На пороге Церкви

человека» становятся наднациональной силой, неким идолом или демиургом, который бросает вызов Творцу и заменяет собою трезвый христианский взгляд на человека и общество, – тогда простите, таким правам у нас нет места. И не будет.

– Кто имеет право называть себя православным христианином?

– Можно смело ответить одним словом: никто. Если кому-то, по примеру вышеупомянутого Раскольникова, придет в голову утверждать для себя подобное «право», такой человек заслуживает глубокого сочувствия.

У нас нет и не может быть никакого «права» на имя христианина. У нас есть Христос – наш Бог, Создатель и Спаситель, Который принял крестную смерть ради жизни каждого из нас и Которого мы призываем в надежде, что, несмотря на все наши грехи, недостатки и слабости, мы окажемся достойны Его святого имени. Эта надежда мобилизует нашу волю к борьбе: назвать себя христианином – значит пойти добровольцем на войну с грехом и злом в своей душе.

В некоторых случаях, однако, приходится примеривать это имя не к себе, а к другим. Скажем, приходит в церковь человек и просит помолиться о его умерших родных, а мы спрашиваем его, были ли они православными. Здесь мы должны проявлять максимум снисходительности и милосердия: в самом деле, возможно ли утверждать, что кто-либо не был христианином, если Сам Христос принял в райские обители висевшего на кресте разбойника и злодея? Поэтому в такой ситуации мы следуем самому простому и широкому правилу: считаем православным всякого, кто был крещен в Православной Церкви и не покончил свою жизнь самоубийством.

– Что такое толерантность и как она уживается с самобытностью? Можно ли вообще говорить о какой-то самобытности, если от нас требуется толерантность ко всему подряд?

– В Обращении Святейшего Патриарха Алексия на Епархиальном собрании 2007 года говорится:

«Сегодня мы сталкиваемся с ситуацией, когда не просто разрушаются традиционные ценности, но и активно внедряются в общественное сознание ценности ложные, например толерантность, возведенная в ранг фундаментальной основы современного западного общества. Все существующие программы по формированию толерантности нацелены не столько на воспитание в людях «терпимости», сколько на изменение духовных основ личности и характера межличностных взаимоотношений».

– На Западе, особенно в США, 14 февраля отмечают День святого Валентина, праздник влюбленных. Пытаются насадить его и у нас. Как появился этот праздник? Христианский ли он?

– В Римо-Католической Церкви 14 февраля совершают память мученика Валентина, епископа города Интерамны (современный Терни) в Италии. Вместе со своими учениками он принял смерть за Христа около 270 года, во время преследования христиан при императоре Клавдии II – одной из многократных попыток на протяжении двух с половиной сотен лет уничтожить под корень христианскую веру. Вот таков истинный День святого Валентина.

Православная Церковь, разумеется, чтит память этого святого – но не 14 февраля, а 12 августа (нового стиля). В январе 2003 года из Терни в Москву была доставлена частица мощей святого Валентина. Она находится в храме Христа Спасителя, и каждый верующий может помолиться перед ней святому мученику об укреплении веры, о просвещении и спасении.

Откуда же взялся День влюбленных? Оказывается, в Западной Европе с глубокой древности бытовала примета: в середине февраля ласточки разбиваются на пары и начинают строить гнезда. По совпадению дат у людей возникла ассоциация с днем памяти святого. В Британской энциклопедии (издание 2000 г.) на этот счет говорится об «отсутствии связи со св. Валентином или событиями его жизни». Так что все истории о такого рода связях для доверчивых слушателей, зрителей и читателей проходят по разряду творчества сивого мерина.

Характерно, что в Средние века День влюбленных в народном сознании был неотделим от создания семьи, от дома, от рождения детей. Но впоследствии ситуация меняется. Уже в «Гамлете» Шекспира Валентинов день становится предметом непристойного бреда обезумевшей от горя Офелии (IV акт, сцена 5), а дьявол в «Фаусте» (часть I, сцена 19) цитирует эти строки, издеваясь над несчастной Маргаритой:

Не жди, не верь:

Войдешь теперь

Девицей в дверь,

А выйдешь не девицей!

С чем ассоциируется сегодня Валентинов день, думаем, никому разъяснять не надо. Его недавнее вторжение в нашу жизнь из «цивилизованных западных стран» несет с собой безошибочную печать назойливой коммерции и полового разврата. Сами видите, что это за «праздник» и много ли в нем христианского.

