на кладбище – если бы я только знал, где именно его хоронят…
Дальнейший путь я как следует не запомнил: я действительно был в лихорадке. Кажется, вначале я взял курс на Гефсиманское кладбище, где похоронено большинство русских бостонцев, а затем с полдороги, уже почти без надежды успеть к погребению, свернул на Форест-Хиллз. И чем дальше я ехал по запруженным в вечерний час пик улицам, тем острее ощущал неотложность своей миссии. «Не успею – хотя бы поклонюсь его могиле, спою “Вечную память”», – твердил я себе, не задумываясь о том, как я буду искать его могилу на необъятном раскинувшемся по холмам кладбище, к тому же в темноте.
В ворота я въезжал уже в густых сумерках. Помню судорожные блуждания по паутине кладбищенских аллей, круто взбегающих с горки на горку, пока вдруг в дальнем углу кладбища не приметил несколько машин, черную рясу и белую бороду о. Романа. Хорошо, что я не запорол сцепление! Думаю, за всю историю кладбища не было еще случая, чтобы человек так стремился к отверстой могиле, с такой теплотой смотрел на опущенный в нее гроб, с такой радостью пел стихи погребальной литии.
Когда-то давно мне пришлось перенести в горах серьезное отравление. В тот момент я сам не понимал, что со мной происходит, но интуиция подсказала, что мне нужен горячий чай с молоком. Хозяйка дома, куда я с трудом добрел, дала мне чайник кипятку. Я заварил в кружке крепчайший чай, заправил сгущенкой, – а пить не могу: горло сдавил спазм. Потом все же сделал глоток, потом еще, – и вдруг почувствовал, как боль отступает, медленно, но верно идет на спад. То же самое ощущение спадающей боли возникло у меня над могилой Никиты Ивановича при последних словах «Святый Боже…»
А потом были поминки в подвальном этаже нашей церкви. Народу собралось немного, я мало с кем был знаком и тем меньше знал про обстоятельства долгой и трудной жизни
Никиты Ивановича на трех континентах, которые вспоминались и обсуждались в связи с его смертью. Но насколько все слышанное и виденное мной было разумно, соразмеренно, естественно и человечно!
– Блажен путь, в-онь-же идеши днесь, душе, яко уготовася тебе место упокоения.Домой я ехал уже в нормальном состоянии. Путь по шоссе не близкий, но я ехал не спеша, никого не обгоняя, тихо радуясь восстановленному здоровью души и тела, снова вспоминая, как я когда-то приходил в себя после отравления. Смертный яд абсурда, который я испил в «мемориальном доме», не повредил мне: его нейтрализовала, уничтожила христианская кончина Никиты Ивановича. Смерть разрушена смертью.
– Моя сестра сделала пластическую операцию по удалению морщин. Является ли это грехом?
– Не спешите объявлять «грехом» все подряд, что вам не нравится, подозрительно, непривычно. Знаете ли вы все обстоятельства дела – медицинские и личные? Мало ли какие причины могли подтолкнуть вашу сестру к этому шагу… Откройте «Основы Социальной концепции Русской Православной Церкви» – документ, который обязан знать каждый сознательный верующий. Там, в разделах, посвященных медицине и биоэтике, нет ни слова о пластических операциях.
Значит, не следует вам осуждать сестру. Вопрос этот надо решать ей самой, индивидуально, наедине со своей совестью и со священником, который принимает исповедь.– Моя мама до моего рождения сделала несколько абортов. Что я могу сделать, чтобы искупить ее грех? Я знаю, что грехи родителей падают на детей…
– Неправильно. В Ветхом Завете есть такие слова, но мы не искупаем грехов, ни своих, ни родительских. Господь Иисус Христос освобождает нас Своей Кровью, Своей жертвой любви от наследия греха, открывает нам Небо: войти туда или не войти – собственный выбор каждого.
Задолго до Христа об этом говорил людям святой пророк Иеремия (31:29– 34):
– Мое плохое настроение мучает и меня, и окружающих. Что делать? Знакомые лезут со своими рецептами – алкоголь, антидепрессанты, «смена обстановки»…
– От непрошеных советчиков – тем более столь неумных – избавиться несложно, а от настроения никуда не денешься. Как от плохой погоды… Но рассудите сами: когда мы «жалуемся» на погоду, мы не принимаем эти «жалобы» всерьез, в отличие от того, когда люди жалуются, скажем, на мышей в квартире или грязь в подъезде.
