Ладно, давай теперь послушаем твое
— Детектив-инспектор Стил сказала мне, что этого не надо делать. — Пусть ему будет плохо от того, что он втянул инспектора в это дерьмо, но вряд ли в этом была его вина. Он пытался убедить Стил в том, что Инща нужно привлечь с самого начала. — Я сказал ей, что вас нужно проинформировать об операции, но она отказалась.
Глаза Инща сузились и превратились в две маленькие черные жемчужины, опасно блестевшие на его покрасневшем свином лице.
— С вашего позволения, сержант, я бы хотел зайти кое к кому по одному делу.
Низкое серое небо висело над роскошными гранитными зданиями Рубислоу Ден, когда Колин Миллер с трудом вылез из машины, вытащил с заднего сиденья ноутбук и пикнул электронными замками. Еще не так давно он был приличным журналистом. Награды получал. А сейчас взгляните на него: опустился до паршивых душещипательных статеек, и все из-за этого хренового строительного проекта. Малк послал своих психопатов поднажать на него, чтобы напечатали эту статью со скрытой рекламой на первой странице, а теперь вот газета ему не доверяет, и он пишет только о чертовых ярмарках вязаных вещей и о пастушьих собаках. А единственную историю, которая у него есть, ту самую, которая должна была его вытащить из этого дерьма, он не может опубликовать.
Колин выпрямился и посмотрел на маячившие в небе облака. Пора все бросить и садиться писать книгу. Что-нибудь кровожадное, со множеством смертей, кровью и сексом. А газета пусть засунет, куда хочет, эти чертовы душещипательные истории. Он будет попивать шампанское и есть икру, твою мать! Не нужна ему эта «Пресс энд джорнал», это он им нужен…
Он вздохнул и слегка согнулся, будто чувствуя вес своих новых обязанностей. Кого он хочет обмануть, он не может позволить себе потерять работу. Особенно сейчас, когда…
— Так, так, так! Неужели это наш бойкий газетный мальчик Колин Миллер? — проговорил низкий голос с эдинбургским акцентом у него за спиной.
Колин резко обернулся — прямо перед ним стоял, небрежно прислонившись к большому серебряному «мерседесу», Брендан — Тычок — Сазерленд. О господи, что еще?
— Э-э… мистер Сазерленд, очень приятно снова видеть вас…
Тычок печально покачал головой:
— А вот я так не думаю, Колин. Я думаю, что все это будет очень неприятно. Не хочешь прокатиться со мной немного? Можем сесть в мою машину.
— Я… э-э… — Он отступил на пару шагов назад, закрываясь сумкой с ноутбуком, как щитом, и наткнулся на что-то твердое. Это был приятель Тычка, который стоял у него за спиной. — Я не могу, у меня…
Тычок поднял вверх палец:
— Я настаиваю.
Крепкие руки схватили его за локти и впихнули на заднее сиденье поджидавшей машины. Скользнув по кожаному сиденью, он скатился к двери, схватился за ручку, но двери были заблокированы. Он обернулся и увидел, что Тычок запрыгнул к нему на заднее сиденье и захлопнул дверь.
— Значит, такие дела, — сказал человек, которого он когда-то назвал недоделанным жителем Глазго, вытаскивая из кармана кухонные ножницы для разделки птицы. Кривые лезвия блеснули в сером вечернем свете. — Мой товарищ отвезет нас в какое-нибудь тихое, спокойное место, где мы сможем остаться одни. Мне нужно будет задать тебе несколько вопросов, а тебе нужно будет немного покричать.
В шесть сорок Логан смылся из штаб-квартиры. Сначала в «Маркс энд Спенсер» за букетом алых роз, потом снова по Юнион-стрит, короткая остановка в «Одбинз», уже второй раз за день, за охлажденным игристым шардоне. А потом во всю прыть за угол и вниз по Маришаль-стрит, и вот она, дверь в подъезд, за тридцать секунд до назначенного срока! Хрипя и отдуваясь, он вошел в подъезд, взобрался вверх по лестнице и ровно в семь ввалился в квартиру.
Тишина.
