выстрелами снайпера со стороны развалин бывшего Рузвельт Отеля. Два мальчики и две девочки, трясясь как непослушные дети, которыми они и были, упали в кровавом тумане на цементные квадраты, где сохранились отпечатки ладоней и ступней забытых знаменитостей.
Каждая попытка покинуть здание через какой-либо выход заканчивалась под градом пуль, повергающим людей Муди на землю в ожидании сметри. Прижатые таким образом — даже с едой и оружием под рукой — Муди и его команда не могли бы продержаться дольше недели. Но этого времени должно было хватить, чтобы составить план эффективного ответа, или даже, чтобы дождаться поддержки от города или от федералов.
Однако, молодежь клана была проблемой — даже в огромном зале, как в Китайском театре, клаустрофобия могла распространяться… особенно, зная, что любой шаг из здания положит конец твоей жизни в эхе оружейного выстрела. Из мешков с песком, мебели, корзин, старых сидений и других вещей, не прибитых к полу, были сооружены разбросанные по всему театру маленькие бункеры. Муди передвигался между ними — плавая как среброволосая тень, облаченная в черных халат поверх черной футболки и джинсов, для мелодраматичности — успокаивая всех словами и жестами, убеждая, что их крепость неприступна.
— Внешний мир примет во внимание наше тяжелое положение, — говорил он им. — Мы не забыты — нужно быть сильными, пока не придет помощь.
И его дети верили ему, если бы только Муди мог сам себе поверить…
Прямо сейчас, глядя через стеклянные двери фойе на ночную улицу, где четыре тела все еще лежали во внутреннем дворике в засохших жуткими коричневыми струпьями на асфальте лужах крови. Эти тела гротескно привлекали мух уже более пятидесяти часов, и харизматичный лидер Китайского Клана боялся, что помощь уже не придет.
Снаружи, все еще невидимые, оставались их враги. Они парализовали их, как если бы Клан был солдатами в пограничном форте, осаждаемом бесконечными индийскими ордами. Но нападающие на них до сир пор не показали своей боевой раскраски. Попытки выслать тяжеловооруженные отряды разведчиков — не важно, в какой выход — заканчивались тем, что группы расстреливались в пределах пяти футов.
Враг знал обо всех секретных выходах из здания, а также о подвальных катакомбах, ведущих в канализацию и о туннеле в соседнее здание. Группы детей, которые были отосланы проверить эти проходы, были устранены.
Муди знал, кто стоял за всем этим: Выводок, конечно же. Он ожидал возмездие за похищение планов музея и за то, что буквально вырвал Сердце Океана из пальцев Русского. Но такое прямое полномасштабное нападение стало сюрпризом… он бы никогда не подумал, что Выводок пойдет на настоящую осаду…
В конце концов, несмотря на молодость, Китайский Клан превосходи Выводок (его члены были значительно старше) количеством возможно на треть, также они обладали повышенной огневой мощью, благодаря тому армейскому складу в Оранжевом Округе, который они ограбили в прошлом году. К тому же враги наверняка не знали, что удивительное боевое оружие, Макс, больше не была частью Клана…
Но вооружение Выводка, продемонстрированное за последние два дня — сниперкопы, автоматы — заставило Муди удивиться… такие пушки не легко достать…
Со всеми своими тактическими навыками — десантно-диверсионное обучение в далеком прошлом до сих пор оставалось с ним — Муди просто не представлял, как остановить эту резню.
Что касается «помощи», он верил, что его дети уже в пути. Муди так же из-за отсутствия реакции полиции мог сделать вывод, что Выводок подкупил копов, чтобы они не совали свои голубые носы в конфликт. Это было обычным делом для бандитских войн в Лос-Анджелесе: полиция получала деньги, иногда от обеих сторон, и позволяла «настоящим» плохим парням… уличным бандам… разбираться самим. Как в старой поговорке: кому какое дело, если этот сброд поубивает друг друга?
Но что действительно беспокоило Муди, и оставалось за пределами его понимания, это отсутствие реакции со стороны федеральных властей. В случае резни, подобной этой, вышедшей из-под контроля местной полиции, должна вмешаться Национальная Гвардия.
