небольшого формата красную книжечку – служебное удостоверение с тисненой «позолоченной» надписью на обложке «контрразведка Смерш». С маленькой фотографии на меня внимательно смотрел молодой мужчина в гимнастерке с подполковничьими погонами: короткая армейская стрижка, чуть широковатый нос и слегка оттопыренные уши – вполне заурядное лицо, каких тысячи. «Особых примет не наблюдается, – отметил я. – Уже хорошо… Как его? Коваленко Виктор Петрович. И фамилия «неброская»…»
– Год рождения – девятьсот тринадцатый, ноябрь месяц. Всего на два с половиной года старше! – удовлетворенно воскликнул Шмидт, подвинув ко мне удостоверение личности. – Вы с ним почти ровесники!
– Мало того, – заметил полковник, – обрати внимание на записи в вещевой книжке.
Я сразу понял, к чему он клонит, и быстро отыскал нужную страничку. Ага!.. Вот. Шинель – пятьдесят второй, шапка – пятьдесят восьмой, сапоги – сорок второй…
– Этот Коваленко немного крупнее, но разница незначительная. Сапоги – те вообще «мои»…
– Все верно, герр Яковлев. Наши специалисты сразу обратили внимание на все эти удачные совпадения, – кивнул Вайс. – По сути, нам остается заменить фотографии и подкорректировать дату убытия в командировочном предписании.
– Еще один нюанс, господа, – вступил в разговор молчаливый до сих пор «штатский». – Конечный пункт маршрута, город Энск, входит в Московский военный округ – где, собственно, и служит этот русский офицер. Вернее, служил.
«Если Бергман действительно из научно-технического отдела, то для «технаря» очень неплохо разбирается в чисто оперативных вопросах», – подумал я вскользь. В этот момент в дверь осторожно постучали, и на пороге замер по стойке «смирно» обершарфюрер Хольцаугель.
– Что вам? – раздраженно спросил Шмидт. – Не видите, мы заняты?!
– Извините, господин капитан! – вытянулся дежурный. – Вы приказали накрыть стол. Сейчас ровно тринадцать ноль-ноль – обед доставлен!
– Ах, да… Хорошо, идите!
Начальник канцелярии встал:
– Господин штандартенфюрер! С вашего разрешения, позвольте сделать небольшой перерыв. Приглашаю присутствующих отобедать: в соседней комнате накрыт стол.
– Что ж, я не против, – охотно согласился Вайс. – Думаю, доктор Бергман тоже!
«Ну вот, – подумал я, – немцы есть немцы. Война – войной, а обед – обедом!»
Минут через сорок, вернувшись в кабинет, мы продолжили обсуждение – при этом все тот же Хольцаугель подал всем по чашке неплохо заваренного кофе, а капитан любезно предложил настоящие гаванские сигары из своих «стратегических» запасов. Он же и задымил на пару с полковником – доктор, как и я, оказался некурящим.
– Вас, наверное, мучает вопрос: что это за тетрадь, из-за которой, рискуя жизнью, надо совершать такой дальний вояж? – обратился ко мне Бергман.
– Ничего себе вояж! – хохотнул штандартенфюрер, выпуская клубы дыма.
– Хорошо, пусть будет заброска, – поморщился доктор. – Теперь я точно выразился?– Абсолютно! – благодушно отреагировал полковник (похоже, обед с последующим десертом значительно улучшил настроение толстяка). – Что скажете, Яковлев?
– Профессия разведчика приучила не задавать лишних вопросов, – заметил я. – Но мне, конечно, небезынтересно содержание документа, из-за которого – как верно заметил господин Бергман – предстоит рисковать жизнью.
– Мы удовлетворим ваше любопытство! – блеснул очками доктор. – В тетради, насколько нам известно, теоретические выкладки и научные гипотезы из области строения атома. Возможно, приводятся какие-то формулы…
Минут десять он скучно рассказывал о некоем профессоре по фамилии Зайцев – авторе этих заметок – и объяснял, почему они вдруг понадобились немецким физикам. Объяснения получились довольно путаными и туманными.
Одно было очевидно: зайцевская тетрадь для немцев крайне важна. (Иначе, зачем бы тогда затевалась вся эта операция?) Но, со слов Бергмана, выходило, что записи имеют скорее теоретический, нежели практический интерес.
«О чем-то он явно недоговаривает, – подумал я, выслушав доктора. – Германия сейчас не в том положении, чтобы позволить ученым заниматься отвлеченными теоретическими изысканиями». Впрочем, никаких вопросов я не задавал, потому как твердо усвоил: разведчик не должен обладать «лишней» информацией. Ему сообщается только то, что необходимо для выполнения задания – в данном случае немцы могли вообще ничего не говорить о содержании тетради. Но ведь сказали! Зачем? Да просто понимали: когда тетрадь окажется в моих руках, я, имея техническое образование, и сам разберусь, что речь идет об атомных исследованиях. Стоп!.. А не связано ли это с разработкой новейшего чудо-оружия, о котором в последнее время трубит геббельсовская пропаганда? Не наводит ли Бергман «тень на плетень», рассуждая о теоретических аспектах – на самом же деле интерес к работам Зайцева у них сугубо практический?..
