добавила, что пес в передней тоже не помешает. Нюгордская хозяйка — женщина многоопытная и весьма преклонного возраста — пользовалась в деревне уважением, да и полицейский ее поддержал. Сразу после кофе он отбыл в город писать донесение, соседи разошлись по домам, и в конце концов Анна и Катри остались в гостиной одни.
— Да-а, — сказала Анна, — ну и представление устроили. Не пойму только, отчего он не снял отпечатки пальцев. Ведь у них так положено. И отчего грабитель закинул мешок в канаву, тоже никто объяснить не сумел. Кто бы мог его напугать? Здесь же по ночам ни души не встретишь. Может, собака? Не совесть же в нем заговорила… Как по-вашему, могла это быть собака?
— По-моему, могла, — сказала Катри.
Анна села и, задумчиво помолчав, ни с того ни с сего спросила, читает ли Катри детективы.
— Нет, не читаю.
— И мы не читаем… Я вот сижу тут и все раздумываю над хозяйкиными словами… что, мол, утром храбриться проще простого, не то что в сумерки. Вы очень добры, что обещали побыть здесь с собакой. Всего ночку-другую, а потом я все забуду. Я быстро забываю…
11
Катри перебралась в «Большой Кролик», и пес разместился в коридоре, возле черного хода. Первый день стоил Катри такого напряжения, что простейшие дела казались ей совершенно невыполнимыми. Одно она решила твердо: двигаться надо по возможности без шума и незаметно, словно тень, которая никоим образом не ущемляет Анниного долгого, избалованного и свято чтимого покоя. А времени было в обрез, каждый час на вес золота, за считанные дни Катри должна прибрать этот домишко к рукам и убедить Анну, что независимость вполне возможна, даже если живешь не один. Но Анна сидела себе у огня и зябко поеживалась, размышляя о том, отчего раньше ее дом никогда не выглядел таким пустым и заброшенным.
Катри зашла пожелать Анне доброй ночи.
— По-моему, — осторожно сказала она, — толку от этого замка никакого…
— Что? — встрепенулась Анна. — При чем тут замок?
— Я о том, что в двери порядочного замка нету. Ведь начнешь запираться — глядишь, и в привычку войдет, лишняя обуза…
Анна рассердилась.
— Что вы такое говорите?! С какой стати мне запираться? Право же, здесь и без того словно в одиночке сидишь! Так что не волнуйтесь и спокойно ложитесь спать.
Утром невидимка Катри поставила возле Анниной кровати поднос с завтраком. В печах горит огонь, зеленеют в вазе побеги грушанки, подол халата аккуратно подшит. И Аннина книжка, раскрытая на нужном месте, лежит рядом с тарелкой. Заботливая опека, во всех мелочах, везде и всюду, день-деньской. Но самой Катри по-прежнему не видно. Анна вконец изнервничалась — в доме будто дух поселился, один из тех чародейских духов, что обитают в сказочных дворцах; хлопотливые мифические создания, они всегда рядом и всегда стремятся прочь, ухватишь краем глаза промельк движения, обернешься — а там пусто. Только дверь закрывается, без единого звука. Впервые в своей затворнической жизни Анна услыхала царящую в доме тишину, и ей стало не по себе. К вечеру она не выдержала и заглянула в кухню, на почтительном расстоянии обойдя собаку; кухня была пуста, и тогда Анна торопливо поднялась по лестнице и окликнула из коридора:
— Фрёкен Клинг! Вы здесь или нет? Где вы?!
Катри открыла дверь.
— Что такое? Что случилось?..
— Ничего! — ответила Анна. — Вот именно: ничего! Просто вы шныряете по дому втихомолку, и я понятия не имею, где вы, бегаете, как мышь за стеной!
Катри изменила тактику. Теперь ее быстрые шаги звучали всюду и везде, она гремела посудой, она выбивала в саду ковры и поминутно обращалась к Анне за советом. В конце концов Анна сказала:
— Фрёкен Клинг, милая, зачем спрашивать меня о том, что вы прекрасно можете решить сами? Не к лицу это вам. Поверьте, вы напрасно нервничаете — для тревоги нет оснований.
— Не понимаю, фрёкен Эмелин.
— Да тут и понимать нечего, я о краже! — нетерпеливо пояснила Анна. — О нашем взломщике!
Катри засмеялась. Этот смех не имел ни малейшего сходства с ее жутковатой улыбкой, все лицо открылось в безудержном, искреннем веселье, сверкнули роскошные зубы.
Анна пристально глянула на нее, потом сказала:
— В первый раз вижу, как вы смеетесь. С вами это нечасто бывает?
— Да, очень редко.
— И что же тут смешного? Наша покража?
Катри кивнула.
— Ладно, смейтесь, коли смешно. Так или иначе, вы просто на себя не похожи. На первых порах вы были невозмутимее.
Около трех зазвонил телефон. Катри сняла трубку.
— A-а, это вы, — сказал лавочник. — Саму Эмелиншу теперь и к телефону не подпускают. В таком разе передайте ей, что преступники пойманы. Еще к одним забрались, тут их и накрыли… А с надзором-то как делишки?
— Отложите для нас два пакета молока и дрожжи, — сказала Катри, — и все запишите в счет.
— Ба! Вы что же, и выпечкой занялись? Видать, хозяйство в «Кролике» день ото дня растет.
— Ну, все. В случае чего я позвоню. — Катри положила трубку и пошла обратно на кухню.
— Лавочник звонил? — спросила Анна. — Удивительно. Раньше за ним такого не водилось.
— Я заказала дрожжей. А крупчатка у нас есть. — Стоя в дверях, Катри в упор смотрела на Анну. И в конце концов коротко бросила: — Их поймали.
— Что? О чем вы?
— Грабителей арестовали. Опасность миновала.
— Вот и хорошо, — откликнулась Анна. — Хотя, сказать по правде, я удивлена, этот полицейский не показался мне очень уж энергичным. Кстати, пока не забыла: вы бы попросили Матса посмотреть камин в вашей комнате. Там нет тяги и никогда не было. Если погода не переменится, мигом сляжете с простудой… или еще с чем-нибудь, — добавила Анна и опять уткнулась в книгу.
Ближе к вечеру Катри принесла дров, чтобы растопить печь в гостиной.
— Сырые, — сказала она. — Надо бы прикрыть поленницу. Навес поставить, что ли.
— Ни в коем случае. Папа терпеть не мог навесов.
— Но ведь зарядят дожди…
— Голубушка, — сказала Анна, — у нас дрова всегда лежали под стеной, а любой навес испортил бы изящные пропорции дома.
Катри улыбнулась на свой угрюмый манер.
— Не так уж этот особняк и красив. Хотя лично я видала и пострашнее, этого же периода.
Наконец дрова разгорелись, Анна села к огню.
— Хорошо как у огонька, — вздохнула она и словно невзначай обронила: — И как приятно, что вы снова стали самой собою.
Наутро Анна объявила, что намерена устроить маленькое торжество. Сегодня Катри не обедать на кухне. Стол, накрытый на три персоны, серебряные приборы, вино, яркий свет. Анна тщательно проследила за сервировкой и подправила кой-какие мелочи, о которых люди Катриных лет и воспитания, разумеется, понятия не имеют. В условленный час явился Матс, приветливый и чуть смущенный. И вот все трое сели за
