— Я бы хотел, чтобы вы подготовили все необходимые бумаги за выходные и привезли их мне. В восемь утра в понедельник за вами заедет машина. Мой секретарь будет ждать вас.
Она глубоко вздохнула.
— Вы хотите, чтобы я летела в Лос-Анджелес, мистер Гордон?
— Меня зовут Эрнан. Да, именно этого я хочу от вас, — холодно сказал он.
— Но я могу послать вам свои соображения по телетайпу.
— Нет, этого будет недостаточно. — Он одной фразой прервал все протесты. — Я хочу обсудить все вопросы в личной беседе, — твердо закончил он. — Ваш самолет вылетает в девять тридцать. Мой секретарь предоставит вам билет и всю необходимую информацию об отеле и так далее. Машина будет встречать вас в аэропорту.
— Секунду. Вы сказали отель? — В эту секунду Гордон напомнил ей Барни Хейзлтона.
Она знала лишь двух мужчин, которые присвоили себе право командовать людьми, подчинять их своей воле. Это был стиль жизни, неотъемлемая черта характера. И сейчас, спустя тринадцать лет, она вновь ощущала это.
Барни никогда не страдал угрызениями совести, не был способен признать себя хоть в чем-нибудь виноватым. За два месяца до смерти отец узнал, как с ней обошелся этот ухажер. Беду своей единственной дочери он принял так близко к сердцу, что это вызвало у него инфаркт. Отец упал прямо на улице, у дверей больницы, в которую попала Алис после аварии, и умер в считанные секунды.
— Вы остановитесь там лишь на одну ночь, мисс Уэбстер. Позвольте называть вас по имени? Если нам придется работать вместе несколько месяцев, то чем меньше формальностей мы будем соблюдать, тем лучше. — Глубокий, слегка хриплый голос проникал в самое сердце.
— Да, конечно. — Усилием воли Алис заставила себя сохранять спокойствие. — Но что касается отеля, то не думаю, что это так необходимо. Я могу улететь ночным рейсом, даже предпочитаю летать ночью, — твердо добавила она. — У меня есть дела в Сан-Франциско.
— Которые, я уверен, могут подождать двадцать четыре часа. — В его голосе прозвучали стальные нотки. Гордон давал понять, что не просит, а приказывает. — Я не знаю, когда у меня будет время поговорить с вами, поэтому есть смысл устроить нашу встречу ближе к вечеру. — В его словах был здравый смысл. Казалось, он объяснял прописные истины несмышленому ребенку. — Надеюсь, вы понимаете, какой объем работы вам придется выполнить.
— Да, конечно, мистер… — Она запнулась, не в силах назвать его Эрнаном, но не могла и игнорировать просьбу соблюдать минимум формальностей. — Я уверена в этом. И конечно, если вы хотите, чтобы я осталась, будь по-вашему. Вы — босс.
— Итак, машина будет у подъезда вашего дома в восемь. В ней будет мой секретарь Онория. Все, что вам необходимо, это паспорт, гардероб на сутки и, конечно же, детали проекта. Я уже информировал Джорджа и Митчела о вашей поездке.
Боже, что с ней происходит? Мужчина хочет потратить кругленькую сумму за ужин с ней, а она еще сопротивляется.
— Хорошо. — Алис постаралась, чтобы ее голос звучал уверенно и естественно. — Увидимся в понедельник.
— До свиданья, Алис.
Ей показалось, что Гордон усмехнулся. Неужели он получает удовольствие от того, что чувствует свою власть над ней? Впрочем, не следует враждебно относиться к человеку, о котором она ничего не знает.
Эрнан Гордон был уважаемой персоной в Калифорнии, мультимиллионером. Его заинтересовало ее предложение, ее, а не чье-либо еще. И она должна быть благодарна ему за это. А собственные чувства придется укротить. И плохо, если они затмят профессиональные качества.
