окончил с отличием университет.
С 1982 по 1983 год Хейг работал менеджером в знаменитой британской компании «Шелл». Это — деловой оплот радикального британского консерватизма. Как мы помним, компания «Шелл» пыталась развернуться в России. Но, в отличие от своего непримиримого конкурента, компании «Бритиш Петролеум» (которую иногда называют «Блэр Петролеум»), развернуться не сумела. Впрочем, все те скромные должности, на которых Хейг находился в начале своей карьеры, не являются шифрами, позволяющими открыть интересующие нас секреты. Мало ли менеджеров в «Шелл»! Мало ли политических консультантов в компании «МакКинси и Ко» (там Хейг работал обычным политическим консультантом и познакомился со своим наставником — Арчи Норманном, еще одной будущей звездой консервативной партии).
Ну, провалился Хейг на выборах в парламент в 1987 году… Ну, победил он в 1989 на дополнительных выборах, сумев стать членом Палаты общин британского парламента от Ричмонда, графство Северный Йоркшир… Ну, переизбирался он от этой территории вплоть до 2010 года… Нам-то что?
Стоп! В 1990 году Хейг становится личным секретарем могущественного министра финансов Великобритании Нормана Ламонта. Личный секретарь — это не мелкий клерк. Это особо приближенное лицо. Ламонт не возьмет на эту должность человека, в чьей надежности не уверен. Особо прочные отношения с Ламонтом необходимы Хейгу уже для того, чтобы попасть на должность личного секретаря. А за несколько лет работы прочность отношений должна резко усилиться.
Оговорив это, бегло пробежимся по следующим этапам карьеры Хейга.
1993 год. Хейг становится заместителем министра Николаса Скотта.
В 1994 году он сам становится министром Департамента.
С 1995 до 1997 года — министром по делам Уэльса в кабинете все того же Мэйджора.
В 1997 году Консервативная партия Великобритании терпит сокрушительное поражение на выборах. Хейг избирается аж лидером консерваторов. И отдает все силы и талант спасению любимой партии. Но на выборах 2001 года Консервативная партия Великобритании опять проигрывает, Хейг покидает высокий партийный пост и уходит в бизнес. Но дверь в политику он за собой не захлопывает.
В 2001–2005 годах он, являясь и бизнесменом, и членом объединенного комитета по реформированию Палаты лордов, небезуспешно занимается литературной деятельностью.
При этом Хейг на этом этапе явно колеблется — не перейти ли окончательно в бизнес. Ведь когда в мае 2005 года лидер Консервативной партии Великобритании Майкл Говард предлагает Хейгу возглавить министерство иностранных дел теневого кабинета, Хейг отказывается, ссылаясь на бизнес-обязательства. Но в декабре 2005 года Консервативную партию возглавляет Дэвид Кэмерон. Это почему-то побуждает Хейга сделать окончательный выбор в пользу политики. В том же декабре 2005 года он входит в теневое правительство консерваторов в качестве министра иностранных дел.
В мае 2010 года на парламентских выборах консерваторы получают большинство. Но — небольшое. И им приходится создавать коалицию с партией либеральных демократов.
11 мая 2010 года Дэвид Кэмерон возглавляет коалиционное правительство. А Хейг входит в состав кабинета. Он назначается первым министром, а также министром иностранных дел.
Но вернемся к тому, что прежде всего обратило на себя наше внимание. К тем прочным связям, которые обязательно должны существовать между блистательным представителем британской элиты Норманом Ламонтом и юношей из бедной семьи, которого Ламонт делает своим личным секретарем.
Ламонт и впрямь не чета Хейгу. Сэр Норман Стюарт Хьюсон Ламонт, барон Леруик, пожизненный пэр Англии и член Палаты лордов — на протяжении четверти века находился в центре политической жизни Великобритании.
Ламонт не только блестящий аристократ. Он еще и крупнейший финансист. Бывший директор по инвестициям в банке «Ротшильд и сыновья»… Председатель многочисленных инвестиционных фондов… И — внимание! — ключевой игрок в том, что касается организации ограбления России в «лихие 90-е». Ведь именно Ламонт в 90-е годы XXвека вел переговоры с правительством Российской Федерации о проблемах взаимоотношения России с Международным валютным фондом и Мировым банком. Ламонт умен и талантлив… В высшей степени компетентен… Крайне влиятелен… Занимая такие ключевые посты в 90-е годы, он просто не мог не сыграть решающей роли в трагической судьбе российской экономики. Да ему никто и не предоставил бы эти посты, если бы он вознамерился сыграть иную роль, стал бы артачиться (мол, хочу играть по правилам и в интересах России). Кстати, Ламонт блестяще осведомлен о деталях не только российской, но и советской жизни. Давая интервью одному из наших изданий, он сравнивает российские банки «лихих 90-х» с теми диссидентскими кухнями, на которых в советские времена собирались, чтобы поговорить. Он бывал на этих кухнях? Когда? И в каком качестве? Он от кого-то узнал о них и решил щегольнуть? Но он — «сам Ламонт», а не амбициозный мальчишка.