– Какое право имеют христиане брать в руки оружие, если Христос прямо сказал: «Не противься злому»? А что война – это зло, никому объяснять не надо. – Потому мы и берем в руки оружие, из двух зол выбираем меньшее: покориться врагу или дать ему вооруженный отпор. Подробнее на эту тему смотрите VIII раздел «Основ Социальной концепции Русской Православной Церкви». Что касается цитаты из Евангелия, то перечитайте внимательно Нагорную проповедь, в частности конец 5-й главы Евангелия от Матфея, и убедитесь, что здесь идет речь о вашем личном противнике, а не о защите ваших близких. И впредь старайтесь не ссылаться на Писание в отрыве от контекста, как это делают «иеговисты» и другие враги Христа.

– Почему православные поклоняются изображениям на иконах, Божией Матери, просят у Нее помощи и поддержки? Где об этом сказано в Священном Писании?

–  Вопрос этот, как и всякий серьезный, глубокий вопрос, может иметь ответы на нескольких различных уровнях. Иногда можно ответить просто «да» или «нет», иногда бывает уместно вспомнить мудрую русскую пословицу: «Простота хуже воровства».

Итак, 1-й уровень. Вы спрашиваете про «поклонение изображениям», «поклонение Божией Матери». Однако даже детям известно, что православные христиане поклоняются одному истинному Богу – как того требует от нас Он Сам. Людям же, составляющим тело Церкви – святым, или Небесным Силам, или священным книгам (например, Библии), или священным изображениям и предметам, – воздается подобающее почитание. Разница между тем и другим зафиксирована Седьмым Вселенским собором более 1200 лет тому назад.

Что касается выражений о «поклонении», которые можно встретить в некоторых богослужебных текстах и проповедях, то все они имеют метонимический или метафорический смысл (как мы, например, говорим «страшно доволен», или «отряд в сто сабель»), что совершенно ясно из контекста и ни у кого, кто мало-мальски знаком с христианством, не вызывает никаких недоумений.

И далее, в связи с другим вопросом: где-нибудь в Писании сказано, что надо просить помощи и поддержки у вашей родной матери? или что не надо переходить улицу на красный

свет? или что дважды два – четыре? Так зачем же вслед за «иеговистами» и другими разносчиками религиозного товара, врагами Христа и России, лицемерить и лгать на Тело Христово – Его Святую Церковь?..

2-й уровень. Здесь мы говорим о самом Священном Писании, которое в равной мере любят и почитают и православные, и инославные верующие (протестанты традиционных конфессий). Можно ли в нем найти обоснование для тех или иных догматических норм, богослужебных и повседневных обычаев Православной Церкви? Разумеется, можно – и на этот предмет существует немало общедоступной литературы на все вкусы.

3-й уровень. Допустим, мы нашли те или иные главы Священного Писания и хотим их обсудить. Но способны ли мы их до конца понять? И что для этого нужно? Ведь написаны они почти две тысячи лет назад, адресованы людям совершенно другой культуры, чем наша, и к тому же на другом языке. Какая реальность стоит за древнееврейскими и греческими словами и выражениями, которые мы сегодня по-русски, подчас не особенно задумываясь, передаем как Бог, Сын Божий, Христос, Святой Дух, спасение, оправдание, искупление, Царство Божие – и многими другими?

Итак, для серьезного разговора о Писании необходимо знание древних языков, а главное – той культурно-исторической среды, в которой оно возникло. Попытка говорить о трудных для понимания местах Святого Писания без такого багажа ставит нас в положение известного героя, которому было сказано: «Суди, дружок, не выше сапога».

И наконец, 4-й уровень, на котором мы и остановимся. Споры о толковании Священного Писания, о Боге, о Христе, о Святой Троице идут многие сотни лет: все, что можно было сказать по этим вопросам, давно уже сказано, и непростительной наивностью было бы думать, что сегодня мы с вами можем сказать нечто новое… Тем не менее большая часть спорящих остается при своих убеждениях. Почему так?

Ответить помогает иной вопрос, который православные постоянно задают, а их оппоненты игнорируют, а именно: откуда взялось само Священное Писание? Кто собрал 27 разрозненных книг – из всего множества текстов, посвященных Иисусу из Назарета, Его жизни и учению, – в знакомый нам том Нового Завета? На чем основан этот выбор? Кто сообщил ему авторитет? Почему верующие всех времен и народов почитают именно это собрание, а прочим текстам уделяют лишь поверхностное внимание?

Подумайте сами над этим вопросом, тем более что выше у нас уже шла о нем речь. А подсказку