Сейчас она понимала, что Барни Хейзлтон был испорченным человеком, эгоистом, не способным испытывать угрызений совести. После аварии он стоял перед судом и так убедительно врал, что если бы она не была в машине сама, то поверила бы каждому его слову. Он вышел сухим из воды, оставив за собой одну смерть и одну искалеченную жизнь — ее собственную. Но… Она закрыла глаза. Все равно что-то роднило этих двух мужчин. Может быть, несокрушимая уверенность в себе, а может быть, еще что-то.
Хейзлтон изменил ее жизнь в пятнадцать лет. Его эгоизм сделал ее одинокой, а тело — бесплодным. Говорили, ей повезло, что осталась жива. Шрамы на теле не были видны постороннему глазу, но разве от этого легче? Каково осознавать себя неполноценной женщиной на всю оставшуюся жизнь?!
После консилиума с его жестоким приговором начался период какого-то душевного затмения, из которого она, девчонка с едва проснувшимся материнским инстинктом, дюйм за дюймом вытаскивала себя сама. А тут еще тяжело заболела мама, приходилось совмещать занятия в колледже с уходом за немощной женщиной. Но надо было держаться, и она держалась. Но в одну из ночей матери не стало. Тогда она махнула на себя рукой. У нее не было надежды на семью, на счастливое будущее. Она была одна в этом мире и навсегда утратила способность доверять мужчинам.
Алис упрямо вскинула подбородок и посмотрела на себя в зеркало. Слезы наворачивались на глаза. Ее жизнь — это работа, карьера, которой она отдавала все свое время, не жалея себя. А мечтать о большем?.. Нет, нельзя рисковать сближаться с человеком, который может снова предать. Несмотря на уверенность в себе Эрнана Гордона, несмотря на его безграничную щедрость, он ей не нравился. Что-то общее было у него с Барни Хейзлтоном, и это чувство не покидало ее.
Она окинула взглядом уютную, хорошо меблированную гостиную и села за работу. Вот здесь свой шанс она не должна упускать.
3
В лос-анджелесском аэропорту Алис ждал огромный лимузин, доставивший ее в роскошный отель «Шато Мормон». Здесь останавливались голливудские звезды. Встретили гостью с большим почтением, и она долго не могла понять такого отношения к себе. Пока наконец не догадалась, что находится под покровительством главы огромной империи Гордона.
Номер люкс поразил великолепием. Ланч, который подали уже через пять минут после приезда, был потрясающим. А конференц-холл, предоставленный в ее распоряжение, оказался столь удобным, что тут же захотелось сесть за работу. Она так в нее углубилась, что не заметила, как появился Гордон, как всегда великолепно одетый.
— Рад вас видеть. А вы уже работаете?
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и взять контроль над собой.
— Да, — кивнула она довольно холодно. — Я сделала несколько набросков для маскарада. Вот этот относится к эпохе первопроходцев. Но, может быть, вы предпочитаете современный стиль? Надо определиться с периодом как можно раньше, чтобы и мы, и гости имели достаточно времени для подготовки костюмов.
Легкий, едва слышимый стук в дверь заставил ее замолчать. Через секунду появился официант, неся поднос с кофе и пирожными. Когда он вышел, Гордон повернулся к Алис и слегка улыбнулся.
— Скажите, вы нервничаете в моем присутствии?
— С чего вы взяли? Конечно нет.
— Конечно нет? — Он повторил ее слова медленно и недоверчиво. — Не нужно нервничать. У вас есть работа и можете совершенно спокойно трудиться.
— Я знаю. У меня нет никаких проблем, — как можно увереннее сказала Алис.
— Хорошо. — Проницательный взгляд остановился на ее лице, затем переместился на бумаги, лежащие на столе.
— Вам кофе с молоком? — тихо спросила она, наливая кофе.
— Черный, пожалуйста. И кусочек фруктового торта. Нам, видимо, придется поработать здесь пару часов. Обед в восемь вечера устроит вас?
— Обед?
— Да. Надеюсь, вы собирались пообедать?
