новые возможности. Он поразительно терпеливо относился к неверности Израиля, вновь и вновь предлагая ему Свою любовь.
На евреев произвела впечатление прежде всего милость Бога, а не Его сила. Народ Израиля сделал колоссальный шаг вперед, когда осознал, что Бог скорбит об их бедствиях в Египте. «И услышали, что Господь посетил сынов Израилевых и увидел страдание их, и преклонились они и поклонились» (Исх 4:31). Сколь сильно отличался Бог иудеев, «их Бог», от недосягаемых, непредсказуемых и жестоких египетских богов!
Ветхий Завет подчеркивает, что великий Бог обладает безграничной способностью к общению с каждым человеком. Ему, в отличие от знаменитостей, нет нужды воздвигать кордоны, охраняемые отрядами секретарей и помощников, не надо регламентировать встречи и ограничивать время, которое Он нам уделяет. «Бог любит всякого из нас так, как если бы этот человек один только и существовал», — сказал блаженный Августин.
Бог–Отец способен предельно внимательно относиться к каждому самому малому Своему творению: вспомним слова Христа, что у человека «и волосы на голове все сочтены» (Мф 10:30). Мой друг Стэнли, о котором я уже упоминал в восьмой главе, как–то сказал мне с большим сомнением: «На земле живет шесть миллиардов человек. Как тут Богу помнить мое имя?» Однако Бог безграничен, Он может заниматься всеми сразу, не зная усталости, и сила Его не убывает. На то Он и Бог. Ветхий Завет открывает нам Бога–Отца, обладающего способностью к безграничной, неиссякаемой любви.
Но какие же неудобства доставляет человеку общение с Богом–Отцом? Иудаизм, по словам современного еврейского философа, историка религии и мистики Гершома Шолема, имеет дело с «глубокой пропастью» между Богом и человеком. Шолем признается, что сам он «остро чувствует удаленность» Бога. Для иудеев вся полнота откровения заключена в Ветхом Завете, и многие из них, в том числе и Шолем, не сумели расслышать весть о Боге, желающем близости.
Любовь увеличивается, когда убывает сила, и наоборот. Божья мощь, которая подавляла израильтян, мешала им увидеть Божью любовь. Чтобы обнять и приласкать ребенка, взрослый нагибается. А чтобы внушить малышу уважение, выпрямляется в полный рост. В Ветхом Завете Бог стоит именно в полный рост. Если вы хотите знать, каким у древних израильтян было «непосредственное общение с Богом», вслушайтесь в их слова: «И сказали сыны Израилевы Моисею: вот, мы умираем, погибаем, все погибаем! Всякий, приближающийся к Скинии Господней, умирает: не придется ли всем нам умереть?» (Числ 17:13). Или: «Да не услышу впредь гласа Господа Бога моего и огня сего великого да не увижу более, дабы мне не умереть» (Втор 18:16).
«Но Божий глас ужасен смертным», — писал Мильтон. Новозаветные авторы, обученные в еврейских школах и воспитанные в благочестивых иудейских домах, особой ностальгии по ветхозаветной эпохе не выказывали, хотя и чтили ее как время приготовления к явлению Мессии. Апостол Павел, признававший многие блага Ветхого Завета (см. Рим 9–11), считал, что этот древний договор не достиг главной цели, ибо не способствовал преображению и духовному росту людей.
Чем ярче свет, тем гуще тени. Тень Божья была столь огромной, что препятствовала росту. Подобно детям, целиком зависящим от старших, израильтяне жаловались и восставали столь часто, что легкий двухнедельный путь обернулся для них сорокалетними странствиями. Когда Бог–Отец ввел израильтян в Землю Обетованную и сделал Свое присутствие менее очевидным — «манна перестала падать на другой день после того, как они стали есть произведения земли» (Нав 5:12). Они преклонились перед Ним. Знак грядущего!
