шотландкой.
Пирс внес ее в комнату, но не сразу положил на кровать. Любуясь ею, он хрипло спросил:
— Знаешь ли ты, сколько раз я представлял тебя в своей комнате?
— Сколько?
— Две сотни раз, — он нежно поцеловал ее, затем опустил на кровать, ложась рядом с ней. Шелковое покрывало зашуршало под ним.
— Мои волосы намочат подушку, — прошептала Дэмини.
— Мне все равно.
— Это какое-то безумие.
— Потому что твои волосы мокрые? — Пирс провел пальцем по ее животу. — У тебя бархатная кожа.
— Спасибо. Нет, я не о волосах, я имею в виду нас с тобой.
— О-о, мне это нравится. А тебе?
— Мне тоже, но все равно это безумие.
— В таком случае, мне нравится быть безумным.
Было так чудесно расслабиться, забыть обо всем. Дэмини погладила его щеку, наслаждаясь ощущением атласной кожи.
— Ты зажигаешь в нас обоих огонь, моя Дэмини, — и Пирс стал покрывать легкими поцелуями ее шею, затем спустился к ложбинке между грудями. — Думаю, начнем отсюда.
Закрыв глаза, Дэмини обхватила его голову.
— О да!
Пирс мягко целовал нежную кожу ее живота, а когда тело Дэмини напряглось под его губами, сердце Пирса сильно забилось.
Его рука, задержавшись на бедре, двинулась дальше, к горячему средоточию женской плоти, погружаясь в шелковистую массу белокурых завитков.
Когда Дэмини выгнулась навстречу его руке, Пирс вошел глубже, задавая пальцами трепещущий ритм, который волнами расходился по всему ее телу.
Ощущение ее горячей и влажной плоти привело его в восторг. Впервые Пирс почувствовал, что не может контролировать себя.
— Я хочу тебя сейчас же, — прошептала Дэмини, глядя ему прямо в глаза.
Пирс взял ее с нежной неистовостью, скользя в ее тело, задыхаясь от наслаждения. А когда она сомкнулась вокруг него, взяв его так же, как он взял ее, их страсть стала подобно метеориту, который нельзя остановить.
— Пирс! — сжигаемая любовным огнем, Дэмини прильнула к нему, уносясь вместе с ним за пределы сознания, за пределы всех чувств, кроме ощущения их единения. Ее тело, ум, душа слились с ним, и это единение было самым высшим наслаждением в их жизни.
Страсть была похожа на огненный шквал, она захватила их, закружила и унесла прямо к звездам. Находясь в вихре этой властной силы, они могли только еще крепче прижиматься друг к другу и кричать в немыслимый момент наслаждения.
Позже, дрожа в объятиях Пирса, Дэмини чувствовала, что сердце ее бьется, как в самый первый момент их встречи.
— Дэмини? — Пирс немного отстранился, чтобы посмотреть на нее.
Она улыбнулась, коснувшись его щеки. В его глазах все еще мерцал огонек отступающей страсти, волосы были взъерошены, лицо пылало.
— Ты сейчас похож на пирата, — сказала Дэмини мягко.
— А ты похожа на Венеру после любви.
Точно так Дэмини и чувствовала себя. Никогда еще она не была такой прекрасной и желанной, как сейчас. Словно стала совсем другой, и все это потому, что Пирс любил ее. Дэмини и раньше была сильной. Но теперь она стала настоящей женщиной, потому что брала и отдавала любовь в полной мере.
Пирс чувствовал себя так, словно заново родился. Никогда прежде он не испытывал таких чувств и хотел, чтобы Дэмини была с ним всегда. Не может быть другой такой, как Дэмини.
После близости с другими женщинами Пирсу всегда хотелось побыстрее уйти. Сейчас же, удовлетворенно вздохнув, он нежно прижал Дэмини, и ему хотелось никогда не отпускать ее. Закрыв глаза и припав губами к ее волосам, Пирс почувствовал, что какая-то умиротворенность наполняет его. И он понял, что Дэмини — это его счастье.
И они забылись в блаженном сне.
Дэмини первая открыла глаза и вновь их закрыла. Было так хорошо и уютно! Что-то теплое и тяжелое лежало на ее бедре. Протянув руку, она натолкнулась на руку Пирса. Не было никакого шока, никакого смущения, а только приятное ощущение его близости.
Дэмини ошеломила мысль, что она легко могла бы заниматься с ним любовью уже в первый вечер, потому что и тогда чувствовала то же самое.
Ей вдруг стало нестерпимо больно. У них с Пирсом не может быть будущего. Пытаясь отдалить то печальное время, когда она будет без него, Дэмини придвинулась ближе к Пирсу. Его лицо было прекрасным в свете раннего утра. Сердце Дэмини наполнилось благодарностью за то, что жизнь свела ее с этим мужчиной. Пирс Ларрэби, словно солнце, согревал ее по утрам и зажигал для нее звезды в ночи.
Пирс открыл глаза и улыбнулся.
— Вот это мне нравится. Просыпаться рядом с вами, леди, просто здорово.
— Нет, уютно.
Ей было хорошо и спокойно с ним, словно они уже много лет просыпались в объятиях друг друга.
Усмехнувшись, Пирс поцеловал ее в нос.
— Уютно? Какое точное определение.
— Правда? — Дэмини зевнула, прикрыв рот рукой. — Извини. Бог мой, я впервые чувствую себя отдохнувшей. Не могу поверить, что мы спали почти до обеда.
Пирс рассмеялся:
— Учитывая твой аппетит, в это с трудом верится.
Она с притворным гневом бросила в него подушку, но он схватил Дэмини и звонко поцеловал.
— Ты голодна?
— Да, — сказала она обиженным голосом, но глаза ее смеялись.
Неожиданно Дэмини заметила, что Пирс смотрит на нее пристально и нежно, и, опомнившись, натянула на себя покрывало до самого подбородка.
— Прости, я забыла, — промолвила она.
— Что забыла?
— Я не знаю… — ее взгляд был прикован к его широкой груди и плоскому животу. Внутри начала подниматься знакомая волна возбуждения. — О, Пирс…
Одним пальцем он стянул с нее покрывало. Тело Дэмини было не просто прекрасным, оно было чувственным и бесконечно соблазнительным: кремовая кожа и восхитительная грудь с бледно-коралловыми сосками.
— Останься со мной, Дэмини, останься и будь моей возлюбленной. Милая, не надо, я не хотел заставить тебя плакать.
Дэмини украдкой вытерла слезы и покачала головой:
— Я не грущу, я счастлива, нет, в самом деле счастлива.
Она наклонилась и нежно поцеловала Пирса. Впервые Дэмини первая проявила инициативу, и это наполнило его радостью и счастьем.
Волшебство пришло мгновенно. Снова страсть огненным потоком ворвалась в них, закружила и унесла к звездам. Они отдавались друг другу до тех пор, пока бурное безудержное желание не вынесло их на ту вершину блаженства, на которой бывают только истинные влюбленные.
Когда они который раз медленно возвращались на землю, прижимаясь друг к другу, их тела прерывисто вздрагивали от неровного дыхания, кожа блестела каплями любовной росы. Пирс спрятал лицо
