Дарьи мгновенно прояснилось.
– Ради меня и нашего будущего ребенка ты готов на любые жертвы? – поинтересовалась она.
– Да… – нерешительно ответил я.
– Мне нужно, чтобы ты забрал у Ларисы все свои вещи и переехал жить ко мне.
– Вероятнее всего, в скором будущем я так и поступлю. Пока рано об этом говорить.
– Я хочу, чтобы ты жил со мной, – твердо заявила Дарья.
– Я тоже этого хочу, но пока не время…
– Завтра же утром ты должен сказать Ларке всю правду!
– Давай не будем пороть горячку.
– А почему, собственно говоря, нет?
– Я ведь, кажется, уже сказал, что все не так просто…
– Лучше признайся, что ты меня не любишь!
Она докурила сигарету, потом поднялась с кресла и вновь прошлась по комнате.
– Но, Дашенька… Завтра я вернусь домой только к вечеру. Мне необходимо съездить в Самару. Моя жена уверена, что я уже там. Утром я не смогу ее увидеть.
– Неужели Лариска стала такой наивной и поверила, что на ночь глядя ты отправился по делам? – недоверчиво спросила Даша.
– Она не может мне не поверить. Я выполняю задание Василия Николаевича. Ее отца… К тому же моя супруга мне доверяет…
– Какая же она наивная и глупая!
– Позволь с этим не согласиться.
– Можешь не соглашаться, но я никогда не буду тебе доверять!
– Ну и совершенно напрасно.
– Я стану следить за каждым твоим шагом.
– Это неразумно.
– Зато никогда не сможешь меня одурачить.
– Да, да… Конечно, – нехотя пробубнил я. – Как только вернусь из командировки, так сразу же с ней поговорю.
– Ты опять хитришь, – возразила Дарья. – Не верю ни единому твоему слову.
– Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
– И тем не менее лучше я сама встречусь с ней и самостоятельно решу эту проблему.
– Когда?
– Завтра, пока ты будешь развлекаться с самарскими шлюшками!
– Я еду туда по делу, а не ради развлечений, – огрызнулся я. – Неужели нельзя подождать до моего возвращения?
– Нет, нельзя…
– Не нужно пороть горячку.
– Ты так считаешь?
Дашенька подошла ко мне на цыпочках и, крепко обхватив за шею, сказала:
– Я выложу ей все начистоту. Она меня обязательно поймет, ведь мы с ней подруги.
– Это сильно ударит по ее самолюбию.
– Мне безразлично.
– У нее завышенная самооценка.
– Меня это нисколечко не волнует.
– К тому же в последнее время у нее появились некоторые проблемы со здоровьем.
– Пусть меньше увлекается шампанским, – лаконично подметила Даша.
– Я бы не стал утверждать, что Лариса чересчур увлекается спиртными напитками.
– Но если она в расцвете лет начала жаловаться на плохое самочувствие, то представляешь, что с ней будет через какое-то время? Зачем тебе больная жена? Посмотри на меня…
Дашенька скинула на ковер халат и, прижавшись ко мне нагим упругим телом, стала страстно меня целовать.
– Скажи, ведь я такая же грациозная, как та мэнская кошечка, которая живет у твоей Лариски? – спросила она вкрадчивым голосом.
– Моя супруга тоже сравнивает себя с этой тварью, – огрызнулся я. – Вы с ней словно сошли с ума.
– Почему ты так считаешь?
– Три бесхвостых кошечки на одного мужчину – это уже явный перебор. Ты даже не представляешь, с каким бы удовольствием я вышвырнул ее на улицу.
– Жену или кошечку?
– И ту и другую!
– Бедняжки! Им, наверное, было бы там неуютно?
– Мне все равно, – вновь огрызнулся я. – Больше не сравнивай себя с этой бесхвостой кошкой, если не хочешь, чтобы я вспыхнул от гнева. Я ненавижу эту тварь точно так же, как ненавижу свою собственную жену. Ласковая, безмозглая дура.
– Кто? Кошечка?
– И та и другая!
– Фу… Какие вы, мужчины, пакостники, – проворковала Даша, снимая с меня пиджак и галстук.
– Пообещай мне, что завтра утром ты никуда не пойдешь, – настойчиво потребовал я, осторожно обнимая ее за тонкую хрупкую талию.
– Этого я тебе пообещать не могу.
– Я вернусь из областного центра и обязательно поговорю с Ларисой.
– Не-е-ет… – вкрадчиво ответила Дарья. – Ты плохо меня знаешь! Ради своего будущего я пойду на любую подлость. Завтра, в первой половине дня, я уже встречусь с твоей женой!
– Может, ты все-таки дашь мне возможность самому уладить мои семейные дела? – озлобленно проворчал я.
– Нет! У тебя была такая возможность, но ты ее упустил. Больше тебе не верю.
Я машинально выглянул в окно, сквозь неплотно задернутые шторы. Стояла звездная ночь. Яркие фонари освещали приусадебный дачный участок, утопающий в гнетущей тишине.
