ледяными струями воды, закутался в простыню и отправился обратно за стол.
– Уже вернулся? – удивился Гамлет. – Как-то ты быстро.
– Накатим? – предложил Селин.
– Сейчас. – Я набрал Алену, но ее телефон по-прежнему не отвечал.
– Ты кому все названиваешь? – полюбопытствовал Денис.
– Знакомой, – не стал скрытничать я и потер нывшие ребра.
– Слинять хочешь?
– Хотел бы, но не получится.
– Тогда давай выпьем.
– Вздрогнем! – Я опрокинул в себя рюмку, закусил балыком и поморщился: – Нет, определенно лучше б коньяку взяли…
– Понты это, – отмахнулся Филипп. – На публике «Хеннесси» хоть из горла хлещи, а среди своих – ну какой коньяк может быть? Русские ж люди… – Он глянул на Гамлета и добавил: – В основном.
– Да пятьдесят на пятьдесят, так-то, – заржал Селин. – Я да Боря. Ты ж у нас из семитов?
– А в глаз? – взвесил в руке пустую бутылку Городовский.
– Ладно, ладно, – поднял рюмку Денис. – За интернационализм!
Выпили, перекусили жаренной с салом картошкой, пирогом с красной рыбой и ухой, снова сходили в парилку. После остыли в бассейне, вернулись за стол и открыли новую бутылку. Но тут уж я отказался наотрез:
– Не, мне хватит.
– Да чего ты? Расслабься! – пристал как банный лист Селин.
– Мне еще работать завтра, – напомнил я и, в очередной раз не сумев дозвониться до Алены, отправился в туалет.
Умылся и тяжело оперся на раковину, собираясь с мыслями. Потом выпрямился и вздрогнул, когда отражение ответило взглядом пронзительно-синих глаз.
Что за нафиг?
Протер запотевшее зеркало – порядок. Обычные глаза, ничего такого. А в голове на мотив слышанной где-то песни уже завертелось:
Так и вышел из туалета, тихонько бормоча этот бред.
Не стоило все же «Магистр» с водкой мешать. Да и вообще с ним аккуратней надо.
– Слушайте, попросите чаю заварить, что ли, – предложил я усаживаясь на диван.
– Сделаем, – кивнул Филипп. – А ты бы все же выпил…
– Не, свою дозу знаю.
– Ты?! – подавился пирогом Денис.
– Знать – знаю. Соблюдаю редко. Хотя не сказать, что пью много…
Тут уж заржали все:
– Хватит заливать!
– Да ну вас! – отмахнулся я и отправился в парилку.
Только улегся, и сразу вновь распахнулась дверь. Присоединившийся ко мне Селин уселся на нижнюю полку и шумно выдохнул:
– Зашибись…
– Неплохо, да. – Я перевернулся на живот и спросил: – Как у вас там вообще дела обстоят?
– Нормально дела обстоят. Развиваемся потихоньку. Новый клуб с кинозалом открыли в прошлом году.
– А фильмы где берете?
– Ты Апостола помнишь?
– Кличка, что ли?
– Нет, фамилия.
– Наверное, не застал уже.
– Он от вашей конторы на том конце портала сидит; с кем-то договорился, ему флэшки с фильмами передают. Нам остается только деньги за просмотр собирать да следить, чтобы спиртное не кончалось.
– Это вы хорошо устроились.
– Не жалуемся.
Мы выскочили из парилки и плюхнулись в холодную воду бассейна. Вылезли, замотались в простыни и отправились за стол. А там Гамлет указал на чайник:
– Как заказывал.
– Замечательно.
– И у тебя телефон жужжал.
– Да ты чё?! – Я вытащил из кармана мобильник, увидел пропущенный вызов и перезвонил Алене. – Привет! Ты как?
– Еле живая, – вздохнула девушка, – но все в силе.
– Ты понимаешь, я тут людей встретил, которых сто лет не видел; мне б посидеть с ними. Да и выпить, честно говоря, уже успел. Может, завтра?
– Конечно, конечно! – обрадовалась Алена. – Ты не переживай даже, оставайся! Мне самой бы лучше сегодня поработать – комиссия все расчеты перепроверяет, хоть проконтролирую их.
– Тогда до завтра?
– До завтра.
Я отключил телефон, кинул его на полку и уселся за стол.
– Слышь, Денис, мы с тобой люди, оказывается, – толкнул Гамлет Селина. – Скоро он вот так делать будет. – Датчанин прищелкнул и с развязной интонацией произнес: – Эй, человек!
– Зазнался Лед, – кивнул здоровяк. – В Форте не зазнавался, а здесь зазнался.
– А ведь мы его уважали, – скорбно кивнул Гамлет. – Помнишь, когда он до стены дополз? Мы его на последние сбережения в кабаках неделю отпаивали, а он нам теперь фигвамы рисует.
– Идите в задницу! – не выдержал я.
– Да ладно, – усмехнулся Селин. – Мы шутим, чего завелся?
– Не напоминайте лучше.
Была в свое время в Форте народная забава – начинающих правонарушителей вместо виселицы или штрафного отряда отправляли без оружия и верхней одежды за городскую стену. Кто сумеет обратно вернуться, жизнь с чистого листа начнет; кто не сумеет… Ну на нет и суда нет. Караульным за проявленную бдительность премию выпишут, тело закопают. А если на мине подорвется или в сугробе околеет, так вообще сплошная экономия – не придется ни служивым платить, ни с мерзлой землей возиться.
– Это когда было! – фыркнул Датчанин.
– Не так давно, как хотелось бы.
– Ты ж справился, – хлопнул Денис меня по спине. – Ты крут!
– Как же, как же, – передернул я плечами и налил себе чаю. – Знаете, сколько Ян Карлович тогда денег на ставках поднял?
– Много? – заинтересовался Гамлет.
– Не то слово. А знаете, почему он на меня поставил?
– У Яна Карловича глаз – алмаз.
– Хрена, – поморщился я. – Он через Смирнова денег караульным заслал, мне всего-то надо было к нужной башне выйти и дождаться, пока они в наряд заступят.
И все равно – жутко. Снег, ночь, прожектора. Заметят с соседних постов – хана. Да и мины…
– А я-то гадал, чего эту лавочку прикрыли! – шлепнул себя по ноге Датчанин. – А это Ян Карлович с комендантом не поделился!
– Ну ты, Лед, партизан, – покачал головой Денис. – Никому ведь ни слова…
– Проехали. – Я подул на чай, отпил и шумно выдохнул. – Давайте, рассказывайте лучше, как там и чего нового!
– Чего рассказывать-то? – обреченно вздохнул Гамлет и потер крючковатый нос. – Ничего нового, все
