— Правильно, — говорит Матроскин. — А если ты вместо поплавка бочку привяжешь, ты сразу китов начнешь ловить и крокодилов.
А дядя Федор продолжал:
— Чем больше поплавок, тем труднее ловить. Поплавок должен быть легким и нервным. Чуть только рыба к нему подплыла, он уже сигналит рыболову: приготовься, скоро клев. Лучше всего поплавок из перьев делать.
Весь день он так готовился. Шарику и Матроскину тоже по удочке сделал.
На другой день на Простоквашино тепло навалилось, жара настоящая. Весь народ к речке потянулся. Еще только семь утра, а на речке люди уже плавают в воде, мячами кидаются.
Дядя Федор, Матроскин и Шарик со своими удочками, и с червяками, и с бутербродами как можно дальше от деревни ушли. Так далеко, где никого уже не было. И там, где никого уже не было, они вдруг девочку Катю увидели и ее папу с удочками.
Матроскин даже позеленел. Только видно этого не было, потому что он позеленел под своим мехом. Но виду не показал, поздоровался, как все, и стал свою удочку разматывать.
Наши сели на берег. Бросили в воду подкормку в марлевом мешочке. Приготовили удочки и забросили.
Три поплавка на воде: Шарика, Матроскина и дяди Федора.
А в двадцати метрах два поплавка: Кати и ее папы.
Так вот у дяди Федора и его друзей — ни поклевки. А папа Кати и сама Катя вытаскивают рыбу за рыбой. Да все это не простые рыбы, а крепкие окуни. Их без сачка из речки не вытащишь.
Потом они голавля поймали.
Потом щуку.
Потом судака.
Потом у них опять окуни пошли.
Дядя Федор спрашивает у Матроскина:
— Почему у них все время клюет? А у нас ни капельки?
— Я и сам голову ломаю, — отвечает Матроскин. — Может, они какое колдовство знают. Может, они ловят на что-то такое, что рыба больше всего любит. Например, на лапшу.
— Никогда не слышал, чтобы рыбу на лапшу ловили, — говорит дядя Федор.
— Может, они на колбасу ловят, — предположил Шарик. — Или на косточки мелкие. Или на сыр.
— На колбасу и на сыр только мышей в мышеловки ловят, — проворчал про себя Матроскин. — Или избирателей на выборах. Рыбу надо только на червяка ловить. Червяк — вот главная рыбная колбаса. Только на червяка надо поплевать.
Шарик попробовал на червяка плевать и говорит:
— А у меня никак не плюется. У меня губы устроены неправильно.
Тут почтальон Печкин появился, и тоже с удочкой.
— На что ловите, рыбаки?
— На все ловим, — отвечает Шарик. — На червяка ловим. На тесто ловим. На колбасу ловим. Только ничего не ловится.
— А как у вас дела, граждане дорогие? — спрашивает Печкин у Кати и у ее папы.
— Не жалуемся, — отвечает Катин папа. — У нас клев хороший.
— Тогда я к вам подсяду, — говорит Печкин. — Мне надо рыбу ловить, а не штаны протирать. У меня еще почты целая сумка не разнесена.
И самое интересное, что у него тоже стало клевать.
Дядя Федор посидел еще часик и стал удочки сматывать.
Шарик тоже так стал делать.
Они вежливо попрощались со всеми и ушли грустные.
А Матроскин про себя подумал: «Я никуда отсюда не денусь, пока не узнаю, в чем их секрет».
Сидел он и сидел упрямо, чтобы тайну рыболовецкую узнать. Особенно его волновало, зачем у них третья удочка. Она на берегу лежит, от нее леска в воду уходит. Только никто этой удочкой не пользуется.
Уже почтальон Печкин ушел. Уже все другие рыбаки ушли. И наконец, Катя с папой стали собираться домой. Вытащили они сначала свои простые удочки, а потом папа стал третью вытаскивать, не работающую.
На конце третьей удочки была большая трехлитровая банка, вся наполненная пескарями.
«Ой, — подумал Матроскин, — как же они пескарей банкой ловят?» Потом его осенило: «Это же не простая банка, это банка-приманка. Пескари в этой банке крутятся, а окуни вокруг них, как вокруг подводного аквариума, собираются. Тут только их и ловить».
Матроскина как молнией ударило: вот какая девочка Катя хитрая и какой ее папа.
«Нет, — решил он. — От этих людей надо дядю Федора спасать».
