Давайте я расскажу тем из вас, кто ходил на похороны, как выглядела в тот день школа. Если попытаться описать одним словом, то… тихо. Большинство старшеклассников не пришли на занятия. Нам тоже сказали, что мы можем пойти на похороны и это не будет засчитано как прогул.
Мистер Портер считал, что похороны могут стать частью исцеления. Но я очень в этом сомневаюсь. Точно не для меня. Потому что на том углу не было знака «Стоп». И кое-кто… ваш рассказчик, например… мог это предотвратить.
Двое офицеров помогли ее мужу дойти до дома. Его трясло. Она обняла его, и они расплакались. Когда я уходил, перед тем как закрыть дверь, я увидел, что они стоят посреди комнаты и держатся за руки.
В день похорон, чтобы те из вас, кто не пошел в школу, ничего не пропустили, мы тоже не занимались. На каждом уроке учитель просто давал нам свободное время, чтобы мы могли почитать или написать что-нибудь. Чтобы у нас была возможность подумать…
Что делала я?
Впервые в жизни я задумалась о собственных похоронах. Я уже давно думала о своей смерти. Просто как о факте. Но сейчас со всеми этими похоронами я начала думать о том, как все будет у меня.
Вот я и около знака «Стоп». Кончиками пальцев трогаю металлический столб.
Я представляла школу после моей смерти, но не сами похороны. Никак не получалось. В основном из-за того, что я не понимала, кто на них придет, что будут говорить. Я понятия не имела… и сейчас не знаю… что вы обо мне думаете.
Я тоже не знаю, что о тебе думают другие, Ханна. С тех пор как мы обо всем узнали, а твои родители не устраивали похороны в городе, никто и словом об этом не обмолвился. Я хочу сказать, мы ощущаем, что тебя не стало — каждый день видим твою пустую парту, понимаем, что ты никогда уже не вернешься. Но никто не знает, как начать говорить о произошедшем.
После вечеринки прошло две недели.
Все это время у тебя отлично получалось прятаться от меня, Дженни. Думаю, тебя можно понять. Ты хотела забыть, что мы наделали — что случилось с твоей машиной и знаком «Стоп» и к чему это привело. Но знай: у тебя это никогда не получится.
Может, ты не знала, что о тебе думают другие люди, потому что не давала нам возможности приблизиться к тебе, Ханна?
Если бы не эта вечеринка, я бы так никогда и не познакомился с тобой настоящей. В некотором роде я невероятно признателен, что ты дала мне такой шанс. Каким бы коротким ни было наше общение, у меня был шанс. И та Ханна, с которой я сблизился той ночью, мне очень понравилась. Возможно, я даже смог бы в нее влюбиться. Но ты решила, что этому не бывать. Ты все решила сама.
А я все продолжала об этом думать.
Я иду прочь от знака.
Если бы я знала, что на том перекрестке столкнутся две машины, я бы немедленно вернулась на вечеринку и позвонила копам. Но я даже представить не могла, что такое может произойти. Никогда. Поэтому вместо этого я пошла, но не на вечеринку. Мои мысли путались, я с трудом понимала, куда иду.
Я хочу оглянуться и увидеть этот новенький светящийся знак, напоминающий о Ханне. Стоп!
Но я продолжаю смотреть вперед, отказываясь увидеть в нем больше, чем есть на самом даче.
Это всего лишь знак.
Приказ остановиться на перекрестке.
И ничего больше.
Я повернула на одном перекрестке, потом на другом.
Одновременно, в одну и ту же ночь, мы ходили по одним дорогам, но разными маршрутами. Мы хотели спрятаться, убежать. Я — от тебя. А ты — от вечеринки. Хотя нет, не только от вечеринки, но и от себя самой. А потом я услышал визг шин, обернулся и увидел, что две машины столкнулись.
Наконец я добралась до заправки и нашла телефон-автомат. В-7 на карте. Сняла трубку и набрала номер полиции. Сначала шли гудки, и я даже надеялась, что никто не ответит. Я хотела, чтобы жизнь остановилась, хотела нажать на паузу.
Не могу дальше следовать по ее указаниям. Я не собираюсь идти на заправку.
Когда трубку наконец сняли, я уже плакала. Глотая слезы, я начала говорить, что на углу Танглевуд и Южной… Но диспетчер меня перебила, велев успокоиться. И только тогда я поняла, что рыдала в три ручья, что мне не хватало воздуха.
Пересекаю дорогу и иду дальше от дома, где была вечеринка. В течение последних недель я старался избегать этого места. Избегать воспоминаний о той ночи с Ханной Бейкер, той боли, которая до сих пор не утихла. У меня нет никакого желания видеть его дважды за один вечер.
Она сказала, что кто-то уже вызвал полицию и они скоро будут.