Сэр Ламонт много занимался не только Россией, но и Восточной Европой. Румынией, например.
И вот теперь этот блистательный и крайне влиятельный представитель британской политической и финансовой элиты оказывается гуру нашего российского «Юниаструм банка».
Что мы знаем об этом банке? Что один из его хозяев — Олег Белоусов — в конце 2001 года погиб в ресторанной перестрелке. Что, к чести других хозяев банка, жена Олега Оксана Белоусова не лишилась пакета акций, принадлежавшего ее мужу.
Но являются ли настоящими хозяевами «Юниаструм банка» Оксана Белоусова и другие владельцы наиболее крупных пакетов акций? И да, и нет. Потому что 31 октября 2008 года 80 % акций «Юниаструм банка» были куплены за 576 млн долларов «Банком Кипра» (BankofCyprus).
А в сентябре 2010 года российский предприниматель Дмитрий Рыболовлев купил 9,7 % акций «Банка Кипра». Это самый крупный пакет этого банка, находящийся в конкретных руках. Тем самым Дмитрий Рыболовлев стал крупнейшим акционером данного банка.
Рыболовлев — «Банк Кипра» — «Юниаструм банк» — сэр Норман Ламонт — его бывший личный секретарь Уильям Хейг, ныне министр иностранных дел Великобритании — и дело Браудера — Магнитского, по которому Великобритания не хочет содействовать Генеральной прокуратуре РФ по причине возможного ущерба национальным интересам…
Лишь одна из ниточек, которые можно протянуть для того, чтобы ответить на вопрос «кто сказал «цыц». Конечно, это слишком тонкая ниточка, и ее категорически недостаточно. Но мы ведь и не стремимся к окончательным ответам. Мы их когда-нибудь получим, а сейчас нам достаточно обнаружить хоть что-то, говорящее о беспрецедентном масштабе сказанного «цыц». И понять, как именно обнаруженное связано с ведущейся войной против России. «Что день грядущий нам готовит?» Ведь все эти хитросплетения мы распутываем только для ответа на этот, единственно важный для нас вопрос.
Так кто же такой Дмитрий Рыболовлев, контролирующий через «Банк Кипра» тот самый «Юниаструм банк», в котором сэр Ламонт стал высшим финансовым гуру?
Д. Рыболовлев — это бывший хозяин «Уралкалия». Да и вообще — бывший наикрупнейший пермский экономический магнат. Биография его малопрозрачна. Он, как и все деятели той эпохи, начал с малого бизнеса. Потом поучаствовал в приватизации. Потом охмурил пермских директоров и подмял их под себя (что уже по определению нельзя было сделать без чьей-то могущественной помощи). Потом поссорился с «Международной калийной компанией» и отбыл около года в тюрьме по обвинению в убийстве. В это время он оказался одним из ключевых противников известного нашего бизнесмена Г. Лучанского. Что тоже является косвенным индексом принадлежности Рыболовлева к определенной группе. Ведь у Г. Лучанского в то время был всего один достойный противник — Б. Бирштейн. Сделав эту заметку на полях, идем дальше.
При чьей-то помощи Рыболовлев вышел из тюрьмы, не просидев и года. И был оправдан.
Сделав выводы из случившегося, он начинает лихорадочно строить политические коммуникации. Ведь именно их нехватка, как он считает, породила тюремное злосчастие, которое могло затянуться на десять лет. Но почему-то не затянулось.
Зацепившись вначале за пермского губернатора Игумнова, Рыболовлев вскоре сдает Игумнова и делает ставку на Юрия Трутнева. Сам Трутнев — часть очень мощного российского элитного клана. Обсуждение структуры этого клана неизбежно превратит данную и без того весьма подробную статью в отдельную книгу наподобие «Качелей». Поэтому необходима предельная сжатость. Отбрасывая интереснейшие детали, сообщаем читателю, что Рыболовлев, по мнению международных экспертов, — это «Ходорковский № 2». И по олигархическому масштабу, и по типу низвержения с олигархического
