– Все! Больше никаких гробниц и тому подобного! – решительно сказала я. – Трупы, могилы, погосты, мавзолеи и прочее в том же духе попрошу не предлагать!
Налегке и в превосходном настроении мы быстро дошли до метро.
До торгового центра, откуда мы с Викой вчера ушли не солоно хлебавши, было всего три остановки.
Тем временем в далекой России…
Алла Трошкина всегда свято чтила долг дружбы.
Ее тесные, теплые, почти сестринские отношения с Индией Кузнецовой зародились еще в детской песочнице и с честью выдержали все испытания последующих тридцати лет.
И вот теперь, когда ее лучшая подруга оказалась вдали от родины и одновременно в трудной ситуации, всегда отзывчивая Алка Трошкина не помогает ей ни делом, ни даже словом!
Алка горестно хлюпнула ромашково-мятным чаем и вздохнула так тяжело и протяжно, что сухие квадратные печеньки на блюдце вздыбились, как черепичины, сметаемые с крыши ураганом.
– Решено! – Трошкина со стуком поставила на стол чашку с недопитым чаем. Печеньки согласно брякнули. – Я все расскажу Денису!
Она встала из-за стола и одернула платьице. Чеканя шаг, вышла из квартиры, решительно поднялась на верхний этаж и вонзила пальчик в кнопку электрического звонка.
Его трель заглушил раскатистый собачий лай.
Трошкина побила в дверь кулачком.
Прислушалась – лай стал громче.
Тогда она развернулась и принялась стучать пяткой.
На пятом или шестом ударе дверь распахнулась, каблучок женской туфельки удачно вписался в мужскую коленку, и собачий лай превратился в скулеж.
Скулили на два голоса: один был радостный, другой – совсем наоборот.
Радостный принадлежал добродушному бассету Барклаю, который тут же полез к Алке обниматься и целоваться. На этом их теплая встреча и завершилась.
– Какого черта, Трошкина? – сердито и обиженно вопросил двуногий хозяин дома, потирая коленку. – Я на работу опаздываю!
– Именем Индии Кузнецовой, открывай! – торжественно провозгласила налетчица, ради красного словца пренебрегая тем очевидным фактом, что дверь ей уже открыли. – Я непременно должна тебе рассказать что-то важное.
– Про Инку?
Майор Кулебякин сменил гнев на милость.
– Барклай, тихо! Сидеть! Алка, входить! То есть проходи! Только у меня очень мало времени, рассказывай быстро, что случилось?
– Рассказываю быстро, – сказала Алка и встала на цыпочки, чтобы вперить грозный взгляд не в рубашечную пуговицу, а в мужественную физиономию Дениса. – Инка с Зямой в Риме попали в историю. Им подбросили труп!
– Какой труп?
Трошкина не стала щадить нервы полицейского майора и экономить выразительные средства русского языка:
– Мертвый труп убитого насмерть покойника без признаков жизни!
– Конкретнее, – не дрогнул майор.
– Труп карлика с бровями, как у Брежнева!
Майор Кулебякин выразительно шевельнул собственными бровями:
– Конкретнее – он был убит или умер естественной смертью?
– Не знаю. – Алка запоздало сообразила, что упустила это немаловажное обстоятельство, и разозлилась: – Они там вскрытие не делали!
– Уже хорошо, – пробормотал майор. – А что они там сделали? Полиции сообщили?
– Не сообщили.
– Почему?
– Потому что не могли привлекать к себе внимание полиции.
– Почему?!
– Потому что случайно украли антикварную ценность.
– Что?!
Денис Кулебякин обессиленно присел на тумбочку для обуви. Чуткий бассет сочувственно лизнул его в щеку.
– Ты хочешь знать, что именно они украли? Сидячую мраморную ванну восемнадцатого века.
– Ванну, – повторил Денис и сделал попытку вытереть пот со лба замшевым ухом Барклая. – Случайно…
– Ну да, ванну! И именно случайно – в смысле, случай подвернулся. Инка сказала, что эта ванна очень дорогая, а стояла, как распоследняя лоханка, под открытым небом в каком-то общественном парке, – Трошкина постаралась оправдать расхитителей ценностей. – Вот они с Зямой ее и утащили – в чемодане. Однако, кроме ванны, в том же чемодане оказался еще и труп.
– Бонус такой, – нервно хмыкнул майор Кулебякин. – Комплект «два в одном»: ванна плюс тело, погруженное в нее!
– Тебе смешно, а Инка с Зямой не знали, как от него избавиться! В чужой стране, в незнакомом городе!
– Я бы тоже затруднился, – честно признался майор.
– Вот! А они придумали! – Трошкина воздела пальчик к потолку. – Нарядили труп латиноамериканским торговцем и оставили его на рыночной площади, с запасом лекарственных трав!
– И? – Денис помассировал область сердца.
– И труп исчез!
– Ну, слава богу!
– Да не слава! – Трошкина всплеснула руками, едва не обрушив вешалку. – Объявились какие-то живые злыдни! Они похитили Кузнецову и потребовали вернуть им труп!
– А никакого трупа у Кузнецовой уже не было, – сообразил Денис.
Он зажал область сердца ладонью, как сквозную рану.
– Поэтому она слегка отравила этих злыдней ядовитыми мексиканскими травами и сбежала, – закончила краткое изложение сей эпопеи Трошкина.
– То есть все закончилось благополучно?
– Вроде да, – неуверенно сказала Алка. – Но Кузнецова все равно беспокоится.
– А уж я-то как беспокоюсь!
Майор Кулебякин с трудом поднялся и ушел в кухню.
Трошкина услышала, как он там жадно глотает воду из-под крана.
– Так ты поможешь нашим Кузнецовым, если что? – крикнула она из прихожей.
– Если что именно? – своим нормальным – хамовитым – голосом уточнил Денис. – Если их на границе с краденой ванной заметут?
– Мало ли что может случиться!
– С Инкой-то? – невидимый майор издал долгий слоновий вздох. – Это точно. Сам бы убил идиотку!
– Ок, теперь ты в курсе, и моя совесть чиста! – не вполне искренне сказала Трошкина.
Она послала воздушный поцелуй миляге бассету и удалилась, озадаченно размышляя – облегчила ли она судьбу подруги или, наоборот, затруднила?
Смутные чувства обуревали и майора Кулебякина, отправившегося на службу.
Утренний рассказ Трошкиной походил на бред сумасшедшей, но именно это придавало ему убедительности. Полицейский майор знал, что в жизни очень часто бывает именно так: самые стройные версии и логичные объяснения оказываются ложью, а самые дикие и неправдоподобные – истиной.
К тому же Денис Кулебякин прекрасно знал свою любимую девушку и ее единокровного брата. Эти двое – как порох и искра!
