Подойдя клееному красавцу, словно брату деревьев с эльфийской поляны, Вокша убедился в правильности своего выбора. На высоте примерно шести-семи человеческих ростов от ствола отходили две близкие толстые ветви. На этой развилке он и решил подготовить себе этакое ночное «гнездо». Охотник стал подбирать подходящие ветви для настила. Крышу он решил не сооружать, поскольку дождь, похоже, в ближайшее время не собирался, а накрыться Вокша мог и своей замечательной накидкой из шкуры подземного червя или, в случае ухудшения погоды, непромокаемой плащ-палаткой из того же материала.
В этот момент до его чуткого слуха донесся шум звериной схватки, разыгравшейся недалеко. Судя по реву и визгу, в нешуточной драке сошлись несколько крупных хищников.
Вокша быстро преодолел заросли густого колючего кустарника, тесно переплетающегося с молодыми деревьями. Он оказался на большой поляне, с трех сторон окруженной лесом, а четвертой, дальней от него, выходящей на крутой каменистый склон холма, поросшего лишь отдельными деревьями. В центре этой поляны на уже изрядно примятой невысокой траве не на жизнь, а на смерть схватились несколько зверей.
Несмотря на заметно сгустившиеся сумерки, охотник сразу разобрался что к чему. С полдюжины уже хорошо знакомых ему огромных темно-серых волков атаковали гигантского тигра совершенно необычной светло-серебристой, почти белой масти, на шкуре которого лишь кое-где были заметны немного более темные полосы.
«Господи, — изумился Вокша, — да ведь это же белый тигр».
Об этом легендарном звере часто рассказывали удивительные истории. По словам некоторых охотников — старожилов Лиги, Вокша знал, что это редчайшее животное обладает собственной магией. Оно практически не нападало на людей и было гораздо разумнее своих меньших собратьев традиционной окраски. Говорили, что эти звери были раньше как-то связаны с имперскими колдунами, то ли появились на свет благодаря их магическим упражнениям, то ли чем-то помогали волшебникам в их ворожбе.
Эти мысли вихрем пронеслись в голове маленького охотника, пока он, даже приоткрыв рот в изумлении, любовался грациозными движениями невиданного хищника. А тому тем временем приходилось худо. Конечно, каждый из волков заметно уступал ему в силе, но вместе они могли одолеть белого тигра. Хотя один из нападавших, а Вокша не сомневался, что именно стая напала на одинокого тигра, уже бездыханным валялся на траве, изрядно обагрив ее кровью, а другой, хромая, отбежал в сторону, шансов у серебристого красавца было не много.
Его светлую шкуру, по которой иногда пробегали светлые искорки, видимо, жалящие нападавших, испещрили кровавые полосы. Правая передняя лапа двигалась плохо, а правая задняя после быстрой атаки двух волков, происшедшей прямо на глазах охотника, и вовсе стала волочиться. Конец схватки был уже близок, и ободренная успехом стая, радостно завывая, с удвоенной энергией накинулась на слабеющего тигра, в огромных желтовато-зеленых глазах которого уже виделась предсмертная тоска.
Однако у монстров нашелся гораздо более опасный и жестокий противник. Вокша сразу определился, на чьей он стороне, и вступил в схватку. Он молниеносно натянул тетиву и одной из специально приберегаемых для таких случаев тяжелых стрел из черной сосны буквально сбил зверя, уже нацелившего свой прыжок на шею белого тигра. Вторая стрела пробила загривок и опрокинула на бок самого крупного хищника из стаи, который имитировал атаку спереди, отвлекая на себя внимание тигра, пока остальные заходили с боков и сзади. Третья и четвертая стрелы пронзили еще одного волка, успевшего почуять неладное и развернуться в сторону охотника.
Соотношение сил радикально изменилось. Теперь лишь два волка оставались на ногах, но один из них, раненный тигром, сильно раскачиваясь, отступал к лесу, а второй, пораженный столь внезапной переменой, застыл в испуге на месте и оказался легкой добычей заметно оживившегося тигра. Коротким ударом левой лапы белый гигант свалил противника на землю и быстро прикончил успевшего лишь слегка взвизгнуть зверя своими страшными клыками.
Неторопливо прицелясь, охотник уже обычной стрелой подстрелил последнего хищника из стаи и, продолжая держать лук наготове, вышел на поляну. Все стихло, лишь один из тяжело раненных волков еще тихо скулил.
