свои многолетние сбережения, ведь изготовление «чужой руки» грозило и исполнителю, и заказчику не просто длительным тюремным сроком, а гарантированной медленной смертью в ссылке на астероидных рудниках. Но Зина этого не знала, она вообще не догадывалась о черновой, нелегальной стороне жизни в Полярной Республике, таких знаний ей не положено было иметь.
— Идем вместе со мной, — распорядился Герд, когда женщина была готова. — По сторонам не смотри, если кто-то окликнет нас — не отзывайся, говорить буду только я. И, главное, никому не подчиняйся, кроме меня, считай, что происходит самый важный эксперимент в твоей жизни.
Он кое-как запихал в принесенный пакет старую одежду Зины, пробормотав: «Пойдет на замену, когда еще случай выпадет новой разжиться…», и повел женщину вон из исследовательского центра по длинным, пустынным коридорам, по странным переходам между этажами, обходя заранее известные места возможного скопления сотрудников, работающих во вторую смену.
Потом был стремительно падающий лифт, в котором Герд попросил спутницу приложить к пульту управления закамуфлированную правую руку, и выход в город через один из многочисленных боковых подъездов, где снова пришлось задействовать чужие отпечатки пальцев. На удачу беглецов никто из знакомых по дороге им не встретился, не перед кем было объясняться, куда это практически бывший работник «почтового ящика» повел использованный и подлежащий утилизации биоматериал на ночь глядя.
На улице, даже не дав Зине секунды, чтобы оглядеться, Герд буквально впихнул её в стоящую неподалеку от входа машину, сам бросился за руль и рванул с места так, будто за ним, в самом деле, гонится хваленая госбезопасность: страшилка и гроза всех сотрудников «почтовых ящиков» и других, более-менее закрытых учреждений, связанных с государственными тайнами. До этого момента знающая город лишь по фильмам и книгам, что приносил ей Залов, Зина старалась особо не крутить головой, жадно впитывая в себя пролетающие мимо яркие разноцветные огни реклам, разноцветный свет из окон высотных домов, разноцветные толпы горожан, одетых в очень строго однотонные одежды, подобные той, что принес с собой бывший научный сотрудник.
Автомобиль с беглецами мчался по улицам в общем потоке, ничем не выделяясь среди прочих, как, вообщем-то, и планировал Герд, но вот цель у едущих была слишком разная. Минут через сорок стремительного передвижения, Зина заметила, что поток машин сильно поредел, огни на улицах потускнели, а вскоре и улицы превратились в сплошной, высокий, бетонный забор с проводами сигнализации на гребне. Герд резко вывернул руль, и они оказались в темном, грязном закутке, среди каких-то развалин, пустых объемных коробок из быстроразлагающегося пластика, строительного мусора. «Выходи!» — скомандовал Залов, обегая машину и едва ли не силой вытаскивая Зину наружу, привыкшая к стерильной чистоте лабораторий, к ежедневному ультрафиолету и микроволнам обеззараживателя, женщина просто испугалась такого скопления грязи.
— Брось в машину перчатку, скорее! — нервно поторопил её Герд.
Следом за перчаткой в автомобиль полетел серенький брусочек. «Бежим!» — успел крикнуть Залов, но следом, в спины, полыхнуло так, что даже слегка опалило обоим волосы.
Они долго бродили среди странных, темных строений, без привычной Герду асфальтированной дороги под ногами, без обычных для Зины светлых просторных коридоров, пока, наконец-то, не добрались до ярко освещенной, застекленной прозрачным пластиком будки-проходной, в которой людей заменял роботизированный комплекс. Как оказалось, бывший научный сотрудник был готов и к этому, скормив в приемную щель у массивной двери-вертушки целую кипу заранее подготовленных бумаг.
Вертушка вывела беглецов в длинный, узкий и тесный коридор какого-то подсобного помещения, и лишь выйдя из него, Герд и Зина как-то сразу, вдруг, попали в пестроту и шум космопортовских залов…
— Стой здесь, никуда не уходи, — настойчиво попросил, меняя тон на более спокойный, Герд, хотя прекрасно понимал, что Зина и шагу не ступит без его разрешения.
