свои «висяки». Надо отдать ему должное, Аржанцев мгновенно насторожился и спросил, на кой мне это надо знать. Я скромно ответил, что мне в руки попали кое-какие материалы, касающиеся заказных убийств, в том числе и тех самых, с ненайденными автомашинами. А также что завтра, сразу после того, как подписчики получат утреннюю газету, от кое-кого можно ожидать повышенной активности. И если эту активность правильным образом проконтролировать и зафиксировать...
— Понял, — сказал Аржанцев. — Никуда не уходи. Сейчас приеду.
Так что я, стоя у Дома на набережной, не удивился, когда около восьми утра увидел в подрулившей малоприметной «девятке» мышиной окраски рядом с водителем знакомое лицо. Я нырнул на заднее сиденье и поинтересовался:
— Это что, все наличные силы?
— Обидеть сыщика может каждый, — проворчал в ответ Аржанцев. — Нет чтобы помочь материально... У нас еще три машины, в том числе две с омоновцами в штатском. Между прочим, армию я тебе и не обещал.
— А как с прослушиванием?
Он поскучнел.
— Ты бы еще ночью нам позвонил... Теперь такие дела в один миг и без прокуратуры не очень-то делаются, тем более с членами парламента. Так что обходимся своими силами.
— Как надо это понимать? — спросил я.
— Понимать надо так, что подрубились прямо к телефонному шкафу в подвале, — ответил Аржанцев раздраженно. — Будем надеяться, не застукают.
В этот момент на приборном щитке заговорила рация.
— Клиент ведет активные переговоры, позвонил уже в четыре места, ему было три звонка, — сообщила она. — Как меня слышите?
— Тебя слышим, переговоры — нет, — откликнулся Аржанцев.
— Транслировать не получается, техника хреновая. Но все пишем.
— Доложи хотя бы, о чем говорят, — с досадой распорядился Аржанцев. — И без мата в эфире.
— Все про какую-то статью в газете. Зачитывает куски, предлагает всем срочно встретиться.
— А поподробней?
— Поподробней — только с матом. Дед ругается, как пьяный матрос.
— Больше ничего?
— Ничего.
— Тогда до связи, — сказал Аржанцев.
— До связи, — согласилась рация.
Минут сорок прошло в томительном ожидании, прежде чем она снова хрюкнула и заговорила, шебурша атмосферными разрядами:
— Через пятнадцать минут за ним подъедет машина, и он спустится.
Четверть часа спустя Михаил Анисимович вышел из дома, и почти одновременно с этим к подъезду подкатил роскошный белый «линкольн». За рулем был неизвестный мне плечистый мужик, вероятно, водитель и охранник, рядом помещался дядя Гриша, а сзади я, к своему немалому изумлению, разглядел еще одного старого знакомца. Вольготно развалившись на кожаных сиденьях, там сидел гендиректор «Интертура» Владимир Олегович Квач. Фураев подсел к нему, и «линкольн» тронулся. Мы потихоньку двинулись следом.
Ехать, однако, пришлось не слишком далеко. Миновав Якиманку, свернули на Садовое кольцо и вскоре все вместе оказались на Спиридоновке. В узком, забитом машинами переулке водитель «линкольна» с трудом, но все-таки нашел место для парковки напротив гостиницы «Марко Поло». Я увидел, каким напряженным сделалось лицо Аржанцева, и догадался о причинах: встать поближе нам не удалось.
Из «линкольна» никто не выходил. Можно было подумать, что его пассажиры чего-то или кого-то ждут. Но вряд ли они ждали того, что случилось в следующую минуту.
Высокий белобрысый парень с полиэтиленовым пакетом в руках неторопливо двигался по переулку. Поравнявшись с «линкольном», он притормозил, слегка наклонился, чтобы мельком заглянуть в салон, и вдруг резким движением извлек из пакета черный автомат с коротким стволом. Отлетевшая прочь полиэтиленовая сумка еще не успела упасть на асфальт, а вороненое дуло уже задергалось, изрыгая огонь и свинец.
Отстрелявшись, парень швырнул автомат на землю и быстрыми шагами направился прочь. Все произошло настолько быстро, что не только я, но даже Аржанцев, похоже, не успел среагировать. Впрочем, те, кому это было положено по профессии, слава Богу, успели. Убийца еще не дошел до угла, а на него с двух сторон набросились аж четверо. Он отбивался и визжал, как дикий зверь, угодивший в капкан, но уже через несколько мгновений лежал на тротуаре лицом вниз, а сверху сидели, защелкивая на нем наручники, сразу два омоновца.
Мы с Аржанцевым одновременно выскочили из машины и бросились к «линкольну». Но подбежав, обнаружили, что можно было не слишком торопиться. Киллер сработал профессионально: кровь так забрызгала кожаный салон роскошного автомобиля, что он больше походил на скотобойню. Все четверо сидевших в машине были мертвы. Хрустя осколками разлетевшихся вдребезги стекол, я подошел к лежащему на земле оружию и склонился, чтобы рассмотреть его поближе.
— "Беретта", — пробормотал Аржанцев, присаживаясь рядом на корточки. — Отличная штука для таких дел.
А я стоял рядом и вспоминал слова Аркатова, сказанные им давеча за столиком в кафе «Гвоздика». Правила простые: падающего толкни, тот, кто засветился, обязан умереть, чтобы ниточка не потянулась
