Николь опешила. Невесту?.. Так вот в чем дело!
— Я? Его невеста? Кто вам сказал?!
Старуха, казалось, не слушала ее.
— Вы знаете, сколько он уже обещает мне привезти вас и познакомить?
Николь замотала головой:
— Извините, но я не…
— Не расстраивай бабушку! — прошептал Люк, толкнув ее локтем. — Да все не получалось, бабуль. Ты же знаешь меня.
— Знаю, знаю.
У Николь вдруг появилось странное чувство, что это перед ней разыгрывается какой-то давно запланированный спектакль, а вовсе не перед бабкой Люка.
Та взяла Николь за плечи крепкими сухими ладонями:
— Ну? Как тебя зовут?
— Ник… Николь.
— Ну что ты так испугалась? Хорошо, что Николь. Ну вот, наконец я узнала твое имя. А то он мне по телефону все разные называл. Шутник. А я Мэри.
— Мэри, вы не поняли, я не…
— Конечно-конечно. Я все поняла. Пойдемте в дом. Вы, наверное, сильно устали. Сейчас покормлю вас, уложу спать, а завтра поговорим. — И она пошла в дом.
— Что за цирк?!! — прошипела Николь, семеня по дорожке рядом с Люком и дергая его за рукав, словно маленькая девочка. — Что происходит? Ты можешь ответить? Зачем ты солгал ей?..
Люк молчал, сжав губы.
— Ты специально все подстроил, потому что невеста твоя сюда ехать не хотела? Ты за этим меня сюда привез и не пустил в отель?.. — Николь вдруг все поняла и задохнулась от следующей догадки. — А! Так ты из-за этого со мной… чтобы я изображала… Какой же ты подлец, оказывается!!!
Люк развернулся к ней. Глаза его метали молнии.
— Слушай! Ты можешь думать обо мне что хочешь! Но, пожалуйста, хотя бы несколько дней изображай мою невесту. Услуга за услугу.
— А! Услуга за услугу! Я сейчас вызову такси и уеду. И вообще!.. Я никогда не жила в деревне! Здесь нет кондиционера и душа!
— Чушь! Тебя не это останавливает.
— Это!
— Лжешь.
— Все равно уеду!
— Нет.
— Да!!! Почему ты сразу не сказал? Почему не попросил по-честному?
Он взял ее за плечи, так что стало больно.
— А что бы ты мне тогда ответила?
— Разумеется, что я не согласна.
— Вот поэтому и не сказал. А теперь уже поздно. Не расстраивай бабушку.
— Оставь меня в покое!
Люк резко прижал ее к себе и зашептал в самое ухо:
— Николь, я же подлец, что ты от меня хочешь? Тем более что ты уже спала со мной в одной постели… Не надо вырываться… Ничего. Сейчас отдохнем, а завтра нас ждут ирландские банки.
Тогда она тоже резко подтянула его к себе за ворот майки, так что разорвала шов:
— Так вот, знай! Ты — подлец! Трус! Циник и пошляк!
— Хорошо, я согласен.
— С чем? Ты отпускаешь меня?
— Нет. Я согласен с тем, что я подлец, трус, циник и пошляк. — Неожиданно Люк поцеловал ее в губы. Грубо и больно. — Но я сейчас отведу тебя наверх, и ты будешь изображать мою невесту… Нет, не то, что ты подумала, а просто мы будем жить в одной комнате. Я устал и хочу спать, Николь.
Она немного помолчала, тяжело дыша и отстраняясь назад.
— Ладно! Черт с тобой! Только из уважения к твоей бабушке. И еще потому, что сама жутко хочу спать.
— Да, идите спать! — донеслось из дома. — У нас тут хорошо спится на воздухе! — Старуха стояла и улыбалась им. Через открытое окно ей было хорошо слышно все, о чем они только что говорили. — Ну-ну! У вас такой усталый вид, идите, я вот налью вам молочка… Утро вечера мудренее.
11
Николь проснулась от необычной тишины. Не слышно гула большого города, или шума океана, вообще ничего не слышно. Так бывает, когда спишь в поезде: он едет, ты — покачиваешься с ним в унисон, а потом — остановка, и ты просыпаешься.
Николь открыла глаза, увидела над собой деревянный потолок из неровных досок, то ли покрашенный в какой-то особый серый цвет, то ли выцветший от времени. Странные стали делать потолки в отелях, подумала она. И кондиционер как-то странно работает, наверное, включили ионизатор воздуха, иначе почему так пахнет свежестью, хвоей и цветами?
Николь вдохнула полные легкие воздуха и повернулась в ту сторону, откуда лился солнечный свет. Окно. Маленькое, деревянное, немного неровное в верхнем углу, Люк лежит рядом, как тогда, раскинувшись на своей…
Она резко села на постели и уставилась на него.
— Мамочки!
Он молча (опять молча!) смотрел на нее. А в окно врывается раннее деревенское утро.
Кажется, она потеряла счет времени. Где они? Сколько часов прошло с тех пор, как она здесь?..
— Ну, чего ты испугалась? — спросил Люк, осторожно притрагиваясь к ее руке.
Николь отскочила от этого прикосновения как ошпаренная и натянула одеяло до самых подмышек.
В глазах Люка полыхнуло жаркое пламя.
— Между нами ничего не было, если ты этого боишься.
— А где же тогда моя майка? — Николь провела рукой по бедру: слава богу, она в трусах!
— А почему ты у меня спрашиваешь? Не я же вчера тебя раздевал.
— А кто?
Люк расхохотался:
— Ну ты даешь!
Она напряженно осмотрелась. Да, комната обыкновенная, деревенская, спальня с не очень широкой кроватью… Интересно, неужели она так крепко спала, что не заметила Люка рядом с собой на таком непривычно тесном пространстве? Может, правда — свежий воздух или усталость? Николь встала с постели, завернулась в одеяло и прошлась по комнате, разглядывая обстановку Стол, комод, какие-то рисунки и плакаты на стенах. Модель корабля. Еще одна — побольше. Маленький телевизор в углу… Похоже на мальчишескую комнату. Наверное, это и есть комната Люка.
Возле окна Николь остановилась, еще раз вдохнула воздух и замерла, прикрыв глаза.
Люк следил за каждым ее движением. Ему очень хотелось сейчас подойти к ней, обнять ее и сказать о том, что… О том, что… Нет! Он не решится на это.
Сегодня ночью он вел себя хорошо-хорошо: он спал на самом краешке кровати, чтобы Николь могла раскинуться как хотела. Он накрыл ее одеялом, когда стало прохладно, и один раз даже шептал «ч-ш-ш», когда она заворочалась и что-то вымученно закричала во сне.
