каждую неделю посещал мать, нагруженный продуктами и какими-то мелкими подарками. Он даже купил ей путевку в местный дом отдыха. Но мать решения своего не меняла. Тогда Артемий стал осаждать Оксану. Он твердил, что его чувства вспыхнули с новой силой, он разведется, да он почти на грани развода! И пусть он останется без штанов, и пусть его жена на себе волосы рвет, зато у Артемия появится настоящая семья!
Он говорил, говорил, говорил… Только Оксана ему больше не верила. Да и что она могла сделать? Уговорить Веру Даниловну, чтобы та переписала завещание? Женщина и сама может им распорядиться по своему усмотрению, к тому же… Вера Даниловна запросто может еще создать семью. Потому что возле нее уже который год крутился тайный воздыхатель, о котором знал весь интернат. Да и чувствовать себя она стала гораздо лучше. Вера Даниловна уже примирилась с проживанием в интернате и лишь изредка печально говорила Оксане:
– Плохо не то, что я сейчас здесь. Тут тоже великолепные люди. Обидно то, что я столько лет потратила на воспитание эгоиста.
И Оксана была с этим согласна.
– Вот так, – закончила свой рассказ молодая, красивая женщина.
На заднем сиденье посапывал маленький Иннокентий, машина стояла возле какого-то парка, а Надя и Марина просто молчали. На Марину было страшно смотреть. Все, что сейчас она услышала, казалось, рассказывалось о каком-то неизвестном человеке. Это был не Артемий.
– Так я не поняла, – произнесла Надя, – мать-то Артемия жива?
– Вы же его сестры, неужели не знаете? – удивилась Оксана.
– Да никакие мы не сестры, – печально махнула рукой Марина. – Я его жена. Та самая грымза…
– Я догадалась, – качнула головой Оксана. – Я же документы Веры Даниловны оформляла, и говорили мы с ней сколько раз, не было у нее больше детей.
– Так мы… двоюродные! – воскликнула Надя. – Мы…
– Да брось ты! – прервала ее Марина. – Жена я ему. Только я вовсе не богачка какая-то. И детей… я очень хотела детей. Он же… Оксана, вы умнее меня. Я и в самом деле… верила, жалела… из-за этого и ребенка не родила. Если бы я знала…
– Да дурочка, что с тебя возьмешь, – заметила Надя. – Я тебе сколько раз говорила!
– Если бы я знала, что у Артемия есть ребенок, я бы… – не могла сдержать слез Марина. – Я бы дня его у себя держать не стала. Пусть бы к сыну шел.
– А на фига такой папаша этому ребенку? – поморщилась Надя. – Пусть мальчонка вырастет нормальным мужиком! Вон он, спит, крошечка… Маленький… Я бы таких папаш…
– Не нужен он нам больше, – промолвила Оксана. – И знаете… я только сначала верила, что вы… ужасная. А потом поняла: вы тоже несчастная женщина.
Марина вздохнула:
– Я не знала, что у Артемия мать жива.
– А он сказал, что ее нет? – удивилась Оксана.
– Да, и давно. Я думала, она погибла еще до нашей свадьбы.
– Ага! – кивнула Надя. – А вместе с его мамой погибла и вся его прежняя семья – красавица жена и двое малюток-близнецов! Марин, я тебе говорила, что где-то подобную историю уже слышала, а ты мне не верила!
– Какой ужас… – прошептала та.
– Да вы не переживайте, – вдруг положила на ее руку свою ладонь Оксана. – Может, он действительно вас любил, если никак не мог от вас уйти.
– Этот?! – фыркнула Надя. – Этот любил?! Да вам же мать его сказала – эгоист он! Никого, кроме себя любимого, и на земле-то не видел. Любит он!
– Да, – подтвердила Маринка. – Он как волк-одиночка, не нужна ему семья.
– Это он волк? – воскликнула Надя. – Да какой он волк? Он… он баран! А вы овцы!
– Не овцы, – усмехнулась Оксана, – мы скорее… Баранессы! Так звучит красивее. Бараньи жены.
– Не жены, – сжала губы Марина. – От Оксаны ушел и от меня уйдет.
