– Правильно говорится. Сам себя не похвалишь – ни одна собака не похвалит.
– Знаете, сэр брат, – сказал Яр-Тур, – перед сном я не удержался и отведал-таки траву Царевы Очи.
– Ну и как? – оживился богатырь. – Как травка-то?
– О, я тотчас же возомнил себя на троне! Ко мне со всех сторон подходили отважные воины, сметливые торговцы и трудолюбивые пахари, ища моего суда. И я отправлял закон, дивясь своей прозорливости и премудрости…
– Видишь, какая полезная травка! Вот придет твое время, залезешь на престол, а уже кое-какие навыки есть! По мне же, все эти премудрости хоть провались, меня туда на аркане затянуть нельзя…
– Так ведь и я не ищу власти ради власти! Во-первых, у меня долг перед отцом и королевством. Во- вторых, моя держава будет не похожа на другие.
– Ой ли! Все государи так обещаются, а потом такое начинают вытворять…
– Нет-нет, я соберу самых благородных, самых достойных, посажу за один стол с собой и буду лишь первым среди равных. Я установлю строгие правила для своей дружины, и всякий, кто оставит человека в беде, обидит слабого или нанесет в поединке бесчестный удар, поплатится изгнанием…
– Ну, мне за твоим столом, точно, не сидеть. Я ведь в бою не разбираю, какой удар честный, а какой так себе. Да и равенства за царскими столами не бывает – я же тебе рассказывал, что со мной все как раз на пиру и началось… Начнут спорить, кому на ближнем конце сидеть, кому на дальнем, слово за слово, и передерется твоя благородная дружина.
– Это верно, – загрустил Принц. – В самом деле, как же мне их рассадить, чтобы никого не обидеть?
– Вот уж это проще простого. Ты и стол вели сделать не как у людей – круглый. У круга ни конца нет, ни начала, не будет и обиды.
– Великолепно! – воскликнул Яр-Тур. – А людей я стану подбирать подобных вам по верности и доблести.
– Круглый стол сколотить не диво, – сомневался Жихарь. – Диво переделать тех, кто за ним будет сидеть. Одного оскорбляет неравенство, другого – равенство…
– Это вы единственно из вредности говорите, сэр брат. Мой Круглый Стол войдет в легенды…
– Вот-вот. Будет что дедушке Проппу рассказать. Батюшки мои, жрать-то как охота!
К счастью, здесь водились суслики с доброго поросенка.
На следующий день, когда до гор оставалось рукой подать, кончились стебельки перелет-травы. Задремавшие на лету побратимы, добром поминая сусликов, опустились на землю. Но легкость в теле оставалась, можно было еще бежать и бежать, то есть совершать далекие прыжки. А когда и последние капли волшебного зелья утратили силу, ноги показались неподъемно тяжелыми.
– Разбаловались мы, брат, – вздохнул Жихарь. – Какие, однако, странные тут горы – никаких предгорий, встают из земли, как будто их великаны навтыкали.
– Когда я думаю о величии дела, которое нам предстоит, – вдохновенно сказал Яр-Тур, – то даже встреча с варкалапом кажется мне мелкой и незначительной.
– Фараон гордился, да в море утопился, – напомнил богатырь. – Может, там такой дяденька сидит, который варкалапов на ладошке нянчит. Возьмет и раздавит нас – не со зла, сослепу.
– А возможно, это и развалины древней крепости – я читал о таких…
Тут и камень был какой-то особенный – влажный, ноздреватый, в мелких красных прожилках, как на пьяном носу. Камнеед, например, его жрать не стал. И пахло нехорошо.
– Мы неразумно потратили траву-перелет, – вздохнул Принц. – Лучше бы как раз эти горы перелететь. Не забывайте, сэр Джихар, у нас все еще нет доброго оружия. Видите проход в скале? Вдруг это лабиринт, а в середине его притаился и поджидает нас неведомый враг?
– Ты, брат, гляжу, норовишь вовсе без врагов прожить…
Яр-Тур покраснел и ринулся в пролом. Должно быть, это и вправду были развалины старой крепости, но такие древние, что стали уже частью природы.
