обиженную физиономию Антон, но тут же, заметив нарочито суровое выражение лица Ники, поспешно согласился: — Ну, бывало пару раз так… но — только после пьянки, когда и себя-то не помнил, куда положил… лучше бы обняла меня при встрече, как положено…
— Я тебя тоже очень хочу, — кажется, вовсе не обращая внимания на присутствие Мишеля, откровенно заявила блондинка, жадно оглядывая поднявшегося с места романиста. — Там, в небесах, с этим делом напряженка жуткая, да и вообще… не так уж в космосе интересно, как кажется…
— Не может быть! — категорически заявил Антон, уже откровенно придуриваясь. — Чтобы ты и не нашла себе с кем… такого не бывает!..
— Смеешься, — с нарочитой горчинкой в голосе ответила Ника. — Издеваешься над бедной женщиной… а там очень даже с этим делом строго. И не только с этим, да и не только там… короче, первым делом мне надо в душ!.. честное слово, допекли меня эти ультразвуковые и ионные устройства без воды. Вот, кажется, и чистенькая совсем, и все в порядке, а воды, простой воды из душа — так не хватало…
Блондинка уже начала расстегивать курточку, как в их разговор вмешался скромно молчавший в стороночке и откровенно любующийся Никой её поверенный в делах.
— Вот и хорошо, ребятки, — сказал Мишель, что-то деловито проверяя в своей небольшой папочке с бумагами. — Вы тут пока в душ, да встречу по-своему отметьте, а я схожу на почтамт, надо несколько телеграмм отослать срочных…
Он исчез за дверями номера с фантастической скоростью, будто преследовал кого из убегающих анархистов.
— А это что такое? — кивнул Антон на неожиданно появившийся из-под курточки Ники овальный медальон величиной едва ли не в пол-ладони на тонкой серебристого металла цепочке.
Блондинка терпеть не могла никаких украшений, кроме сценических, предпочитая в обычной жизни свободные шейку, ушки и пустые пальцы, не говоря уж о некоторых совсем ненужных и другим людям излишествах.
— Потом, — энергично помотала головой Ника, шустро и совсем не эротично освобождаясь от брюк. — Все потом, милый Карев…
…потом наступило через полтора часа, когда вернулся в номер истомившийся ожиданием Мишель, и втроем они уселись вокруг низенького столика в гостиной.
— Ты глянь, какая забавная штучка, — похвастался Антон поверенному, демонстрируя медальон блондинки.
Самым необычным в комплекте из плоской овальной пластины какого-то темно-серого, со свинцовым, казалось, отливом металла и чуть более светлой серебристой, но с такими же темными тенями цепочки был их способ соединения друг с другом. Никаких привычных ушек, проволочек… на первый взгляд казалось, что последнее звено цепочки своим краем просто плотно прилегает к медальону. Впрочем, точно также казалось и на второй, и на третий взгляд. Да и сама цепочка была единой, без малейших намеков на замочек или еще какое хитрое устройство для запора, а превращалась в длинную «змейку» стоило лишь Нике легонько провести пальцем по одному, знакомому ей местечку.
— Высокие технологии, — хвастливо заявила блондинка. — Это вам не наша доморощенная ювелирка… Да и металл тоже… не из простых…
— Интересно… — задумчиво повертел в пальцах медальон поверенный.
На дальнем фоне тщательно, черными и серыми штрихами изображенной картинки виднелся изящный готического стиля замок с полуопущенным подъемным мостом, суровыми, но красивыми башнями. В небе над замком четко виднелись сразу две Луны: одна едва ли не полная, с чуть-чуть будто обгрызенным тенью краешком, а вторая — едва народившаяся, узким серпом висели в ночном небе. А на переднем плане смотрел на замок странный рыцарь. В доспехах, но с обнаженной головой и откинутым на спину кольчужным капюшоном, с небольшим, легким копьем в правой руке и странным, да что там странным, загадочным и вовсе не подходящим ко всей картинке по стилю маленьким пультом — в левой. И только совсем уж бестолковый и невнимательный человек не смог бы разглядеть сходство между лицом и прической рыцаря и Ники.
