— Пока мисс Клеменс находится на этом корабле, она под моей защитой. Она выразила желание присоединиться к своей кузине в Бостоне, и я доставлю ее туда.
— Надо позволить ей самой сделать выбор.
— Когда она прибудет в Бостон. А сейчас оставьте ее в покое. А если будете докучать ей, то я брошу вас в тюрьму.
Лорд Рудольф сверкнул белозубой улыбкой:
— Она и так переполнена, ваша тюрьма. Позвольте вам напомнить, что я англичанин и сын пэра.
— Это ничего не значит на борту моего судна.
Их взгляды встретились. Через некоторое время Уиттингтон отвел глаза и допил свое бренди.
— Как бы мне хотелось привести вас в палату лордов, капитан. Какой хаос вы бы там устроили…
Остин поднялся на ноги.
— Мой повар великолепно готовит пулярку. Ее скоро подадут моим офицерам в кают-компании. Вы, должно быть, проголодались.
Уиттингтон отставил бокал и тоже встал.
— Я понял вас, капитан. Спасибо за бренди. Всего доброго.
Лорд отвесил легкий поклон, а Остин в ответ коротко кивнул.
Когда Рудольф вышел в коридор, Остин взял свой бокал и осушил его одним глотком. Он был уверен: у этого человека на уме что-то недоброе.
Будь он проклят, если позволит Уиттингтону увезти Эванджелину в Англию. Остин сам решил посадить ее на корабль и отправить назад, но теперь он не хотел, чтобы она отправилась в Англию. Тем более вместе с Уиттингтоном.
Она могла остаться в Бостоне, возможно, не в качестве гувернантки. Он что-нибудь для нее придумает. Спросит совета у Гейнсборо. А если Эванджелина действительно окажется английской шпионкой, то лучше не спускать с нее глаз — пусть даже ему придется позволить сирене соблазнить его ему на погибель.
— Капитан, мне нужно с вами поговорить! — крикнула Эванджелина.
Широкая спина капитана Блэкуэлла на капитанском мостике оставалась неподвижной. Он продолжал смотреть в свою подзорную трубу на бескрайний пустынный океан.
Эванджелина с трудом проглотила комок в горле. Она просила мистера Сьюарда ходатайствовать за нее в этом вопросе, и он принес ей ответ — капитан отказывался изменить свое решение. И теперь, пока лорд Рудольф занимался чем-то на полубаке, она собрала все свое мужество, чтобы поговорить с капитаном.
Эванджелина подождала, когда матрос спустится с кормовой палубы вниз, выполняя какой-то приказ, потом, хватаясь за скользкие поручни, вскарабкалась по крутой лестнице на верхнюю палубу.
На этой палубе, рядом со штурвалом, она была только один раз, во время бунта, и тогда ужасно испугалась. Эванджелина вспомнила, как сидела, съежившись, на скамье, пока Остин уверенно возвращал корабль под свое начало.
Отсюда она могла видеть весь корабль — с носа до кормы. Над головой возвышались мачты, и туго натянутые паруса хлопали на ветру. Множество канатов переплетались в фантастический узор, и ветер громко завывал в парусах. Океанская ширь разворачивалась за кормой, и корабль оставлял за собой пенный след.
Лорнхем, стоявший за штурвалом, посмотрел на нее, но ничего не сказал. Осборн увидел ее и в удивлении поднял брови, потом отвернулся.
Эванджелина подошла к Остину и стала рядом с ним.
— Капитан, мне нужно поговорить с вами.
Он тут же обернулся. Откровенная злость в его глазах заставила ее отступить. Но она тотчас взяла себя в руки и, вскинув подбородок, проговорила:
— Это важно, капитан, иначе я бы не…
— Сьюард!
Юный лейтенант быстро поднялся на палубу.
— Да, сэр.
Остин сделал резкий жест и отвернулся.
— Уберите ее.
Сьюард прикусил губу. Он посмотрел на спину капитана, потом с несчастным видом повернулся к девушке.
— Извините, мисс Клеменс. Давайте… давайте спустимся вниз и выпьем кофе.
Остин не хочет даже смотреть на нее. Ноги Эванджелины несли ее прочь, прочь от него! Гораздо проще было бы пойти с мистером Сьюардом, посидеть в кают-компании и выпить горячего кофе. Она рассказала бы ему о своих проблемах, а он развеселил бы ее.
Эванджелина сжала кулаки и, миновав огорченного мистера Сьюарда, стала за спиной Остина.
— Я не отношусь к вашим матросам, и вы мной не командуете, капитан! Почти две недели вы избегаете меня, и теперь я собираюсь сказать вам то, что должна сказать.
Остин резко повернулся, в глазах его вспыхивали искорки гнева. Когда же он стремительно шагнул к ней, Эванджелина взвизгнула и отскочила в сторону. На верхней ступеньке лестницы она обернулась и посмотрела ему прямо в лицо.
— Вам меня не запугать! — Эти слова были ложью, о том свидетельствовали ее дрожащие руки и ноги.
Опершись руками о перила лестницы по обе стороны от девушки, Остин как бы заключил ее в объятия.
— Мисс, никто не поднимается на эту палубу без моего разрешения. Вам я такого разрешения не давал.
— Я только хотела задать вам вопрос.
— Не на этой палубе.
Она снова вскинула подбородок.
— Вы не имеете права мной командовать! Я не член вашей команды!
— Уведите ее вниз, мистер Сьюард. Сейчас же.
— Мисс Клеменс, пожалуйста… — пробормотал бедняга лейтенант.
Эванджелина посмотрела на него, потом — на каменное лицо Остина. Ее ноги и руки вновь задрожали.
— Хорошо, я ухожу. Но только потому, что не хочу доставлять неприятности мистеру Сьюарду.
Остин ничего не ответил. Он отступил от лестницы и преувеличенно вежливым жестом предложил мистеру Сьюарду пройти вниз. Юный лейтенант быстро скатился вниз, потом, у подножия лестницы, подождал, когда спустится Эванджелина, и поддержал ее на последних ступеньках.
Она оправила свои юбки и посмотрела вверх, на палубу. Но Остин уже ушел.
— Капитан Блэкуэлл!
Капитан разговаривал с Лорнхемом у штурвала, и он снова повернулся к ней спиной.
— Я теперь не на вашей палубе, капитан! Теперь вы можете ответить на мой вопрос?!
Он обернулся и подошел к борту. Упершись кулаками в перила, проговорил:
— Мне нужно вести корабль, мисс Клеменс. Мистер Сьюард может помочь вам.
— Я его уже спрашивала, но он не может мне помочь.
Сьюард подавал ей отчаянные знаки.
— Если он не смог вам ответить, то и я тоже не смогу.
— Понимаю, что вам хотелось бы выбросить меня за борт, капитан, и вы можете так поступить, когда я закончу. Но это очень важно.
Остин бросил взгляд на Сьюарда, потом кивнул:
— Хорошо, мисс Клеменс. В чем дело?
Она глубоко вздохнула. Сьюард со стоном закрыл глаза.