Когда речь идет о погоде, мы думаем не о том, как ее изменить, а о том, как нейтрализовать ее влияние – надеваем галоши или валенки. Так и с настроением: смиренно приняв его перепады как жизненный факт, посмотрим на него «со стороны» и найдем средство не зависеть от него.
Самое надежное средство – оно же и самое христианское: перенести внимание с себя, со своих чувств, желаний и предпочтений на Христа и близких.– Когда меня огорчают или обижают, я отвечаю несдержанно, грубо – и только потом понимаю, что я виноват в ссоре. Но уже поздно что-то исправить, слово – не воробей, вылетит – не поймаешь…
– Правильно. Поэтому воробья этого неразумного надо посадить под замок, пока не научится христианскому поведению…
Покупаете маленький замочек (мысленно, конечно) и вешаете его себе язык, а ключик отдаете на хранение разуму. В случае конфликта захотите что-то сказать – а язык заперт. Идете к разуму за ключом, просите его – даст ли?.. А он и не дает. Скажет: пока молчи. Пока будете молчать – хватит времени на краткую молитву, хотя бы секунду-две: «Господи, подскажи!..» И Господь непременно даст вам другие слова, другое отношение к происходящему. Приобретете навык сдержанности – тогда уж и замок не понадобится.– У меня есть подруга, мы с ней вместе учились. Часто случаются ситуации: надо бы позвонить ей, но не хочется, да и вообще возникает желание приостановить знакомство. Получается какая-то фальшивая дружба: при встрече я ей улыбаюсь, а сама даже не звоню. Я хочу быть искренней: стоит ли мне бороться за дружбу или лучше как-то выйти из нее?
– Здесь ответ довольно простой и прямолинейный: надо перенести взгляд с себя на ближнего.
Вы сейчас обеспокоены своими чувствами и настроениями: «фальшивое» у вас желание с ней дружить или «подлинное». Но эти вопросы, во-первых, неразрешимы, а во-вторых, бесплодны. Вместо этого надо выяснить: нужны вы ей или не нужны? Если нужны, если вы приносите пользу ее душе, если ваша дружба приносит добрые плоды – то смело продолжайте ее: Христос зовет вас. Если она обходится без вас, если у нее свои интересы, к вам не относящиеся, – то Бог с нею: без обиды «дайте задний ход», сведите контакты к минимуму или вовсе прекратите. Но не забывайте молиться о ней.– На работе я работаю за троих. Начальница, видя, что я делаю все, что скажут, собирается нагрузить меня еще больше. Имею ли я право отказаться?
– Вы не то что «имеете право», а обязаны отказаться и добиться строгого исполнения служебных правил и инструкций. Идти на поводу у начальства ни в коем случае нельзя. Даже если вы, будучи движимы «энтузиазмом», станете так себя вести, подумайте о других, – тем самым вы помогаете их закабалить и поработить.
Читайте об этом «Основы Социальной концепции Русской Православной Церкви» – документ, который обязан знать каждый верующий. Именно он должен являться основой вашего взгляда на трудовые отношения.
Спокойно известите начальство, желательно при всех, что вы ждете от него восстановления норм трудового права и гигиены труда; предупредите, что если этого не произойдет, вы будете искать другую работу. Сделайте это один раз. Сохраняйте спокойствие, хладнокровие, дружелюбие; не вступайте ни в какие дискуссии, не обсуждайте никаких извинений или оправданий. Если результатов не будет, или они окажутся неудовлетворительными, ищите новую работу и, как только найдете, увольняйтесь. Не вымещайте ни на ком злобы, не произносите проповедей. Скажите:– Моя мама очень хорошая. Чтобы помочь другим, она себя не пожалеет. Но у нее легко портятся отношения с людьми, которым она помогает. Они часто спорят, ссорятся, делают что-нибудь грешное, пытаются вовлечь в это маму, обижаются, если она не соглашается, а если соглашается, то, конечно, еще хуже… Что делать?
– Это обычная болезнь нашего времени. В старой России, когда народ в целом жил благочестиво, нормальные верующие люди были окружены себе подобными, а всякий грех, всякое бесчинство и беззаконие были ясно видимым исключением. Сегодня же, наоборот, вера и правда иной раз выглядят исключениями на фоне гнусностей и безобразий.
В таких условиях человеку с верующим сердцем, такому как ваша мама, живется очень нелегко: он постоянно находится под огнем тяжелых искушений. Из них самое тяжелое – вовсе отказаться