— …и что за металл? — закончил свою растянувшуюся по времени фразу Мишель.
— Иридий, — гордо, будто сама только-только открыла этот металл для почтеннейшей публики, заявила Ника. — Редкий, аж жуть, не только у нас на планете, даже на других… и поблагороднее золота в смысле химической инертности.
— И за что же тебе такой подарочек вручили?.. — с легкой усмешкой поинтересовался Антон. — Мне вот дорогие инопланетяне ничего не дали… впрочем, я с ними никуда и не летал, как некоторые… да и пол у меня не соответствует таким подаркам…
— Пошляк, а туда же — к звездам рвется…А это совсем не подарочек, а знак, — важно ответила блондинка, едва удерживаясь, чтобы самой не расхохотаться над собственной напыщенностью. — Я теперь здесь не просто так, не хухры-мухры с горы какие-нибудь. Планетарный Инспектор Сто восемнадцатой базы — вот!
— Это теперь к тебе надо обращаться «ваше превосходительство»? — саркастически хмынул Карев.
— И на «вы»… — не сдержала заливистого смеха Ника.
— И что же ваше превосходительство вы инспектировать будете? — дождавшись, когда блондинка угомонится, нарочито серьезно спросил Мишель, возвращая медальон законной владелице. — Надеюсь, не нас с Антоном?..
Ника бросила на романиста озорной взгляд, а потом почему-то тяжело вздохнула, откидываясь слегка назад, распрямляя плечи…
— Карева я уже проинспектировала, никаких изменений не обнаружила… однако, однако… Конечно, прозвучит странно… да только вам уже не привыкать. На планете живет довольно много иных. Тех, кто с других планет. Не нолсов там или ящеров каких, как вы видели, все пришельцы человекообразные, от нас с вами их не отличить, пожалуй, разве что — по генетическому коду… Но это уже заумь научная.
«Вообщем-то, такие вот переселения, особенно если на постоянной длительной основе, а не просто — слетать-посмотреть, официально и неофициально не одобряются и не поощряются. Но! и не запрещаются, разве что на паре-другой планет, но там — по своим, местным обычаям такого нельзя делать. А единственно, что категорически не допускает межпланетное сообщество, так это привнесение на такие планеты, как наша, новейших технологий, механизмов, устройств.
То есть, хотите жить в Средневековье, к примеру, а есть планеты и с таким уровнем развития, живите, но — исключительно и только, как в Средневековье. И даже не подумайте у себя в поместье, если, конечно, таковое заведете, соорудить ватерклозет. Вот это отслеживается очень тщательно.
Нет, Антон, не сортиры, я поняла, о чем ты хочешь сказать. Отслеживается возможное использование техники, не соответствующей уровню местной цивилизации…»
— И где это ты таких умных слов нахваталась?.. — в легкой растерянности почесал в затылке Карев. — Хотя, оно и понятно… Инспектор — это тебе не хухры-мухры с горы…
Ника отвесила ему шутливый подзатыльник, Антон вновь задумчиво почесал в затылке и продолжил:
— И что же — у вас, ваше превосходительство, уже есть срочное и секретное задание по выявлению незаконопослушных пришельцев, затаившихся в наших пенатах?
— Ничего срочного нет, — улыбнулась Ника. — Но то, что работа непременно будет — я почему-то уверена…
— Ты вот о чем… — протянул Антон, моментально вспомнив…
Уставший, с затекшими и застывшими без движения мышцами Антон, сойдя с мотоцикла, поставленного Никой в углу площадки, подальше от остальных машин, взял с багажника дорожную сумку и дождался, пока девушка наколдует в двигателе что-то противоугонное. А потом они вместе вошли в вестибюль придорожной гостиницы, или мотеля по-новомодному.
Там, за раздолбанным, даже на вид скрипучим простым письменным столом сидела девица лет тридцати с черной челкой, постоянно лезущей ей на раскосые азиатские глаза. Девица эту челку откидывала, та продолжала лезть, и, казалось, борьба эта будет бесконечной, как сама Вселенная.
— Вам переночевать? — поздоровавшись, осведомилась девица, отвлекаясь от своей челки. — Или
