небольшие пикники. Мне казалось, что я всегда и везде хотел обладать только ею. Зачастую мне было жаль автомобильные амортизаторы. Где-нибудь на лесной лужайке, возле тихого ручейка или быстрой речушки, им приходилось выдерживать куда большую нагрузку, чем это было предусмотрено заводом-изготовителем. Мне казалось, что так будет продолжаться вечно. По крайней мере так и было до тех пор, пока однажды Дашенька не устроила мне грандиозную сцену ревности.
В эту минуту она мало напоминала слабую беззащитную женщину. Ее озлобленный взгляд сверкал ненавистью и обдавал меня холодным презрением.
– Я больше так не могу! – выкрикнула она. – Ты постоянно меня обманываешь!
Плавно переступая босыми стройными ножками, Дашенька бесшумно прошлась по ковру. На фоне темной мебели, утопая в тусклом свете торшера, она была олицетворением чего-то таинственного и божественного. Поначалу я безмолвно смотрел на нее, словно зачарованный, но, заметив, что она медленно приближается, машинально перевел взгляд на ее ногти, длинные и острые, покрытые перламутровым лаком.
– Но, Дашенька, – настороженно проговорил я. – Ты должна понять…
– Я никому ничего не должна! – воскликнула она непривычно мерзким голосом. – Я так больше не могу! Сколько можно надо мной измываться? Я безумно люблю тебя! Люблю страстно и нежно. Люблю каждой клеточкой своего тела. Было время, когда я пыталась тебя забыть, но у меня не хватило на это ни сил, ни мужества. Ты не представляешь, какое мучение ждать тебя целыми днями, а когда ты приходишь, то еще тягостнее видеть, как ты постоянно смотришь на часы.
– Но, Дашенька, ведь у меня жена, – тщетно пытался оправдаться я. – Постарайся войти в мое положение.
– Надоело! – выкрикнула она, окинув меня негодующим взглядом. – Почему я всегда должна уступать? Почему я вынуждена под кого-то подстраиваться и думать о том, чтобы не сделать кому-то больно? Почему я не могу быть счастливой? Почему твоя жена имеет право на полноценную жизнь, а я не имею?
– Лариса – твоя лучшая подруга, – резонно возразил я.
– Мне надоело быть ее подругой. Я ее ненавижу.
Прошелестев шелковым халатом, Даша вскинула голову и, встряхнув пышными волосами, пристально посмотрела на меня. В ее глазах вместе с горящей злостью вспыхнули искры невыносимой печали.
– Еще в детстве у нее были самые красивые куклы, – продолжила она.
При каждом глубоком вздохе ее упругая грудь выступала из-под выреза и невольно приковывала к себе мой пристальный взгляд. Мне не терпелось обнять эту маленькую хрупкую женщину. Хотелось в ее ласках забыться от повседневных забот и приобрести душевный покой, который я всегда получал на этой пригородной даче, чьи окна выходили на тихую лесную лужайку.
– Даже в школьные годы, – размазывая по щекам слезы, проговорила Даша, – твоя Лариска была впереди меня. Она всегда и во всем лидировала. А с тобой… – Дашенька зашмыгала курносым носиком и, тяжело всхлипнув, замолчала.
– Что со мной? – не понял я.
– Почему она первой познакомилась с тобой? – поникшим голосом произнесла Даша. – Я опять оказалась на втором плане.
– Но ведь тогда я даже не догадывался о твоем существовании, – вновь возразил я.
– Это ровным счетом ничего не меняет, – вспылила она. – Я тебя безумно люблю. Считаю своим мужчиной. Эта сучка…
Я молчал. В моей памяти промелькнул тот замечательный вечер, когда я впервые увидел Дашеньку и когда я соблазнил ее в ванной комнате. К сожалению, от этого дня остались лишь смутные воспоминания.
«Странная штука жизнь, – подумал я. – Вроде совсем недавно Дашенька ни на что не претендовала, а теперь у нее появились грандиозные запросы. Не обремененная домашним хозяйством, она расцвела как весенний цветок. Ее стройное тело отливает бронзовым загаром…»
– Ты меня не слушаешь? – спросила она, перебив мои мысли.
– Нет, что ты, дорогая, я внимательно слушаю, – слегка смутившись, ответил я. – Полностью и во всем с тобой согласен. Мне нечего сказать в свое оправдание. Я даже не могу тебе ничем возразить.
– Конечно, у тебя нет оправданий. Ведь ты столько раз клялся, что подашь на развод. Или я не права?
– Права, Дашенька! Ты всегда и во всем права. Я тоже очень сильно люблю тебя, но все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Остались у меня какие-нибудь чувства к жене или нет, это не самое главное.
– А что же, по-твоему, главное?
В ее голосе явственно слышались нотки негодования. Она отошла в сторону, достала из пачки тонкую дамскую сигарету и, слегка постукивая по ней ноготком, закурила.
– Рано или поздно, но к жене начинаешь привыкать, как к старым домашним тапочкам, – невнятно пробормотал я.
– Что ты хочешь этим сказать? – настороженно спросила Даша, присев на край мягкого кресла.
