Короток век, и смерть твоя жестока.
Ах, снова нет в своей земле Пророка!
Добрый пес
Во дворе, под липой старой,
От крыльца невдалеке
Нам стихи поведал Шарик
На собачьем языке:
- Гав, гав, гав! Была мамаша
Очень грозной. Гав, гав, гав!
Был во гневе папа страшен,
Проявлял суровый нрав!
И в кого я только вышел?
Гав, гав, гав! Скажу вам так –
Я живу под этой крышей
Самым добрым из собак.
Говорят: «Воды он тише,
Не пошел в отца и мать!»
Как увижу ребятишек,
Так бегу к ним поиграть.
Гав, гав, гав! Я без оглядки,
Позабыв, что я большой,
С ребятней играю в прятки,
С нею телом и душой.
Я на выставках медали
Получил за мощный рост,
А девчонки повязали
Восемь бантиков на хвост.
Подаю ребятам лапу,
Дворник машет мне рукой!
Гав, гав, гав! Не в маму с папой,
Так в кого же я такой?
Мне противна ссора, драка,
Кто бы ни был в споре прав.
«Шарик – добрая собака!»
Это верно! Гав, гав, гав!
Библейских книг крылатые слова
Ах, как же их старались запретить,
Те книги, уничтожить с ними встречи!
Но продолжалась красноречья нить,
И библеизмы жили в нашей речи!
Язык хранил знакомые слова:
«От сотворенья мира», «от Адама»,
«От дерева познанья»… Голова
Полна цитат от «хаоса» до «Храма».
Пусть не всегда уютным был удел,
И не было пути с «небесной манной»,
Но совмещать слова язык умел
С мечтою о «Земле Обетованной».
Порой мешала «суета сует»,
Что «тьмой кромешной» высилась над нами,
Но были живы «заповедь», «завет»,
И крепок был «краеугольный камень».
Слова привычно улетают с губ,
С времен далеких ярки и поныне -
И грозный рык «иерихонских труб»,
И голос «вопиющего в пустыне».
Давным давно понятен их язык,
Но с каждыи веком - чем древней, тем краше,
Крылатые слова библейских книг,
'Всевидящее око' жизни нашей.
Коктебель Волошина (венок сонетов)
1
Киммерии заветный уголок
На сорок лет – пристанище, обитель.
