на меня посмотрела так, будто я ее обхамил, и говорит: «Это что еще такое? По-моему, ты можешь себе позволить покупать продукты в дорогом магазине». Я удивился и говорю: «А зачем?» Тут ее прямо затрясло: «Стыдно, Сергей. У тебя психология нищего!»
Я, помнится, растерялся тогда. Никогда особо об этом не задумывался, а тут такой напор… Может быть, я неправ? Может, и впрямь есть чего стыдиться? Может, надо смотреть на вещи по-другому? И жить по-другому? Я хотел ей сказать, что нет у меня психологии нищего, что я такой же, как все, и в магазин за продуктами хожу просто так, куда придется, открыл было рот, запнулся и сказал почти бессознательно:
Как она смеялась! И про Царствие Небесное кое-что добавила, чего я повторять не стану. Но зато обиды не осталось и следа. Расстались мы в тот вечер друзьями, как всегда, и она обещала: «Обязательно с тобой еще поговорим про нищих духом и все такое прочее. Я тебе все-все объясню, вот увидишь!» И мне, признаться, самому не терпелось узнать, что она мне такое скажет.
– Ну и что же она тебе сказала?
– Она ничего не сказала. Она умерла.
– Да ты что?..
– А вы разве не знали? Рак. Всего за четыре месяца. Тогда, в крематории, я в первый раз сознательно осенил себя крестом – не для вида, не вслед за другими, а от страшной ясности ее последнего безмолвного аргумента в нашем споре… Она весело смеялась над Небесным Царством, – и что же предлагала она взамен? То немногое, что от нее осталось, лежало передо мной в открытом гробу. «Что убо чаю и на что надеюсь?» Если в моей психологии было хоть крохотное зернышко евангельского духа, то настало время растить из него дерево новой жизни – простите меня за такие возвышенные слова.
Все молчали под впечатлением печальной новости. Собеседник Сергея счел нужным продолжить дискуссию:
– Конечно, очень грустно… Я понимаю, что ее скоропостижная кончина толкнула тебя в религию. Но ведь это и есть необычайное событие: молодые здоровые женщины не часто умирают.
– Не буду спорить. Обычных смертей, наверное, не бывает: любая смерть уникальна, как и любая жизнь. Но с другой-то стороны, – и Сергей обвел внимательным взглядом всех сидевших с нами за столом, – есть ли у нас в жизни что-нибудь более естественное, неизбежное и непоправимое, чем смерть?
Снова молчание. Слышно было, как дрожат, соприкасаясь, две хрустальные рюмки. Чей-то голос затянул– Почему не помогают записки, подаваемые в храме для поминовения о здравии?
– Записка о здравии – это разновидность общей молитвы, усилие помочь ближнему, проявление и развитие нашей любви. Не надо путать ее с таблеткой аспирина. Состояние больного и молитва о нем не связаны прямой причинно-следственной связью. Такие связи устанавливаются либо врачами, при помощи средств медицины, либо колдунами – при помощи сил, о которых они не любят распространяться.
Искренняя, усердная, чистосердечная молитва помогает всегда – однако состав и время помощи определяется не людьми, а Богом. Одному лишь Ему известно, какая именно помощь полезнее всего на каждом повороте нашей земной жизни.– В богослужениях и молитвах мы часто обращаемся к самому Кресту Господню, хотя это неодушевленный предмет. Как можно ему молиться?
– Разумеется, к неодушевленному предмету невозможно обращаться в молитве. В молитвах мы, как правило, обращаемся к распятому на Кресте Господу Иисусу, хотя и говорим о Кресте. Эта фигура речи называется метонимией; в той или иной форме она нередко встречается в православной гимнографии, да и вообще в художественной речи.
Иногда, впрочем, нас подводит неточное понимание некоторых слов и выражений. Так, например, когда мы читаем:– Почему православный крест обязательно восьмиконечный?
– Не обязательно: восьмиконечный крест – лишь одна из форм креста, принятых в
Православии. Присмотритесь: многие священники носят на груди не восьмиконечный, а четырехконечный крест.
