разобрались, посчитав, наверное, появление парочки анархистов вполне естественным явлением, вроде городских воробьев, бездомных кошек или бродячих собак. Но никто из них как-то среагировать просто не успел. Прозвучали два очень негромких хлопка, будто где-то неподалеку открыли подряд, с замедлением в миллисекунды, две бутылки шампанского, и лицо шедшего первым драбанта брызнуло кровью, и сам анархист стал медленно заваливаться назад и вбок, пытаясь хоть как-то, рефлекторно, задержать свое падение. Второй же упал навзничь без всяких попыток, будто толкнули его сильно в грудь, сбили с ног одним ударом.
— Не смотреть! — строго скомандовал, чуть повернув назад голову, Мишель. — Идем мимо, внимания не обращаем…
«Сильно сказал, — подумал Антон, скашивая глаза в попытках разглядеть, куда же попал поверенный Ники второму инсургенту. — У нас так на весь батальон разве что один ротный мог скомандовать — чтоб даже мысли малейшей не возникало о неподчинении…»
Проходя мимо упавших и старательно исполняя приказ Мишеля, Максим сильно побледнел, будто только сейчас прочувствовав до конца случившееся, а вот Ника простучала каблучками вполне равнодушно, можно было подумать, что при ней едва ли не ежедневно с таким профессионализмом отстреливают инсургентов.
«Кстати, о профессионализме, — задумался на секунду Антон. — Двигается простой нотариус очень умело, а уж стреляет — так и просто слов нет… интересно, его всему этому еще в бухгалтерском колледже выучили, или специальные курсы для поверенных в делах существуют?..» Завершить обдумывание романист не успел, одернув сам себя, чтобы не потерять концентрацию и внимание, ведь если навстречу им попалась парочка анархистов, то в соседнем дворике вполне могли поджидать еще человек пять, и тогда пока еще не побывавший в действии ствол Карева очень даже понадобится.
Но в соседнем, как две капли воды, по мнению приезжих знаменитостей, похожем на предыдущий, дворике было тихо и пустынно. Попытавшийся предсказать дальнейшие действия поверенного, Антон решил было, что он поведет их вдоль стены дома, прячась за густыми, разросшимися без должного ухода в настоящие джунгли, кустами сирени, но — ошибся. Как ни в чем ни бывало, Мишель двинулся через двор напрямую, по протоптанной тысячами ног дорожке. «И верно, чего метаться? В районе тихо, выстрелы вряд ли кто услышал, а услышал, так и внимания на хлопки не обратил. Да и не могли анархисты, если они, конечно, к Максиму шли, выдвинуть сюда взвод, такие дела тайком творят, без многочисленных помощников, с которыми потом делиться надо будет», — опять отвлекся от окружающей обстановки Антон. Хорошо, что его расслабленность и минутная задумчивость не принесли никакого вреда, но сам романист все-таки пожалел об этом, отметив про себя, что стал терять те запасы психологической и физической формы, которые дала ему служба в парашютных войсках.
Массивная, из темного красного кирпича, побитого ветрами, дождями, снегом, изрисованного мальчишками, с высоким цоколем потемневшего от времени бетона, трансформаторная будка выглядела так, будто стояла здесь, за поворотом высокого старого дома, с начала времен и строили её едва не параллельно с египетскими пирамидами. Но самым главным достоинством строения — и Мишель, и Антон это отметили сразу — было то, что ни из окон дома, ни из дворика оно не просматривалось. Со всех четырех сторон, в каждой из стен, были сделаны невысокие арки, прикрывающие тяжелые, когда-то окрашенные в черный цвет металлические двери. Максим уверенно, по-хозяйски, показал влево, а когда вслед за поверенным подошел к дверям, вытащил из кармана штанов прикрепленный к металлической, солидной на вид цепочке плоский белый ключ.
