Великая русская революция, 1905-1922

5. Временные рамки: Когда началась Гражданская война?

Гражданскую войну не объявляют дипломатические представители, и она не начинается с первым выстрелом на границе. Определить точную дату и время начала противостояния, особенно в условиях революционной России, вряд ли представляется возможным. Все попытки периодизации событий в той или иной мере будут искусственными — в силу чрезвычайной сложности процессов, происходивших в стране.

Яркий пример — противоречия в хронологии вооруженного конфликта, существовавшие даже в советской историографии. Осознать всю глубину проблемы позволяет статья в Большой Советской энциклопедии 1969–1978 годов издания. Озаглавлена она, в соответствии с общепринятой на тот момент датировкой, — «Гражданская война и военная интервенция 1918?20 гг».

Однако сама периодизация, представленная в статье, выглядит следующим образом:

1. Начальный период Гражданской войны (октябрь 1917 — май 1918):

Борьба за установление Советской власти (октябрь 1917— февраль 1918); Выход России из 1-й мировой войны. Борьба с германской интервенцией (февраль — май 1918).

2. Развертывание военной интервенции Антанты и Гражданской войны (май 1918 — март 1919): Советская республика в кольце фронтов (май— ноябрь 1918); Крушение планов Антанты по разгрому Советской республики силами собственных армий (ноябрь 1918 — март 1919).

3. Решающие победы над объединенными силами внутренней и внешней контрреволюции (март 1919 — март 1920).

4. Борьба против интервенции буржуазно-помещичьей Польши и разгром белогвардейской армии Врангеля (апрель — ноябрь 1920).

5. Ликвидация последних очагов Гражданской войны и интервенции (конец 1920 — ноябрь 1922)[616].

В статье указывается, что борьба с антибольшевистскими силами на Дальнем Востоке продолжалась вплоть до 1922 года (25 октября был взят Владивосток), а в Средней Азии борьба с басмачеством затянулась до 1925?26 годов (по современным исследованиям — до 1938 года). При этом подчеркивается, что «К 1921 Гражданская война была в основном закончена и Советская республика стала переходить от войны к миру. Хотя на Украине, в Белоруссии, Закавказье, Средней Азии и на Дальнем Востоке оставались еще отдельные очаги Гражданской войны и интервенции, они уже не определяли общего положения Советской республики»[617].

Таковы причины, по которым советская историография датировала завершение противоборства именно 1920 годом — отдельные очаги войны уже не могли определять судьбу республики.

Одновременно, начальный период (октябрь 1917 — май 1918 гг.) характеризовался относительно мирным (впоследствии было, с чем сравнивать) течением. Сопротивление антисоветских сил в центре имело слабый, разрозненный и хаотичный характер, усугубляясь к периферии. Но и там боевые действия велись незначительными по численности отрядами. В целом, по своим масштабам и накалу страстей, это противостояние не шло ни в какое сравнение с событиями 1918?1920 годов. Начальному периоду больше соответствовало определение «революционных событий», в то время, как периоду 1918?20 годов — именно «война».

Сегодня ряд постсоветских авторов серьезно расширяют рамки Гражданской войны, полагая моментом ее начала разгон Учредительного собрания в январе 1918 года, и даже революционные бои в Петрограде в октябре 1917 года. Часто для подтверждения такой точки зрения приводят разобранные в этой книге цитаты из Ленина, прямо называвшего октябрьские события и последующий этап установления советской власти «гражданской войной», а также высказывания других марксистских теоретиков, например, Н. Бухарина: «Пролетарская революция есть, однако, разрыв гражданского мира — это есть гражданская война»[618]. Справедливости ради отметим, что в рамках этой логики любая революция есть разрыв гражданского мира, и что отличает 1905 год или Февраль от Октября не совсем понятно.

К сожалению, в подавляющем большинстве случаев дебаты о хронологии Гражданской войны сегодня тесно завязаны на идеологию, в них прямо ставится вопрос о том, кто виноват в развязывании братоубийственного конфликта. Ясно, что если придерживаться канонической советской датировки 1918?20 гг., если принять Октябрьскую революцию как данность, инициатором выступления против Советов окажется Белое движение. Отметим в скобках, что сами лидеры «белых» такой трактовки событий никогда не отрицали, например, Деникин в «Очерках русской смуты» описывает, как с нетерпением ждал возможности оказаться на Дону, чтобы «снова начать открытую борьбу». Как генерал Алексеев «2-го ноября прибыл в Новочеркасск и в тот же день приступил к организации вооруженной силы» и т. д.[619]

Если же сдвинуть дату начала противостояния на январь 1918 года (разгон УС) или даже на октябрь 1917 — вина падет на Ленина, организовавшего вооруженное восстание в Петрограде. Которое и следует считать первым залпом Гражданской войны.

Из самых общих соображений ясно, что ложной является сама подобная постановка вопроса. Сложные явления крайне редко имеют простое и однозначное объяснение, сплошь и рядом подобного рода «поиск виноватого» — это подмена понятий, за которой скрывается вполне очевидная идеологическая заданность. Однако в последние десятилетия дискуссии о вине тех или иных политических сил в развязывании Гражданской войны в России идут не переставая, охватывая, в том числе, и академическое сообщество.

Над этим вопросом в журнале «Отечественная история» размышляет член-корреспондент РАН Ю. Поляков: «Мы видим, что столь мучительный вопрос — «Кто виноват в гражданской войне?» — остается без ответа. Если подойти формально, то в новом витке гражданского противоборства, начатого Октябрем, виноваты массы рабочих и солдат, совершившие революцию, виноваты большевики, ими руководившие, виноваты Советы, взявшие власть. Но мы знаем, что Октябрь стал логическим развитием событий и явлений лета и осени 1917 г., те, в свою очередь, упираются в Февраль, а обстоятельства, обусловившие Февральскую революцию, уходят своими корнями в предшествовавшую историю России. Поэтому нет логических оснований обвинять трудовые массы и большевиков в том, что они, совершив Октябрьскую революцию, тем самым развязали гражданскую войну»[620].

Сам Ю. Поляков полагает, что отсчет событий Гражданской войны следует вести с Февраля 1917 года: «Прологом гражданской войны стала Февральско-мартовская революция 1917 г… Дело в том, что четко выявилась линия социального противостояния и было положено начало эскалации насилия». «В дни Февральской революции и в первые же недели после нее, несмотря на кратковременное опьянение победой, царила атмосфера ненависти и вражды в общественном сознании»[621].

Эту атмосферу историк демонстрирует цитатами из В. В. Шульгина, который вспоминал, как в Таврический дворец, где собрались члены Государственной думы, вбежал перепуганный офицер — прерывающимся от волнения голосом он говорил: «Господа члены Думы, я прошу защиты!.. Я — начальник караула, охранявшего Государственную думу… Только что ворвались какие-то солдаты. Моего помощника тяжело ранили… Хотели убить меня… Я едва спасся… Помогите!»[622]

Шульгин вспоминал, как восставшие ворвались в Таврический дворец. Он писал, как «черно-серая гуща» — «солдаты, рабочие, интеллигенты — просто люди» затопили «вязким человеческим повидлом» зал за залом. Выплывали все новые и новые лица… «Но сколько их ни было, у всех было одно лицо: гнусно-животно-тупое или гнусно-дьявольски-злобное. Боже, как это было гадко!.. Так гадко, что, стиснув зубы, я чувствовал в себе одно тоскующее, бессильное и потому еще более злобное бешенство… Пулеметов — вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулеметов доступен уличной толпе и что только он, свинец, может загнать в его берлогу вырвавшегося на свободу страшного зверя».