Прошлогодняя синева

Нежащий, ласковый темп,
Кто-то пришел и ушел.
В желтом чаду хризантем
Радугой розовый шелк.

Стройный, размеренный такт.
Резок в окне силуэт.
Жуткий, замеченный знак —
Чей-то желанный ответ.

Стройный, размеренный такт…
«Будешь, ах, будешь ты мой!»
Молний надломлен зигзаг.
Крик на террасе немой…

Крикливые аккорды танца
Таят волнующий намек.
Желтеет зарево румянца
На мертвом воске щек.

Коломбина ушла

Вере Борисовской

Как блестят. Пьеретта, твои голубые глазки.
Я любуюсь волос твоих золотым венцом.
Ты пришла ко мне, хочешь услышать новые сказки,
Смешные сказки с веселым концом.

Жил Паяц и жила Коломбина.
Жили дружно, как следует быть.
У него был колпак, у нее мандолина
И жемчуга светлая нить.

И пел Паяц, бренча на мандолине:
«Я знаю твои шашни.
Тебя в высокой башне
Я запру…
И умру».

И пела Коломбина:
«Меня в высокой башне
Он запрет —
Но умрет».

Вот и вся сказка о Паяце и Коломбине.
Ты удивлена, Пьеретта, не ждала скорой развязки,
Ты думала — я на три короба навру.
Ах, Пьеретта! ведь есть еще смешнее сказки:
Вчера ушла моя Коломбина, а завтра — завтра я умру.

Октябрь 1910

ПУДРЕНОЕ СЕРДЦЕ (СПб., 1913)

Стих-воин

Он преподал свои законы,
И, обрученный, в их кольце,
Я византийские иконы
Гадаю в ласковом лице.

Мечтательностью так опоен,
Не устрашаюсь суеты:
Меня он ограждает — воин
Меня пленившей красоты.

Неуязвимо укоризне
Не сочетаться мне, в грехе,
С оплакиваемою жизнью,
Не заключенною в стихе.

Январь 1913