– От тебя уйдет? Не-е-ет! От тебя он никуда не уйдет! Оксана, он от Маринки не уйдет. Зачем? Она ж ему все прощает, сама ему любое объяснение придумает. Он же для нее свет в окошке! Кто его, дурака, так лелеять станет? При ней он свободно гуляет, детей заводит, с сестрой ее шашни крутит, а она все его в маковку целует. «Нельзя Темочке деток иметь, больной он».
– Надя! – крикнула Марина.
– Что Надя?! Да он же специально тебе детей не разрешал иметь, чтобы ты ребеночка-то больше его любить не начала!
– Надя, прекрати орать! Ребенок спит.
– Откройте, пожалуйста, дверцу, мы выйдем, – попросила Оксана.
– Да я довезу вас, чего уж… Куда ехать?
Оксана сказала адрес, и машина повернула в нужную сторону.
Оксана с Кешей вышли, а подруги так и ехали молча.
– Ты… ты это… – заговорила Надя, когда подвезла ее обратно к кинотеатру, где у Марины стоял автомобиль. – Ты сильно-то не переживай. Может, и лучше, что не родила ему никого. Все равно бы от отца нахватался… Вырос бы взрослым мужиком и тебя в какой-нибудь интернат сдал.
– Вероятно, – кивнула Маринка и выскочила из машины.
Домой она приехала быстро, да только заходить в квартиру не хотелось. Открыла дверь, моля бога, чтобы сейчас Артемия не было дома. Пусть у Жанки, пусть на работе, где угодно, но не дома. Но, видимо, бог ее не услышал. Еще в прихожей она заметила обувь своего супруга. А едва сняла сапоги, как тут же услышала:
– Ну где тебя носит-то?! Я тут с самого утра пашу, как конь, а ты… Хоть бы тарелку супа разогрела! Жена называется!
– А я тоже пашу, – произнесла Марина. – И потому имею право на отдых. У меня сегодня выходной.
– Во-он оно как, – перекривил губы муж. – Ну да, мы же одни работаем! Мы же… это же мы работаем! А я – альфонс! Так твоя мама говорит, да?
– Артемий, а твоя мама что говорит? – посмотрела ему в глаза Марина.
– Моя мама так бы никогда не сказала! Да только… только не может она ничего сказать!
Маринка увидела слезы на его глазах! Настоящие! Неужели он настолько верил в свое вранье? Она растерялась. Не знала, что делать и как себя с ним вести.
– Слушай, ты вовремя вспомнил про маму. Мне надо ее навестить, я же к ней тогда так и не доехала.
Она быстро юркнула в прихожую и уже через минуту выскочила в подъезд. Точно, она поедет к маме. Вчера не получилось, так сегодня. Правда, вчера Марина позвонила ей, рассказала, в чем дело, и мама даже не обиделась, а сегодня… Сегодня она приедет к ней просто так.
Кажется, Артемий что-то кричал, с чем-то был не согласен, и даже угрожал уйти к другой женщине, более отзывчивой, но Марина его не слышала.
Она быстро добралась до стоянки, села в машину и рванула за город. И чем дальше оставался город, тем спокойнее становилось на душе, будто неприятности не могли до нее дотянуться.
Уже в машине она позвонила матери.
– Мам, я к тебе еду, ты дома?
– Ой, Маришенька! – вдруг затараторила мама в телефонную трубку. – А я не дома. Я в гостях, автомобилем поехала хвастаться. Но я скоро вернусь. В магазины только заскочу и приеду. Ключи у соседа. Я ему позвоню. Это у которого дом с зеленой крышей. Езжай! Я сейчас тоже…
Марина услышала, как мама с кем-то прощается.
Можно было повернуть назад и сказать матери, чтобы она продолжала отдыхать в гостях, но у Маринки не было сил возвращаться домой. Она еще не придумала, что скажет мужу, какие слова найдет. И вообще надо было все, что она сегодня узнала, разложить по полочкам. А в этом ей могла помочь только мать.
Чтобы не заявляться раньше, Марина даже заехала в магазин, накупила всяких продуктов, конфет,