– Носить нельзя и выбросить жаль, – пояснил я с некоторым пренебрежением.
– Значит, если бы ты женился на мне, то я бы тебе уже надоела?
– Не нужно ловить меня на слове, – нахмурившись, ответил я. – Мне и в голову такое не могло прийти. Я никоим образом не имел в виду тебя.
– Но ведь ты сам только что сказал… – впившись в меня целеустремленным взглядом, подметила Дарья.
– Ты забываешь, что у Ларисы очень влиятельный отец, – раздраженно отпарировал я. – Если он узнает о моей измене по отношению к его единственной дочери, то нам с тобой обоим не поздоровится. Он не потерпит, чтобы Ларочка была обманута собственным мужем и ее лучшей подругой!
– Василий Николаевич слишком занят, чтобы заниматься подобной глупостью. К тому же у меня с ним отличные взаимоотношения…
– Что ты хочешь этим сказать? – ее же словами, настороженно поинтересовался я.
– Только то, что уже сказала. Василий Николаевич знает меня с самого детства и не станет причинять мне боль и страдания.
– Самонадеянная идиотка, – несдержанно вспылил я. – Не понимаешь, что говоришь. Но даже если допустить, что Грохотов оставит нас в покое, то Ларочка… Она не переживет такого позора. Быть брошенной женой…
– На этот счет можешь быть совершенно спокоен. Ничего страшного с ней не произойдет! Вскоре после вашего развода она вновь выйдет замуж и напрочь позабудет о твоем существовании. А ее блатному папаше нет до тебя никакого дела. Возможно, он даже будет рад от тебя избавиться. Ты человек не его круга! – ответила Даша, затянувшись сигаретой. – Лучше признайся, что это не им, а тебе будет без них плохо.
– Нельзя построить счастье на чужом горе. Лариса – моя законная супруга. Мы даже обвенчались в Спасо-Преображенском соборе. Возможно, – слукавил я, – в ближайшее время у нас будет ребенок…
– А мой малыш тебя не интересует? – озлобленно выкрикнула Дарья.
– Какой еще малыш? – недоуменно переспросил я.
От мерзопакостного ощущения собственной безысходности кровь прилила к моему лицу. Мне стало жарко, как в хорошо натопленной парилке.
– Ты прикидываешься или на самом деле ничего не замечаешь? – с нескрываемым возмущением отпарировала она.
Дашенька постаралась придать своему голосу равнодушный, но в то же время угрожающий тон.
– А что я должен замечать? – встревожено поинтересовался я.
Мой лоб покрылся испариной, а на кончике носа выступили капельки пота.
– Я в положении! – произнесла Даша с особым ударением.
Она демонстративно распахнула халат и погладила себя по оголенному животику.
Я не заметил существенных изменений в структуре ее стройной фигурки, но все-таки опустился перед ней на колени, обнял за талию и тихим взволнованным голосом прошептал:
– Прости меня. Прости, если сможешь. Я не знал…
– У нас будет мальчик, – примирительно сказала Даша. – Ты ведь наверняка мечтал о наследнике?
– Конечно, милая, – потерянным голосом промямлил я. – Конечно, я всю жизнь мечтал о сыне.
– Я сделаю тебя счастливым отцом.
– Да, да… Разумеется.
– Он будет такой же красивый и мужественный, как ты.
– И с такой же густой шевелюрой?
– Мне нравятся твои густые волнистые волосы. У нашего сына будут точно такие же.
– Да, конечно, дорогая, – задумчиво произнес я. – Но может… Пока не поздно… Ты сумеешь от него избавиться?
– Поздно! – сверкнув презрительным взглядом, выкрикнула Дарья.
Ее лицо перекосилось от злобы. Она резко оттолкнула меня в сторону и твердо заявила:
– Хочешь ты этого или нет, но у меня будет сынишка.
– Разве имею что-нибудь против рождения нашего малыша? – ответил я. – Обязательно стану тебе помогать…
– Мне не нужна твоя помощь! Подавись своими дешевыми подачками!
– Дашенька…
– Я тебе не уличная девка, от которой можно так легко откупиться!
– Дашулечка…
– Будь ты проклят!
– Я же безумно тебя люблю!
– И как только язык повернулся сказать мне такое?
– Прости! Слышишь, прости!
– Мне от тебя ничего не нужно! Я сама воспитаю нашего ребенка.
– Для меня стало такой приятной неожиданностью все, что ты сказала. Я еще не успел осознать. Тем более не хотел тебя обидеть… – запинаясь на каждом слове, стал оправдываться я.
– Ты подлец! Я-то, наивная дурочка, поверила, что действительно нужна тебе. Ты попользовался мной и в кусты… Негодяй! Я тебя ненавижу!
Дарья произнесла это с таким видом, будто отчитывала провинившегося мальчишку, который футбольным мячом разбил ее оконное стекло.
– Успокойся, Дашенька, все будет хорошо. Скажи, что я должен сделать, и я обязательно это сделаю. Ради нашей светлой любви я на все готов!
Лицо