Тяжелая, со слегка проржавевшими петлями защитница промзоновской тайны открылась на удивление легко и бесшумно. Максим шагнул внутрь помещения первым, хозяйским жестом пошарил где-то слева от входа и зажег свет. Следом за ним, почему-то разволновавшись и толкая друг друга, стремясь побыстрее скрыться за стенами, прошли Антон и Ника, а замыкал — Мишель, предварительно профессионально-внимательным взглядом окинув окрестности.
— Дверь просто прихлопни, — попросил его пролетарий. — Там автоматическая защелка…
Антон огляделся. Непонятного для него назначения металлические шкафчики виднелись по углам в слабеньком освещении единственной лампочки «двадцатки» над той самой дверью, через которую они вошли внутрь. В центре маленького зала громоздилось нечто цилиндрическое, снабженное непонятными циферблатами с подвижными или мертво замершими стрелками. Пара огромных рубильников замерла в поднятом, верхнем положении в пазах-прорезях на поверхности металлического кожуха трансформатора. И всё это хозяйство непрерывно тихонечко гудело равнодушным, механическим гулом, а из ребристых вентиляционных щелей тянуло горячим воздухом с запашком разогретого машинного масла.
— Он что ж — рабочий? — с легким удивлением поинтересовался Антон.
— Конечно, — недоумевающе пожал плечами Максим. — Как же иначе? Иначе тут бы давно притон какой организовали… такие помещения в районе не простаивают впустую…
— И… что же дальше? — поинтересовалась Ника, чтобы не смущать пролетария отодвинувшаяся от него поближе к Кареву.
— А дальше — поедем в Промзону, — пожал плечами пролетарий.
— Поедем? Это как? Верхом на трансформаторе? — насмешливо уточнила блондинка, задавая вопросы за своих мужчин, которым показаться технически неграмотными перед Максимом не хотелось.
— Стоп, — попросил поверенный. — Что там будет?
Его несколько странный вопрос каждый расшифровал, разъяснил себе по-своему, но все поняли, что Мишель озабочен сейчас только лишь степенью безопасности предстоящего путешествия.
А еще — ставший в последние часы непредсказуемым и загадочным сухарь-нотариус брал для себя маленькую паузу на раздумье: не нужно ли ему остаться в городе? Впрочем, через час-другой на улицах уездного центра должны были появиться парашютисты, а может быть и — штурмовики из имперских батальонов. И тогда начнется такая зачистка, что чертям станет тошно, недаром же уезд блокировали еще с утра так, чтобы никакой излишней информации, да и её носителей, отсюда не просочилось наружу. В городских, уличных боях значение одного человека практически нулевое, да и не получал Мишель никакого задания на участие в этих действиях, сам себе поставив задачу лишь на обеспечение безопасности Ники и Антона. Кстати, их, а главное — его, опознанного одним из инсургентов, исчезновение из гостиницы и в целом из поля зрения захвативших городок анархистов сыграет только в плюс… Мишель, приняв правильное решение, резко и как-то очень заметно для окружающих моргнул, отгоняя лишние уже мысли.
— Увидите…
Пролетарий кивнул себе за спину, на металлический гудящий цилиндр трансформатора, и, повернувшись к нему, положил руку на маленький, не бросающийся в глаза пультик с десятком кнопок, смонтированный в небольшом углублении. Следом за этим Максим ловко понажимал что-то и… цилиндр будто распался, раскрылся, как распускаются цветы под солнцем, на две половинки. При этом трансформатор продолжал гудеть, перемигиваться огоньками и дрожать нужными стрелочками циферблатов, как ни в чем ни бывало. А раскрывшаяся сердцевина цилиндра оказалась заполненной блестящей, зеркальной кабиной, вызывающей ассоциации с чем-то ослепительно чистым, стерильным и при этом невероятно технически сложным.
— Там будет сказка… — улыбнулся Максим блондинке, зачарованно глядящей на чудо-кабину.
— Страшная? — деловито осведомился Мишель, поправляя под пиджачком кобуру с пистолетом.
— Почему же непременно страшная? — пожал плечами пролетарий. — Просто сказка… так что — ничему не удивляйтесь…
Часть вторая. Госпожа инспектор