Белый тигр выглядел неважно. Все тело его было покрыто глубокими ранами, правая передняя лапа плохо повиновалась, а задняя, по-видимому, сломанная, была неестественно выгнута. Тем не менее волшебный зверь развернулся в сторону Вокши и, не предпринимая пока никаких действий, внимательно наблюдал за ним. Охотник не приближался к тигру слишком близко и не поворачивался спиной.
«Кто его знает? — мысленно рассуждал Вокша. — Зверь, он и есть зверь. Может, и не понял, что я ему помог?»
Хотя по рассказам немногих охотников, лично видевших белых тигров, Вокша понял, что этот волшебный хищник гораздо умнее и миролюбивее своих обычных сородичей, но рисковать он не собирался. Поэтому, быстро обойдя поле боя и аккуратно прикончив кинжалом двух еще живых волков, охотник остановился, в задумчивости глядя на трупы, лежащие около тигра. Нужно было вынуть из них стрелы. Черная сосна, тяжелая древесина которой тонула в воде, редко встречалась даже в южных Предгорьях. Крепкие стрелы, копья и дротики из нее высоко ценились по всей стране. Даже оружейные рукоятки такого дерева стоили почти на вес серебра. Однако подходить близко к тигру Вокша не решался.
Некоторое время человек и зверь молча разглядывали друг друга. Затем тигр, словно поняв, чего от него хотят, неодобрительно порычал на труп вожака волчьей стаи и медленно, волоча сломанную заднюю лапу и припадая на сильно пораненную переднюю, отошел в сторону. Остановившись в отдалении, он снова, уже в другой тональности, рыкнул на Вокшу и улегся на траве. Охотник облегченно вздохнул и занялся своим делом, стараясь закончить побыстрее, пока ночь окончательно не вступила в свои права.
Когда он извлекал последнюю стрелу, на поляне неожиданно стало светлее. Вокша распрямился и замер, пораженный невиданным зрелищем. Все тело белого тигра светилось, словно поток неведомого серебристого пламени плавно обтекал шкуру огромного зверя. Приглядевшись, охотник заметил, что там, где выделялись более темные полосы, свечение было особенно сильным. Впрочем, вся шкура животного постепенно становилась все светлее, волшебный огонь разгорелся во всю мочь. Тигр словно пылал, как странный большой серебристый костер. -
Затем сияние стало концентрироваться в отдельных местах. Вот язык светлого пламени прошелся по морде зверя, а теперь вспыхнула правая передняя лапа. Вскоре особенно яркое сияние возникло на мощном загривке, и под конец, как финальный аккорд, ярко заполыхала сломанная задняя лапа. После этого свечение сразу угасло.
Вокше понадобилось немного времени, чтобы привыкнуть к темноте, и он несказанно удивился. Белый тигр лежал в той же позе, что и раньше, но на его могучем теле не было видно ни единой раны. Более того, его лапы располагались как положено и даже правая задняя была лишь чуть-чуть отставлена в сторону. Охотник слышал, что собственная магия этого волшебного зверя ускоряет его выздоровление, но чтобы настолько… Это было уже из области чудес, доступных только высшей магии, которой и среди людей после гибели Империи владели совсем немногие. Причем ее применение, как правило, отнимало у волшебников очень много собственных сил.
Тигр же, напротив, выглядел посвежевшим и отдохнувшим. Он бодро мурлыкнул, поднялся на ноги и сделан несколько шагов в сторону Вокши. Маненький охотник напрягся, левая рука сама собой оказалась на луке, правая потянулась к колчану, мысли словно ветром выдуло из головы. Волшебный зверь правильно оценил непроизвольный жест человека и замер, затем издал необычный звук, словно обиделся, и совершенно не по-тигриному отступил назад.
Способность здраво размышлять сразу вернулась к Вокше. Он мысленно укорил себя за поспешные действия, выставил пустые руки перед собой и даже помахал ими. Тигр снова мурлыкнул и прилег на старое место. Какой-то контакт между недавними союзниками налаживался. Впрочем, охотник не собирался задерживаться рядом с таким соседом. Второпях закончив со стрелами, он собрал всю свою амуницию и сразу пошел обратно, к намеченному месту ночлега. Невеселая дума омрачила его чело: «Ошиблась храбрая эльфийка Илоси, и я поспешил с выводами. Магическая сила Древней дороги не стала непреодолимой преградой для хищников».
Увы, здесь Вокша не мог ошибиться. Эти сдвоенные клыки и высокие лбы убитых волков были ему
