— Я уверена, конечно…
— Алис, — перебил ее он, — мы ведь не на работе.
— Но…
— Никаких «но». Разве вы никогда не расслабляетесь?
Только этого ей сейчас и не хватало.
Когда двери лифта открылись и они вышли в сверкающий холл отеля, она холодно улыбнулась и сказала:
— Конечно, я расслабляюсь, но только дома.
Неужели он флиртует со мной? — подумала Алис.
— Сама с собой?
Гордон взял ее под руку, увлекая в маленький бар в холле отеля.
— А что плохого в том, что человек остается наедине с собой? — с жаром спросила она. — К тому же у меня есть много друзей и кот…
— Леди в девяносто лет имеют много друзей и кошку.
В его голосе явно звучала насмешка.
— Наш столик в ресторане будет готов к половине девятого. А сейчас я хотел бы, чтобы вы попробовали великолепные коктейли в баре. Уверен, они вам понравятся.
Глаза Гордона тут же переключились на бармена за стойкой.
— Добрый вечер, Чарли. Как твоя жена?
— Все в порядке, мистер Гордон. Спасибо. Мы вызвали родителей, чтобы они нам немного помогли. Это даст Берте передышку.
— Ну, ну, молодцы. — Эрнан похлопал бармена по руке и обратился к спутнице: — Жена Чарли недавно родила двойню. Вот что значит жениться на здоровой, крепкой немецкой девушке.
Алис с трудом изобразила на лице вымученную улыбку. Перед глазами предстали два крохотных человечка на руках у счастливых родителей. Сразу двое. А ей Бог и одного не даст. Как несправедливо! Жизнь вообще несправедлива.
— Приготовьте коктейль «Восторг», — попросил Гордон. — А я предпочту минеральную воду — я за рулем.
— Нет проблем, сэр, — улыбнулся бармен.
— Вам скучно здесь? — спросил Эрнан, когда Алис сделала большой глоток розового коктейля, чтобы немного успокоиться.
— Скучно? — удивленно переспросила она. — Совсем нет.
— Вы любите детей?
Он не имел представления, что значит для нее этот разговор. Женщина постаралась взять себя в руки.
— Я думаю, что да. Правда, никогда близко не общалась с ними.
— Вы так заняты своей карьерой? — Интонация была странной, но лицо оставалось спокойным и приятным. Тем не менее она чувствовала, что не находит одобрения. И это причиняло ей боль.
— Надеюсь, я не должна изображать из себя человека, восхищающегося счастливыми семьями.
— Нет. Конечно нет. Но вы очень много потеряли, если не общались с такими семьями. — Он внимательно посмотрел на нее. — Допивайте коктейль, а я закажу еще один, прежде чем мы поедем в ресторан.
Алис не увлекалась алкоголем, вот и сегодня ей совсем не хотелось пить. Сделала еще один глоток и поставила бокал на стойку. На душе почему-то стало грустно.
Неужели ему кажется, что она амбициозная женщина, думающая лишь о своей карьере? В любом случае, наверное, производит впечатление суперделовой особы. В последний год она старательно носила эту маску, и трудно винить человека за то, что он считает ее такой.
Странно, но коктейль сильно подействовал на нее. А может, это из-за близости Эрнана? Он сегодня очарователен.
И все равно она ощущала его холодную уверенность в себе и безграничную силу. И этим он напоминал ей Барни. Странное ощущение испытываешь рядом с Эрнаном. И, судя по взглядам, которые бросали на него женщины в баре, можно было догадаться, что не одна она испытывает смятение.
На секунду их взгляды встретились. Гордон чуть прищурился, глядя на ее влажные губы.
— Пойдем!
Он взял Алис под руку, и они вышли из отеля. Теплый летний ветерок коснулся ее волос, но не успокоил нервов. Контролируй себя, контролируй, повторяла она и, лишь оказавшись на заднем сиденье машины, немного расслабилась. Ну а спутник — тот само спокойствие. Но если он всегда такой, то быть наедине с ним не очень-то приятно. Тут и до равнодушия недалеко.
В нем было что-то… что-то примитивное. Это слово поразило ее. Оно долго не приходило на ум и наконец нашлось. Несмотря на весь лоск и благовоспитанность, в интимной обстановке, занимаясь любовью, он был бы примитивным… Алис постаралась отвлечься от мыслей, которые повели ее по опасной дорожке. В конце концов, что она знает об интимной стороне жизни? Вряд ли ее можно назвать экспертом по части мужчин. Она не могла понять, что делает Эрнана Гордона таким привлекательным, и у нее не было ключа к этой загадке. Так что лучше гнать эту мысль от себя и заниматься ничего не значащей светской болтовней. Наконец они подъехали к мексиканскому ресторану «Малибо» — любимому месту голливудской богемы. Их проводили к столику с такой церемонией, что сразу стало ясно, имя Гордона здесь много значит. Подошел метрдотель с перечнем вин.
— Белое или красное? — спросил Эрнан.
Она хотела сказать, что ничего не понимает в этом, что она предпочла бы холодную минеральную воду, но гордость взяла верх над разумом.
— Ваше фирменное «Малибо», пожалуйста, — ослепительно улыбаясь, сказала она.
Пусть Гордон не считает ее лишь особой, делающей карьеру. Она предстанет перед ним в амплуа бывалой светской львицы.
Официант передал ей меню. Перечень блюд был напечатан на немецком, испанском, французском и английском, и большинство названий ни о чем не говорили Алис.
— Лобстеры и салат из авокадо здесь очень хороши, — заметил Гордон, просматривая меню. — Можно также заказать свиное плато со сладким перцем и ананасы в меде.
— Звучит замечательно, — кивнула Алис одобрительно, — попробуем на вкус.
Эрнан сделал заказ на испанском языке.
Ей сразу понравилось дорогое великолепное вино. Они выпили по полбокала. Гордон поудобнее устроился в кресле, и его серебристо-серые глаза снова остановились на ее лице.
— Вы прекрасно говорите по-испански, — сделала комплимент Алис.
— Спасибо. Моя мать — испанка, а няни говорили по-испански, по-французски и по-итальянски. Поэтому я научился говорить на этих языках в раннем возрасте.
Неудивительно, что он так много достиг в жизни, ведь с раннего детства с ним обращались как с принцем.
— Да, вам повезло уже с рождения. Но все равно огромное состояние не может уберечь человека от руки судьбы.
— Вы правы. Мой брат умер от лейкемии, когда ему было четырнадцать. Я мог бы вырасти маленьким испорченным негодяем. Но я почему-то очень быстро стал взрослым.
Слова прозвучали холодно, даже с укором.
Алис стало стыдно за неосторожную реплику, она чуть покраснела.
— Извините. Мне очень жаль вашего брата. Я несколько поспешила со своими выводами. У меня не было права делать этого.
— Вы не виноваты.
Он не отрывал взгляда от ее лица и вдруг улыбнулся — тепло, открыто. Впервые с того момента, как они встретились. Лицо Эрнана стало потрясающе красивым.
Знает ли он, какое впечатление может произвести на человека подобная улыбка? Эти грубые, даже в чем-то жестокие черты лица смягчились и стали очень даже привлекательными.