Жихарь догонять отважного Принца не стал, шагал ровно, размеренно, а Будимир, видно, приуныл и струхнул – все время сшивался возле ног, мешал ходу.
Хуже всего было то, что ни справа, ни слева нельзя осмотреться – черный камень до небес. Жихарь вытащил дубинку и шел, хлопая себя по ладони. Он вспомнил, что именно так делали менты поганые – колдовали, поди, по-своему.
Убегал вперед Принц красный, вернулся Принц бледный.
– Приготовьтесь, сэр брат, принять неравный бой.
Жихарь не стал выяснять подробности, кивнул.
Через несколько шагов они увидели врага. Необъятная туша словно застряла между скал – старая замшелая шкура, когтистые передние лапы толщиной с тысячелетний дуб, длиннющая шея, бородатая голова и большие человеческие глаза.
Побратимы остановились.
– Может, попросим достойного Будимира ослепить чудовище?
– Ну ты прямо палач какой-то! – рассердился Жихарь, бросил дубинку, раскрыл руки и заорал, шагая вперед: – Дедушка Святогор! А вот и я! Свиделись все-таки!
Он подпрыгнул и повис у чудовища на шее.
– …Разве не знаешь ты, что в старые годы все богатыри как раз такие и были?
– Я слыхал немало о великом сэре Святогоре и его неслыханной силе, – ответил Принц, которого все еще пробирала дрожь. – Но всегда полагал его человеком огромного роста.
– Чудак ты! Сам посуди, устоит ли такое тело на двух ногах? Как же ему не подпираться хвостом? А кости старых богатырей ты, поди, видел, так что спрашиваешь? Нынче богатыри иные, вот как мы с тобой…
– Да, – сказал Принц. – Возможно. Ведь великий Беовульф тоже был скорее медведь, чем человек. Но вы, кажется, понимаете его речь? Я разбираю лишь отдельные слова, и, по-моему, старик в беде.
– Да еще в какой беде-то – упавшей скалой перешибло самую хребтину. Это, как мы и думали, не горы, а древняя богатырская застава. Он пришел сюда умирать, как и собирался. Думал заснуть спокойно и навсегда, а теперь терпит муку.
– Что мы можем для него сделать?
– То, что один воин для другого. Вот когда меня неизлечимо ранят, а я попрошу у тебя последний удар – откажешь?
Принц смешался.
– Можно было бы угостить его сон-травой, – соображал богатырь. – Но ведь ее у нас всего ничего, а ему копен десять надо, не меньше…
Святогор с хрустом поднял веки и вытолкнул из себя несколько слов, таких же тяжелых и замшелых.
Жихарь выслушал его, кивнул, взял побратима за руку и подвел к голове Святогора.
– Вот, – поклонился Жихарь и королевичу шею согнул. – Вот мой побратим, называется королевич Яр- Тур. Мы с ним на крови поклялись делить все пополам…
– Что вы собираетесь с ним делать? – шепнул Принц.
– Стой да молчи! Дедушка, ты дохни-то вполсилы, чтобы нам не перебрать, сам понимаешь.
Святогор приподнял голову над камнями, приблизил ее к самым лицам побратимов и фыркнул из ноздрей белесым паром. Запаха у пара не было.
– Дыши глубже, – велел Жихарь Принцу. Яр-Тур все еще ничего не соображал.
…Они легко взобрались наверх, так же легко наломали скал и стали сбрасывать их вниз, возводя над старым Святогором полагавшийся ему по богатырскому чину курган. Жихарь, волоча к вершине громадную глыбу, даже не запыхался.
– Он не мог умереть, не передав кому-нибудь свою силу, – объяснил Жихарь. – Не всю, конечно, иначе мы бы по горло ушли в землю. Так, а этот валунчик сюда положи. Вот и похоронили по всем правилам…
Яр-Тур никак не мог прийти в себя от внезапно обретенной силы, разглядывал руки и ноги, словно чужие.
– Терпи, – сказал Жихарь. – Теперь другая жизнь начинается. Придется, к примеру, больше есть и пить…