Я пришел к выводу, что большинство современных христиан избегают Ветхого Завета по той простой причине, что ветхозаветный Бог представляется им далеким и пугающим. Как справедливо заметила английская писательница, лауреат Нобелевской премии Дорис Лессинг, «Яхве не мыслит категориями соцработника». Действительно, отчаянно пытаясь общаться с жестоковыйным человечеством, Он ведет Себя как Бог святой и всемогущий. Когда я читал Ветхий Завет, то часто искал способы сделать Бога менее сложным и более для меня приемлемым. Сейчас я пытаюсь сделать
Послушайте, что Сам Всевышний говорит о ветхозаветной поре: «Но народ Мой не слушал гласа Моего, и Израиль не покорялся Мне; потому Я оставил их упорству сердца их, пусть ходят по своим помыслам» (Пс 80:12,13). А вот печальные слова Бога, обращенные к пророку Иеремии: «Спросите между народами, слыхал ли кто подобное сему? Крайне гнусные дела совершила дева Израилева. Оставляет ли снег Ливанский скалу горы? И иссякают ли из других мест текущие холодные воды? А народ Мой оставил Меня; они кадят суетным, споткнулись на путях своих, оставили пути древние, чтобы ходить по стезям пути непроложенного, чтобы сделать землю свою ужасом, всегдашним посмеянием, так что каждый, проходящий по ней, изумится и покачает головою своею» (Иер 18:13–16).
Иудейский теолог Авраам Джошуа Хешель, цитируя эти и другие похожие отрывки, замечает: «В словах Божьих заметен оттенок меланхолии. Бог плачет. От беды Израиля претерпел и Сам Бог: тогда было положено начало Его изгнанию и бездомности на земле, в мире. Ибо богооставленность Израиля нанесла огромный ущерб не только человеку, но и Богу. Мы слышим голос Бога, Который чувствует Себя покинутым, раненым, оскорбленным».
История Израиля показывает, что своими поступками мы способны прогнать Бога, заставить Его отстраниться, скрыться. Иными словами, иногда Бог позволяет
В восемнадцатой главе 3 Книги Царств описана сцена на горе Кармил, которая всесторонне отражает отношения людей с Богом–Отцом. Относится она ко времени, когда Израиль пал чрезвычайно низко. Царица Иезавель преследует и убивает Божьих пророков. А царь Ахав поддерживает пророков Вааловых, которые служат языческим божествам. Пророк Господень Илия бросает вызов языческим пророкам. Под аккомпанемент его колкостей и насмешек, они целый день взывают к своим богам, прося тех принять жертву. Но все усилия напрасны. Наконец, когда солнце начало уже склоняться за море, Илия выстраивает жертвенник и велит вылить трижды по четыре ведра воды и на жертву, и на дрова. Затем он обращается с молитвой к Богу: «Услышь меня, Господи, услышь меня! Да познает народ сей, что Ты, Господи, Бог, и Ты обратишь сердце их к Тебе» (3 Цар 18:37). И в ответ на молитву Илии «ниспал огонь Господень и пожрал всесожжение, и дрова, и камни, и прах, и поглотил воду, которая во рве. Увидев это, весь народ пал на лице свое и сказал: Господь есть Бог, Господь есть Бог!» (3 Цар 18:38–39).
Если бы дело на этом и закончилось, мы бы, наверное, относились к ветхозаветным временам лучше. Но рассказ продолжается. Духовного возрождения в Израиле не произошло. Царь Ахав, лично наблюдавший жертвоприношение у горы Кармил, остался в людской памяти как один из самых нечестивых владык Израиля. Они с женой быстро вернули себе контроль и над политической, и над религиозной ситуацией. Илии, который еще недавно свел с небес огонь и победил сотни Вааловых пророков, пришлось бежать. Он очень устал «и просил смерти себе и сказал: довольно уже, Господи; возьми душу мою» (3 Цар 19:4).
И Бог посетил отчаявшегося Илию. Посмотрите — вот какое общение с людьми более всего угодно Богу:
был «большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, и там Господь»