…Только к шести вечера мы закончили обсуждение различных аспектов предстоящего задания. Единственное, что мне пока не сообщили, – так это точное место нахождения тайника с тетрадью. Об этом я узнаю перед самой заброской. Пока же мне было заявлено: конечная цель маршрута в советском тылу – город Энск.
На прощание все выпили по рюмочке французского коньяка (столичное начальство в тот же вечер отбывало в Берлин), и штандартенфюрер произнес цветистый тост за мое успешное возвращение из русского тыла. Затем он «по-отечески» похлопал меня по плечу и с самодовольной улыбкой сообщил:
– Кстати, герр Яковлев, ваш рапорт по поводу посещения детского приюта, где находится ваш сын, удовлетворен. Вам предоставляется краткосрочный отпуск ровно на сутки – больше, увы, не позволяет обстановка.Приложение 4.1. Аналитическая информация
СД, Служба безопасности (SD, Sicher-heitsdienst): особое ведомство, осуществляющее в Третьем рейхе тотальный контроль за настроениями в обществе. Входит в состав Главного управления имперской безопасности (РСХА), где состоит из двух управлений: 3-е – Служба безопасности / Германия и 6-е – Служба безопасности / Заграница.
3-е управление осуществляет политическую разведку внутри Германии;
6-е – разведку на территории зарубежных государств («внешнюю» разведку).
(С февраля 1944 г. в состав 6-го управления РСХА вошла и большая часть военной разведки – абвера, ранее подчинявшейся Верховному командованию вермахта.) Начальник 6-го управления: бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг.
Приложение 4.2. Досье
Краткая биографическая справка.
Шелленберг (Schellenberg) Вальтер (род. 16.01. 1910, Саабрюккен), один из руководителей разведки в гитлеровской Германии, бригаденфюрер СС и генерал-майор войск СС (21.06.1944). В 1933 году окончил юридический факультет Боннского университета. Член НСДАП (билет № 3504508). Весной 1933-го вступил в СС (билет № 124817). Служил в Имперском министерстве внутренних дел, одновременно являясь секретным агентом СД. Вскоре был переведен в центральный аппарат СД. С 1939-го начальник группы IV Е 4-го управления РСХА (гестапо), которая занималась вопросами контрразведки, борьбы со шпионажем в Германии и оккупированных странах. 22.06.1942 г. возглавил 6-е управление РСХА.
Глава 5 Встреча на лесном хуторе (продолжение)
1
– Куранты пробьют через шесть с половиной часов! – твердо повторил Фунтиков, выжидательно глядя Феликсу в глаза.
Одновременно в избу вошли с улицы оба бородача-полицая – те самые сопровождающие – и направили в сторону «гостей» дула своих автоматов. Поскольку из всей шестерки не спал только Феликс, он сразу почувствовал – основное внимание приковано к нему. Стараясь унять вмиг охватившее волнение, старший группы диверсантов хрипло произнес в установившейся напряженной тишине:
– Вы ошиблись. Это произойдет на полтора часа раньше.
После чего он почти физически ощутил, как мгновенно разрядилась словно наэлектризованная тревожным ожиданием окружающая атмосфера. Фунтиков с видимым облегчением ослабил свою «медвежью» хватку и убрал руку с плеча Феликса – при этом кивнул бородачам со «шмайссерами». Те опустили оружие, но с места не сдвинулись, оставаясь по обе стороны двери. Бывший начальник волостной полиции поднялся из-за стола и негромко сказал:
– Пойдемте, герр Феликс, нас ждут. Оденьтесь и набросьте полушубок – здесь рядом.
Выходя вслед за Фунтиковым в темные сени, диверсант оглянулся: его «коллеги», навалившись на стол, продолжали мирно спать – как и оба немецких летчика (командир Герц даже начал похрапывать). Подполковник Шерхорн и обер-лейтенант с нескрываемым интересом смотрели ему вслед.
Пока шел через заснеженный двор все к той же баньке, где недавно парились, Феликс несколько раз глубоко вдохнул освежающий морозный воздух, чтобы хоть немного успокоиться. Захватив на ходу горсть снега, приложил к горячему лбу, потом растер лицо. Безумно хотелось догнать идущего впереди Фунтикова, схватить за плечи, развернуть – спросить напрямую: «Что все это значит? Я снова среди своих?!» Но Феликс знал: всему свое время – профессия
