Прислушалась. Тишина. Дверь из комнаты не была заперта, вышла на цыпочках в другую. Никого. Невольно поёжилась: устройства выглядели ещё более странными и таинственными, чем днём. Наконец добралась до входа в помещение, где видела корчащегося человека, и начала налегать на тяжелую дверь, но та не поддавалась.
— Заперли! — кивнула сама себе Рита. — Но может быть, где-то ключ…
— Вам помочь?
Рита обернулась. Перед ней оказался Мурков — как сумел так бесшумно подойти? — а за ним маячили ещё три силуэта.
На лице Муркова не было той вежливой улыбки, которую Рита помнила по экскурсии — только странная, открывающая зубы гримаса.
— Как полезно не запирать окна, — прошипел он.
Рита не нашла в себе смелости ответить ему. Чувствовала себя глупо и мысленно обвиняла во всём Сверкалова: совершенно справедливо, между прочим. А ещё через несколько мгновений спутники Муркова вышли из-за его спины и окружили её.
— Вы хотели войти? — продолжал шипеть Мурков. — Так заходите!
И открыл страшную дверь перед Ритой настежь.
Она попятилась. Совсем не желала превращаться в привидение. Неужели ничего не произойдёт? Неужели Толик, папа Толика, Сверкалов, да кто угодно не помогут ей?..
За час этого драматического момента, посмеиваясь над незадачливыми скавенами, Демид включил телефон и тут же принял звонок от шефа КЧС. Шеф был краток:
— Тринадцать.
— Тринадцать, понял, — подтвердил Демид и мысленно развернул кодовое слово в приказ: 'Общий сбор. Немедленно и без исключений'.
Немедленно в час-пик — юмористы, однако. Вот и выслали бы какую-нибудь КЧС-овскую тележку с мигалкой и сиреной. Но здание КЧС было в каких-нибудь пяти кварталах, так что ворчал Демид из чистого собачества: плох тот подчиненный, который хоть раз и хотя бы мысленно не взбунтовался против шефа.
И тут позвонила Клео.
Сначала они поворковали. Потом не сошлись во мнениях. Затем немного поспорили и категорически не сошлись во мнениях. Тут же поспорили серьёзно, поссорились, помирились, и Клео спросила:
— Ты когда будешь дома?
Демид чуть было не воскликнул:
— Сейчас, уже бегу! — и тут понял, что ходит кругами перед входом в КЧС, а охранник уже устал открывать дверь, когда Демид подходит к ней вплотную.
'Делать им нечего, развели бюрократию! Если бы что-то серьёзное, то мигом бы всех поставили под ружьё! Личная жизнь скоро сведётся к рандеву с крысоидами!'
Но добросовестность победила, и Демид жалобно сказал:
— Птиченька моя, ты же не хочешь, чтобы у какой-нибудь девушки выросли резцы и хвост?
— Нет, конечно! — заволновалась Клео. — А что случилось?
— Ничего особенного, но у шефа совещание по этому вопросу. Всего на часок. Да, ласточка моя? Я потом сразу же позвоню.
— Ну, хорошо, — медленно ответила Клео. — Если только ничего опасного…
— Это всего только совещание. Целую тебя и…
Их разговор был прерван звонком шефа, который пробурчал:
— Уже все пришли, один ты выплясываешь перед входом. Сколько нам тебя ждать?
Прыгая через две ступеньки, он взбежал на второй этаж, пригладил волосы, одернул рубашку и солидно вошел в комнату совещаний. Шеф сидел, как всегда выбрав место спиной к окну с ярким солнцем, и лицо его рассматривалось с трудом. Зато остальные выглядели так, словно пришли на счастливое бракосочетание, а вляпались в скандал на тему: 'А кто за всё это будет платить?!'
Более того, рядом с шефом в широких креслах устроились два знакомых Демиду скавена. Точнее, полтора скавена, потому что один из них был скавеном снизу и до пояса, а верхнюю часть скавеньей оболочки он положил на пол возле себя.
Демид так и замер в дверях. Тот крысомутант, который был целым и оказался Рогатым Крысом, приветливо помахал Демиду рукой. Второй сдержанно улыбнулся, но жестикулировать не стал.
— Что здесь происходит? — спросил Демид.
— Диснейленд, — проворчал кто-то. — Видишь этих двух Микки-Маусов?
— Не понимаю…
— Это была рекламная акция, — уныло сказал кто-то. — Всё — фикция. Они подхватили идею твоей статьи и стали раскручивать телешоу с ряжеными скавенами.
— Телешоу? — переспросил Демид, чувствуя себя полным дураком.
Остальные, как видно, уже эту стадию прошли, и некоторые даже улыбались.
— Жа-аль, — протянул другой голос. — Арбузик мне понравился.
— И Полосатик тоже из телешоу? — уточнил Демид.
— Да, — кивнул шеф, — управляемая игрушка. Клянутся, что всё это они. Обещают заплатить любые штрафы. Хотя не представляю, как они всё это сварганили. Но что поделаешь, я много раз рекомендовал вам труд профессора Бервика 'Кодирование массового сознания' и мою монографию 'Мифотворчество как социальные рычаги'. Очевидно, и мне нужно освежить их в памяти.
— Какое кодирование? Какое мифотворчество?
— Достаточно было задействовать десяток артистов, трёх иллюзионистов, одного не слишком успешного гипнотизера и кое-кого из циркачей, как не только десятки обычных людей, не только ученые из двух институтов, но и сотрудники КЧС в полном составе активно и бездумно приняли участие в спектакле.
— Значит, скавены?..
— Выдумка.
— А призраки?
— Фокусы! — хихикнул кто-то.
— Не верю! Дети и мы их видели!
— Детей разыграли. И нас… как младенцев.
— Разыграли, — буркнул шеф. — Зато, какие впечатления! А именинник-медиум выбился в школьные лидеры.
— И скавенский робот — фикция, и мальчишки, которые его разобрали?
— Робот самый обычный, хотя уже списанный. А мальчишки настоящие. Они действительно сдали его в утиль. Сейчас так принято.
— А что сказал по поводу мистификации мой дядя? — уточнил Демид, подозревая и золотохребетника.
Шеф слегка смутился, но чопорно ответил:
— Я ещё ему не звонил.
— Когда будете звонить, я хочу присутствовать. Погодите-погодите! А тот парень на Земле, который умер?
— Случайное совпадение. Банальный алкоголизм и плохое кровообращение. Четыре бутылки виски за сутки, перелет через Атлантику, гипотония, парень уснул и не проснулся.
— Невероятно!
— Согласен, — кивнул шеф. — Но они оплатят все наши штрафы.
— А потом окупят в десять раз рекламой! — фыркнул кто-то.
— Понятно, — угрюмо кивнул Демид. — Но это ваши внутренние дела. Какого же чёрта вы вмешали в эту комедию меня? Мало было клоунов?!
'И Клео втянули… — подумал с горечью. — Ничего святого для них нет… А я ещё заставил её ждать!'
Он вышел и хотел грохнуть дверью изо всей силы, однако сдержался — слишком по-детски, разве
