довольно пряному вкусу. И еще этот сладковатый привкус во рту, остающийся после сглатывания…
— Нравится чай? — с довольной улыбкой произнесла Корнелия.
— Да, спасибо, вкусный, даже очень, — скороговоркой произнес Клиффорд.
— Так я вас слушаю… мистер?
— Меня зовут Клиффорд Стафф, — объявил Клиффорд.
— Готова выслушать вашу проблему. Или ваш запрос.
Действительно. Что ж, нужно как-то выкручиваться.
Ведь он сказал, что пришел к ней за консультацией. Вернее, пришел в салон. Признаваться после такого теплого приема в том, что он всего лишь намеревался укрыться от дождя… Клиффорд усмехнулся про себя.
Но и выкладывать такую сумму за гадание, в которое он, разумеется, ни секунды не верил — это, пожалуй, перебор.
Так что же ему делать?
Вежливо извиниться и уйти?
Сказать, что передумал?
Нельзя ведь насильно разложить на человека карты.
Или человеку. Как правильно сказать?
Клиффорд внезапно понял, что, оказывается, его головная боль прошла. Ее как рукой сняло.
И что этому причиной? Душистый чай с имбирем? А может, присутствие этой девушки с мягкой улыбкой и наивным выражением лица? Ее внешность в сознании Клиффорда все никак не вязалась с ее способом заработка. Неужели она занимается тем, что дурит здесь людям головы?
Попутно избавляя их от головной боли. Забавно, ничего не скажешь. Из виска Клиффа словно мгновенно вынули острую иголку, которая до этого свербела и ныла там, внутри.
— Можете не торопиться, — сказала Корнелия, — я пока достану колоду. Допивайте чай, чтобы я смогла убрать поднос со стола, хорошо? Ничто не должно мешать или отвлекать нас с вами от процесса.
Она отсутствовала тридцать секунд. За это время Клиффорд успел обдумать способ бегства через окно и отказаться от этой мысли.
Чай был допит, а поднос отнесен в кухню. Корнелия раскинула… нет, не карты. Тщательно вытертый журнальный стол она придвинула ближе к себе, накрыла его черной бархатной тканью, вольготно раскинувшейся по поверхности. Раскинув бархат, она извлекла словно из ниоткуда продолговатую коробочку. В ее руках замелькали прямоугольники с какими-то яркими рисунками.
— Итак! — Освободив руки, Корнелия хлопнула в ладоши. — Сейчас вы должны целиком и полностью сосредоточиться на своем вопросе. На своей проблеме. Какой мы будем делать расклад?
«Никакого», — очень хотелось ответить Клиффорду. Это было бы честно и откровенно.
Он посмотрел Корнелии в глаза. Головная боль исчезла, словно и не было ее никогда на свете. С каждой секундой он чувствовал себя все лучше.
Может, малютка не своим делом занимается? Может, ей самое место среди терапевтов или других врачевателей? Если ее так тянет к эзотерике, шла бы в целители… А она сидит тут и возится с пестрыми картонками.
Ничего этого Клиффорд, разумеется, не произнес вслух. Он просто не мог. Следующий взгляд в большие голубые глаза Корнелии практически парализовал его. Он словно смотрел в небо. Он не мог оторваться, парил, будто птица с широко распростертыми крыльями. Таял, точно подогреваемый на электроплитке брикет ягодного пломбира.
— Я…
— Ну же, смелее! — поторопила его Корнелия. — С чем-то ведь вы пришли ко мне?
— Пришел?
— Ну да. Что-то же вас беспокоит?
— Значит, я могу задать вопрос?
— Любой, — заверила Корнелия.
— Какой захочу?
— Конечно. Какой вы сами захотите.
— И ваши карты дадут мне ответ?
— Да. И этот ответ мы истолкуем…
— Как?
— Согласно значению выпавшей карты Таро, — слегка нахмурившись, произнесла Корнелия. — Существует справочник по толкованию значений различных карт Таро. Конечно, вам нужно помимо всего прочего прислушиваться и к собственным ощущениям…
— Да нет у меня никаких ощущений.
— Они у вас обязательно появятся, — заверила Корнелия.
Отступать… то есть деваться было некуда.
Ладно, сам напросился. Клиффорду не хотелось разочаровывать Корнелию. У него с языка готовы были сорваться слова насчет того, что он думает относительно всяких подобных гаданий. Но обижать Корнелию ему почему-то не хотелось.
В конце концов, его сюда никто не заманивал. Ни кнутом, ни пряником.
Но что же ему спросить у Корнелии? То есть что ему спросить у Таро?
За это ведь придется отдать все восемьдесят фунтов.
Это должна быть не какая-нибудь ерундовина. Это должен быть вопрос…
Нет, не жизни и смерти. Да речь и не идет о жизни и смерти. Ведь у него, у Клиффорда, все хорошо. Но должна же быть какая-нибудь проблема?
Что-нибудь, что его беспокоило бы. Какой-нибудь вопрос.
И тут Клиффорда осенило.
В мозгу словно вспыхнула картинка: Трейси, извивающаяся на барной стойке, рассыпающая огненные пряди, тянущая через трубочку мохито, захлопывающая за собой дверцу автомобиля…
Да! Он, Клиффорд, хочет знать, получится ли у него что-нибудь с Трейси.
Эта тусовщица оцарапала его сердце, оставив в нем неглубокую, но кровоточащую бороздку.
Может быть, само Провидение привело его сегодня в салон Корнелии Картер? Надо же… как забавно совпадает ее фамилия и то, чем она занимается, — гадание на картах. Это, правда, не совсем обычные карты… Но все-таки.
— Я знаю, о чем стану спрашивать! — торжествующе объявил он.
Корнелия выдохнула с облегчением.
— Отлично!
Вы читаете Неизменный жребий