Сам он исчез в толпе инопланетных гостей, отправившись решать связанные с их побегом неотложные дела, а ошеломленная происходящим, настороженная и изначально недоверчивая к посторонним женщина замерла возле псевдомраморной колонны, во все глаза разглядывая ушастых нолсов с хоботками носов, чешуйчатых, желтокожих шноссов с их характерной, змеящейся походкой, высоких, худых, мрачновато-высокомерных синекожих ворбланов с красными глазами сказочных вампиров. Были в толпе и многочисленные представители семейства гоминидов, одетые достаточно однообразно в комбинезоны звездачей, своего рода — легкие скафандры, самых разных, но обязательно сочных и радующих глаз расцветок.
Пока Зина с врожденной любознательностью разглядывала прилетевших и улетающих гостей планеты, вернулся Герд, довольный, счастливый и успокоившийся, ну, хотя бы частично и на время.
— Здесь нас никто не тронет, — пояснил он в ответ на незаданный вопрос Зины. — Межпланетная зона, никаких задержаний, арестов и прочих действий местных властей. И санкции за нарушение очень суровые, даже госбезопасность не пойдет на разрыв контактов с большинством инопланетников. Здесь мы подождем немного, скоро нас примут на борт, и мы улетим отсюда далеко-далеко, где нас никогда не будут искать, ты понимаешь?..
…окончательно успокоился и даже расслабился Герд только на корабле нолсов, коренастых, как сказочные гномы, веселых и беззаботных на отдыхе, но очень деловитых в работе. Когда Зина чуть ближе познакомилась с экипажем, то невольно задала вопрос, с какими же сокровищами расстался ее мужчина, если беглецов и нарушителей местной законности мини-слоники решились взять с собой, пренебрегая возможным преследованием и сейчас, и в будущем. Правда, в настоящее время настичь корабль, и попытаться вернуть беглецов было невозможно, то, что вырывалось из объятий притяжения планеты, физически было нельзя вернуть обратно без желания экипажа, а через пару деньков будет уже подпространственный «тоннель» и тогда — прощай, родина!
Может быть, от ощущения безопасности, может быть, от разрядки напряжения, пережитого во время бегства, а скорее всего, от того, что им досталась одна мизерная каютка-пенал на двоих с единственной же спартанской койкой, Герд не сдержался и под утро — корабельное утро, отсчитываемое по часам, а не вращению отсутствующей планеты — овладел Зиной, которая, впрочем, и не думала сопротивляться, восприняв новый виток их отношений с любопытством и интересом. Можно даже сказать, что плотская любовь, до сих пор известная женщине лишь теоретически, ей понравилась, и на вторую ночь она сама проявила инициативу, но тут уж Герд оказался не на высоте, почему-то посчитав происшедшее едва ли не презираемым инцестом. Если бы не краткий, всего-то недельный, срок пребывания на корабле нолсов, кто знает, чем закончилось для беглецов это невольное «свадебное» путешествие, может быть, полным разладом и непониманием интересов друг друга, может быть, напротив, полным слиянием душ и тел, но через неделю корабль нолсов вынырнул из «тоннеля» неподалеку от Сто восемнадцатой контрольной точки.
— Вот теперь поторопитесь, — скомандовал самый, пожалуй, высокий из гномов, занимающийся на корабле навигацией и почти равный ростом невысокой Зине. — Самое время вам выбрасываться, пока контакт со Станцией техобслуживания то и дело рвется из-за помех, если повезет, высадку не обнаружат…
— А если не повезет? — спросил Герд, торопливо собирая по каютке те мелочи, без которых не обходится ни один путешественник, и почему-то всегда в нужный момент оказывающиеся разбросанными, где попало.
— Не повезет — уже ваше дело, — пожал плечами нолс. — Бот к нам все равно вернется, а обустраивать вас на чужой планете мы не брались.
Что верно, то верно, в устном соглашении между беглецами и капитаном корабля было четко сказано: «…и высадит на планету без регистрации и прочих документальных формальностей».
Их втолкнули в тесное, больше всего напоминающее корабельную каютку, пространство посадочного бота, слегка протрубили хоботками на прощание и загерметизировали входной люк.
— Как мы теперь отсюда выйдем? — спросила немного испуганно Зина.
Впрочем, Герд тоже был «на нерве», старательно пытаясь выглядеть бодрячком, но весь бледный, будто покрытый мелом.
— Вот синяя кнопка, — пояснил он своей женщине то, что совсем недавно сам узнал от нолсов. — После посадки нажмем — и выйдем наружу, только сделать это надо будет побыстрее, бот самостоятельно