– Мне совершенно наплевать на жену и на ее чувства. Я не хочу, чтобы ты волновалась, – тяжело дыша от негодования, произнес я, но при этом продолжал с наигранной нежностью поглаживать ее гибкую поясницу и покрывать ее лицо бесчисленным количеством поцелуев.
– Ты пробудешь у меня до утра? – улыбнувшись, спросила Дашенька, явно желая сменить тему разговора.
Ловким движением пальчиков она стала поспешно расстегивать пуговицы моей рубашки.
– Нет! Я уйду через несколько минут, – отрешенно ответил я. – Иначе не успею на важную встречу. Ты ведь не хуже меня знаешь, что все основные дела моего тестя решаются глубокой ночью. Надеюсь, ты проводишь меня до машины?
– Конечно, провожу, – огорченно ответила она и тут же лукаво добавила: – У нас с тобой осталось совсем мало времени. Давай не будем тратить его на пустые разговоры. Прижми меня крепче к своей груди. Я хочу быть твоей самой нежной и любящей женщиной…
Несмотря на то что у меня на душе было мерзопакостно, я все же обнял Дашеньку и крепко поцеловал ее пухленькие влажные губки.
15
На следующие сутки я смог вернуться из командировки лишь поздним вечером. Тягостные мысли о моем нелицеприятном разговоре с Дашенькой не давали мне покоя. Меня ни на одну минуту не покидало тревожное предчувствие надвигающейся беды. К сожалению, это предчувствие не было напрасным, и мои предполагаемые несчастья не обошли меня стороной. Переступив порог собственной квартиры, я сразу уловил на себе неприветливый леденящий взгляд Ларисы. В этот раз моя милая кошечка не была привычно обходительной и ласковой. Она, как мне показалось, даже в любое мгновение была готова выпустить наружу острые коготки.
– У моей милой кисоньки сегодня мрачное настроение? – подметил я, пытаясь скрыть чувство всевозрастающей тревоги.
– Надеюсь, ты неплохо провел время с молоденькой любовницей? – не ответив на мой вопрос, напрямую поинтересовалась она.
– Что за вздор? – вспылил я, стараясь сохранить пошатнувшееся самообладание. – Ты хоть иногда думай, о чем говоришь! Я целые сутки на ногах. Вкалываю, как проклятый, на твоего ненормального папашу. Вернулся домой, падая от усталости, а ты бесцеремонно набрасываешься на меня с какими-то нелепыми и необоснованными упреками.
– Ты считаешь, что у меня нет объективных причин для обвинения в твоей супружеской неверности? – поинтересовалась Лариса.
– Разумеется, нет никаких причин.
– Да неужто правда?
– Вне всяких сомнений, – твердо заявил я. – У тебя не только нет причин для подобных подозрений, но даже и мыслей таких быть не должно.
– Надо же… – всплеснув руками, воскликнула Ларочка. – Мой блудливый козел шастает в чужом огороде, а я, дурочка наивная, должна верить, что он ходит туда не ради пучеглазой козочки, а лишь для того, чтобы пощипать сочной зеленой травки.
– При чем тут козел? Это еще что за блатное выражение?! – возмутился я с напыщенной суровостью.
– Если обгадился, так лучше стой и молчи! Слушай внимательно и не перебивай, а не то за себя не ручаюсь! Я не такая наивная дурочка и не стану делать вид, что абсолютно ничего не замечаю… – отпарировала Лариса, окинув меня уничижительным взглядом.
– Ты вообразила всякую нелепую чепуху, а я должен выслушивать твои несправедливые оскорбления? Должен терпеть…
– Да не только должен, а обязан и будешь терпеть! Это не у меня, мой милый, а у тебя последнее время слишком часто начали появляться признаки мигрени. Это не я, а ты постоянно ссылаешься на головную боль и физическое недомогание.
– Ничего удивительного. Сказывается перемена климата, – как можно серьезнее проговорил я. – Переезд с Кольского полуострова в среднюю полосу…
– А я все никак не могла понять, почему в нашей постели ты изображаешь из себя утомленного больного человека? Была уверена, что подобным образом пытаешься избавиться от моей пылкой и страстной любви. Все гораздо проще. У тебя, оказывается, обострение затянувшейся акклиматизации…
– Может, не совсем так, но что-то в этом роде…
Она горько улыбнулась и тут же сказала:
– Тогда понятно, почему последнее время ты входишь в нашу спальную комнату с таким кислым отчужденным видом.
– Вздор!
– В следующий раз, прежде чем укроешься одеялом, посмотри в зеркало.
– И что я там увижу кроме своей уставшей физиономии?
– Что ты увидишь? Взгляд затравленного зверя, которого лишили свободы и вынуждают войти в железную клетку.
– Зачем же так утрировать? – нахмурившись, возразил я. – Много работы. Физическая усталость. Считаешь, так легко, имея два высших образования, выступать в роли малообразованного бандита, выколачивающего из преуспевающих бизнесменов их кровно заработанные деньги? Да если хочешь знать, я вообще нахожусь на грани нервного срыва.
– Да ты еще заплачь. Пусти скупую