Форма креста – вопрос не догматический, а исторический и эстетический. Истолкования и объяснения могут быть довольно разнообразными. Верхняя перекладина креста воспринимается как надпись, сделанная по указанию Пилата над головой Спасителя, нижняя – как опора для Его ног (чему есть археологические подтверждения). Почему она скошена? На некоторых иконах Распятия вы увидите нижнюю опору, выступающую вперед, так что в плоском изображении креста она становится скошенной. Другое объяснение – отзвук древних споров об истинности или видимости страданий Христа: наклон символизирует мучительную агонию, в которой Он находился перед смертью.– Моя жена в негодовании, я ее во многом понимаю. Почему дискриминация женщины сквозит во всем Священном Писании? «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу»… Но ведь в Боге все равны!
– Негодование – скверный советчик, особенно в серьезных делах. И неудивительно, что плодом негодования становится непонимание.
Если бы вместо негодования вы внимательно прочитали отрывок Послания святого апостола Павла к Ефесянам, где он говорит о взаимоотношениях супругов, вы бы обнаружили, что ваша цитата оборвана. Апостол продолжает:
Значит, роль мужчины – это вовсе не «естественное превосходство», как представляется некоторым фантазерам, а сверхъестественная ответственность: уподобиться Христу в самопожертвовании и любви. Именно в ту меру, как муж достигает высоты богоподобия в своих отношениях с женой, жена оказывается способной видеть в нем образ Христа и воздавать ему высокое почитание…
Враги Церкви не прочь пошуметь о «дискриминации»… Дискриминация буквально означает рассуждение, различение. Но разве нет объективных различий между мужчиной и женщиной?
В словах Апостола есть и указание на те усилия, которые требуются для компенсации недостатков мужской и женской природы. Вспомните грехопадение: жена согрешила отсутствием послушания и смирения, а муж – отсутствием твердости и воли. Стало быть, сегодня Господь исцеляет ее послушанием мужу, а его – ответственностью и отеческой заботой о жене.– Когда я смотрю на небо, меня часто мучает вопрос: зачем существуют другие планеты? Зачем их создал Бог, если все необходимое для людей есть на Земле? – Вопрос на первый взгляд кажется трудным, но легко разрешается, если мы переведем взгляд с неба на землю (это всегда помогает). Зачем растет дерево в лесу? Зачем трава под деревом? Зачем червь ползет под землей? Мы не способны дать конкретного ответа на тысячи подобных «зачем?», которые не имеют никакого касательства к нашей жизни, к нашей душе. Для нас это знание – постороннее, лишнее, потому мы его и не постигаем. Наш разум несравним с разумом Бога, Которому одному все это известно. (См. об этом Книгу Иова, гл. 38 и далее.)
– Как Спаситель мог понести грехи всего человечества – исторического, смертного, а не райского, безгрешного – и исцелить нас от них на Голгофе, когда Он Сам не знал, что значит грех как таковой?
– Разумеется, знал. Не совершал – другое дело.
Сравните наркомана и врача- нарколога: скажете ли вы, что первый знает наркоманию, а второй – нет? Врач знает зло греха и свободен от него, а больной порабощен грехом, через познание греха он утратил свою природную свободу – поэтому-то дерево, плоды которого привели Адама и Еву к изгнанию из рая, названо деревом познания добра и зла. Но человек сохранил свою личную, ипостасную свободу, свободу выбора между добром и злом. В любой момент он может сделать выбор в пользу добра – сделать шаг к покаянию, исправлению: например, обратиться за медицинской помощью.– На каком языке говорят ангелы?
– Поиск ответа довольно труден, но зато поучителен. Сосредоточимся на предмете: кто такой ангел? Что мы про него знаем? Довольно мало, но, прежде всего, что он относится к иному, нематериальному миру, который недоступен научному, объективному познанию (а мы знаем, что ему доступен не всякий предмет).
Далее, язык. Сегодня мы далеко ушли от наивных – или прямо ложных – воззрений прошлого и понимаем, насколько сложна и неисчерпаема языковая стихия, как неразрывно связана она с жизненной средой, которую она отражает, с окружающей реальностью. Но что мы знаем об этой реальности нематериального мира? Что мы можем сказать о ней, с тем чтобы сделать какие-либо обоснованные выводы о языке ангелов?
Итак, не имея ясного понятия ни об ангеле как таковом, ни о языке как средстве отражения присущей ему реальной среды, мы вынуждены отвести данный вопрос. Признаем, что ответить на него мы не можем. Однако наш отказ от ответа не лишает нас ничего, необходимого нам для жизни на земле и восхождения к Небу. Даже наоборот: подобные
