Прошлогодняя синева

Окровавится атлас,
Будет душно в красных сводах.
Жалом глаз, за долгий отдых,
Обожги в последний раз.

Апрель 1912

Кровавое рондо

Звезда мне рассекла сердце…

М.А. Кузмин

Поторопись, уверенный анатом.
Забота ль нам, что скальпель слишком туп. —
Не может сердце снова стать пернатым,
Рассечено рассеченным гранатом
Таких немыслимо-кровавых губ.

Еще живет, и каждый жизнен атом. —
Не надо этих любопытных луп,
Что вену тонкую являют нам — канатом.
Поторопись! —

Нам суждено (сегодня, здесь женатым)
Исторгнуть кровь: — на месте сладких круп
Приятный дар неведомым пенатам.
Вот — сердце. Кровь так жертвенно красна там.
Сегодня бьется — завтра будет труп…
Поторопись!

Январь 1913

«Закат уснул в твоих ресницах…»

Закат уснул в твоих ресницах,
На плечи бросив конфетти,
И шепчет мне, как в небылицах:
Венков в любви не расплести.

Да, я в плену венков бумажных,
Колец истертого стекла,
И в сети слов, как я, продажных,
Меня покорность завлекла.

И будет боль, и будут вздохи,
Но я, притворщик, не умру:
Ведь не впервые только крохи
Достанутся мне на пиру.

Друзьями я давно потерян,
И мной потеряны друзья.
На старый благовест вечерен
Не поведет меня стезя.

Венки любви одни не меркнут,
Одно я знаю: не уйти
Ни от тебя, кем я отвергнут,
Ни от закатных конфетти.

Декабрь 1911

Возвращение

К тебе, первопрестольная,
Я умирающий в пути,
Прости измены вольные,
Как и невольные прости!

Другие дарят радостью, —
Уготовавшую же крест,