Какое влияние может оказывать Выводок на федеральные власти? Такая вещь потребует бо'льших денег… и лучших связей, чем тот русский мешок с дерьмом, Кафельников, когда-либо имел. И если LAPD был вовлечен, — блокируя территорию Выводка, утаивая факты в прессе, активно сотрудничая с русскими — то федералы должны знать, что на Голливудском Бульваре льется кровь.
Что, черт возьми, происходит?
В серой футболке и легких брюках, долговязый жилистый Габриэль — с узи в руках и поясом с боеприпасами на талии — прикрывал спину Муди, пока лидер Клана всматривался в улицу.
Тяжело вооруженные члены Клана — старшие, закаленные, преимущественно мужчины — заняли позиции по обеими сторонам от стеклянных дверей, когда Муди кивнул Габриэлю, подзывая его к стойке, где они могли спокойно поговорить, чтобы ближайшие часовые их не слышали.
— Если они не планируют морить нас голодом, — сказал Муди своему заместителю, — они возьмут нас силой — будут штурмовать стены.
— Мы потеряли несколько человек, — сказал Габриэль, встряхнув головой. — Наш дух укрепился.
— Наши войска сделают все возможное.
Муди посмотрел на группу ребят — не старше восемнадцати — в футболках, джинсах и кедах, державшихся сзади с автоматами в руках. Веснушчатый Фреска с новенькой девочкой Нинер стоял рядом с другими бойцами неподалеку от Муди и Гейба.
— Даже с теми потерями, которые мы понесли, — произнес Муди, положив руку Габриэлю на плечо, — мы все равно имеем численное преимущество над этими ублюдками.
— Их средний возраст двадцать два, а наш — шестнадцать.
— У нас все еще есть количество. И это дает им только два варианта: диверсия — они пошлют своих лучших людей, вооруженных до зубов, и будут надеяться, что они справятся с нами. Или…
— Или, — закончил Гейб, — они устроят штурм.
— В обоих случаях, — продолжил Муди, — они не смогут удерживать каждый выход так, как это продолжалось эти два дня. Для здания такого размера потребуется треть их сил, чтобы удерживать все выходы.
— Значит, — сказал Гейб, обдумывая это, — если увидим, что эти сосунки идут на штурм, мы будем прорываться к выходам.
— Будем бороться, отступая, — произнес Муди с кивком. — И побьем их в их собственной игре.
— Как это?
Муди хищно усмехнулся:
— Мы пойдем в Кепку… И поменяемся штабами с этими сукиными детьми!
Гейб широко улыбнулся, его голова затряслась на страусиной шее.
— У Мудмана еще есть планы, как я вижу.
— Всегда. А сейчас я помогу тебе распространить слово.
В главном зале Муди и Габриэль именно это и сделали, и лица засверкали, боевой дух ощутимо поднялся, но страх все же оставался. И хотя он чувствовал, что план был неплохим, Муди все еще беспокоился из-за отсутствия местных и федеральных властей. Как бы он хотел, чтобы Макс была здесь… Она в одиночку могла бы переломить ситуацию в их пользу, и, конечно, облегчить борьбу.
Его охранник, Типпетт, выглядел воодушевленно, как всегда в байкерской коже, его татуированные руки были угрожающе обнажены, но этот страшный человек снял весь свой пирсинг — он никогда не шел в бой, предоставляя своему противнику шанс оторвать что-нибудь от его плоти.
— Я нужен тебе в холле? — спросил Типпетт.
— Нет, дадим им захватить холл… пусть попробуют дверь моего «кабинета», тогда мы узнаем, где они. Ты пойдешь к заднему выходу, туда… — показал Муди. — Там может быть кто-то из них, так что защищай свой зад.
— Нет проблем… Я так не веселился с тех пор, как свиньи съели моего кузена Фреда.
Муди понял, что улыбается.
— Мы должны по хотя бы повеселиться сегодня вечером…
Его черная одежда тянулась как тень, Муди пересек зал, обсуждая стратегию и поднимая боевой дух. Затем он поднялся наверх в старую аппаратную, где была комната Макс, и постучал.