Вообще-то он ждал зажженных свечей, романтической музыки, аромата чего-то вкусного, булькающего на плите. Быстро осмотрел квартиру — она была холодная и пустая. Он сунул шипучку в холодильник, розы — в пыльную вазу, включил отопление. Нагреватель бумкнул, загудел, загрохотал, а Логан разделся и полез в душ. Он весь взмок, пока мотался как идиот. Когда боролся с бутылкой шампуня, услышал, как зазвонил телефон, но предпочел, чтобы звонок принял автоответчик. Кто бы это ни был, пусть подождет. К тому же ему в голову пришла мысль, что это может быть детектив-инспектор Стил, которая звонит, наверное, поблагодарить за то, что Логан впутал ее в разборки с Инщем. Попросту, подставил ее. После всего, что она для него сделала. Вчера над этим можно было посмеяться, но сегодня все выглядело совсем по-другому: «Профессиональные Стандарты» изо всех сил старались сгладить жалобу Сэнди-Гадюки. И почему ему в голову не пришло соврать что-нибудь милое и приятное? Что разрядило бы детектива- инспектора Инща и вывело Стил из-под удара. Он даже застонал. Она его просто убьет.
К тому времени, как он выбрался из душа и влез в чистую одежду, квартира отлично прогрелась, но Джеки все еще не было. Она ввалилась в квартиру через пятнадцать минут, едва слышно ругаясь и еле справляясь с полудюжиной пакетов.
— Ты когда-нибудь пробовал ходить по магазинам с загипсованной рукой? Нет, это просто тихий ужас. — Застыла, глядя на вазу, стоявшую на кухонном столе. — Ты купил цветы?
— И шампанское. Ну, не то шампанское, которое шампанское, а шампанское австралийское, но, должно быть, тоже неплохое.
Джеки улыбнулась:
— Знаете, мистер Макрей, иногда вы даже очень ничего.
Она бросила пакеты на ковер, обняла его руками за шею, нечаянно ударив гипсом по голове, и запечатлела на его губах крепкий сочный поцелуй. Логан пробежал пальцами по пуговицам на ее блузке, распахнул, чтобы увидеть…
— Это что за черт? — Он отступил на шаг назад и в ужасе уставился на промышленное изделие с грубой тесьмой, обхватывавшее грудь Джеки. — Я думал, ты купишь себе новые трусы и бюстгальтеры, но это же выглядит как наш четвертый железнодорожный мост!
— Это, — сказала она, с гордостью щелкнув бретелькой, — «Триумф Дорин», самый популярный бюстгальтер в мире. Привыкай.
Логан вздрогнул, как от боли:
— Ты что, действительно собираешься это носить?
— Эй, я что, живу с каким-то занудой, который хочет, чтобы мои титьки прыгали вверх и вниз, как арбузы в носках, да еще и обвисли вдобавок? Ты хочешь, чтобы у меня были обвисшие титьки? Ты этого хочешь? — Логану пришлось признать, что нет, именно этого он и не хочет. Стараясь не думать о Бюстгальтере из Ада, он притянул ее к себе и поцеловал.
Джеки закрыла глаза, приникла к нему и наслаждалась теплом их тел. И совсем не замечала, что взгляд Логана то и дело возвращается к маленькому красному огоньку, мигавшему на автоответчике. Это был мерцающий зловещий взгляд нечистой совести.
Глава 29
Лес был густым и темным, и бледные куски неба, видневшиеся между деревьями, постепенно гасли; в меркнущем свете дня тусклое серебро превращалось в могильную черноту. Откуда-то с маленькой полянки донесся еле слышный кашель — мокрый, больной звук закончился бульканьем крови. Слегка вздрогнув, Колин Миллер очнулся. Он был неизвестно где… в каком-то темном и теплом месте, но он пришел в себя. Сводило ноги, сводило плечи, ныло все тело. Через минуту он встанет. Как только исчезнет это чувство. Как только перестанут болеть ноги и плечи. Как только… темнота.
В голове вспыхнули желтые и белые искры, опрокидывая его навзничь, переворачивая складной
