Опыт третий. Результат

Следующим утром, когда Панкратьева уже ехала на работу, ей позвонила довольная секретарша Ольга и счастливым голосом сообщила, что Александр Евгеньевич Дубов, выйдя утром из дому, поскользнулись по дороге к машине и упали на лед, в результате чего были транспортированы в травматологический пункт с переломом обеих нижних конечностей.

– Так что не скоро они-с нас посетят опять! – На такой радостной ноте Ольга и закончила свой доклад.

– Дура! – честно ответила ей Панкратьева. – Теперь нам к ним придется через весь город ездить! Ты что, не помнишь, как они-с в больнице лежали и я за инструкциями к ним каждый день моталась?

– Позвольте с вами не согласиться, Анна Сергеевна! – парировала Ольга. – Это вам-с ездить придется, а мы-то у себя на местах в тепле и светле будем спокойно посиживать!

– Я вам устрою посиделки! Погоди, вот ужо приеду и навешаю тебе!

– Уж лучше вы навешайте, чем Александр Евгеньевич!

На сей радостной ноте Оля повесила трубку, а Панкратьева тут же краем глаза опять приметила в боковом зеркале черный джип. Что ж это делается-то? Ведь всего маленький мячик в него и кинула, а он сразу две ноги сломал. Может быть, все-таки совпадение?

Панкратьева набрала номер Дубова.

– Шур, как ты? Мне Оля сказала, что ты упал, – скромно сказала она в трубку.

– Ведьма проклятая! – раздалось в ответ. – Это все ты! Думаешь, я не понимаю? Разозлилась на меня из-за вчерашнего и сглазила! Скотина! Тысячи тебе мало!

Панкратьева рассмеялась:

– Да брось ты, Саша, ерунду всякую говорить. Тебя сглазишь, пожалуй! У тебя кожа как у слона, сглазонепробиваемая. Под ноги смотреть лучше надо! Небось ботиночки итальянские модные нацепил, вот и увалился. Нечего по нашим морозам кутюрскую одежу надевать. У меня у самой сапоги итальянские есть, так они почище коньков скользят.

– Завтра чтоб в десять утра у меня была! И никаких но. Получишь инструкции, а послезавтра в Москву вместо меня полетишь. Будешь знать, как начальство калечить!

Вот это уже никак не входило в планы Панкратьевой. Еще и в Москву ехать. Хотя это ей еще повезло, что только в Москву, а не в Уренгой какой-нибудь. В Москву можно и за день смотаться. Утром села на самолет ни свет ни заря, все дела переделала – и обратно. Самое главное – в этой самой Москве от аэропорта Шереметьево до центра добраться и обратно. А то простоишь там полдня в пробках, и на дела времени не останется. Панкратьева из-за этих пробок пару раз уже опаздывала на обратный самолет, поэтому отказалась уже от этой барской манеры ездить на автомобиле с водителем и предпочитала передвигаться по столице по-простецки, то есть на метро. Такую роскошь, как ехать из Питера на поезде, чтобы сразу попасть в центр, Панкратьева себе позволить не могла. Во-первых, это означало, что уже практически брошенный Федька будет ночевать дома один аж целых две ночи, а во-вторых, куда в этом поезде, спрашивается, воткнуть фен? Но это все, конечно, полная ерунда, самым неприятным в московской командировке могла стать ее непосредственная цель. Дубов любил заслать Панкратьеву «туда, не знаю куда, принести то, не знаю что». А тут еще после вчерашнего инцидента, да со сломанными ногами Дубов миндальничать не будет, придумает какую-нибудь очередную невыполнимую миссию, чтобы потом хлопать своими круглыми голубыми глазами и удивляться, почему его задачу так тяжело было выполнить.

Предчувствия Панкратьеву не обманули. Когда на следующее утро она предстала перед возлежащим в гипсе начальником, он злорадно объявил, что ехать ей придется в центральный офис одного из заказчиков на совещание в управление капитального строительства, где ее будут, по всей вероятности, возить мордой об стол за срыв сроков по строительству объекта в чудесном волжском городе Самара. Самое неприятное во всем этом деле было то, что сроки сорваны были по вполне объективным причинам из-за нестыковок с одним из субподрядчиков, навязанным предприятию Дубова и Панкратьевой самим же заказчиком. Если бы просто надо было найти виноватого, то такой задачи Панкратьева ни за что бы не испугалась. Уж чего-чего, а кричать «Сам дурак!» она умела лучше всех. Сложность была в том, что на совещании могли всплыть какие-нибудь технологические вопросы, а вот в этом уже Панкратьева не понимала ни бельмеса. Дубов это прекрасно знал, однако выдать ей в подкрепление главного инженера Копейкина отказался наотрез.

Мол, у Копейкина теперь работы выше крыши, сама Панкратьева ему еще и завод Воронина навесила, не хватает еще, чтобы по другим объектам фирма тоже сроки срывать стала.

Ситуация осложнялась еще и тем, что в центральном офисе компании-заказчика Панкратьева не знала никого. Люди это были новые, имя компания носила солидное, а урвали Дубов с Панкратьевой этот заказ исключительно благодаря рекомендации своего третьего московского компаньона. Той самой мохнатой лапы, наличию которой так завидовал Алик Зотов. Однако роль мохнатой лапы в этом случае ограничивалась только организацией заказа, а вот в процессе его исполнения никакой поддержки уже не светило. Это вам не подневольному господину Воронину руки выкручивать. Компания-то другая, законы в ней свои, да и блатные подрядчики тоже. Вот такого блатного субчика Дубову и подсунули. Это было обязательным условием при заключении контракта. Оценив все прелести предстоящей командировки, Панкратьева не удержалась, чтобы не поделиться с Дубовым своими выводами:

– А сдается мне, Александр Евгеньевич, что ноги свои ты специально переломал, чтобы на это мерзкое совещание не ездить!

Дубов сверкнул в ответ глазами и зарычал:

– Ох и дошутишься ты у меня, зараза! Езжай давай в офис. Готовься. Чертежи посмотри, с Копейкиным побеседуй. Может, и научишься чему-нибудь. Как раз до завтра успеешь.

Такими глупостями заниматься Панкратьева не стала. Конечно, она и с Копейкиным поговорила, и чертежи посмотрела. Как-никак инженер все-таки и память опять же фотографическая имеется. Однако она прекрасно понимала, что если разговор пойдет в технологических терминах, то выглядеть она будет очень бледно. Поэтому вникать в технологические тонкости она не стала, для себя решив, что основной ее задачей будет не допустить шибко научную беседу.

Утром Панкратьева встала ни свет ни заря. Из зеркала на нее опять глядела уверенная в себе молодая и очень красивая женщина. Удар золотистым мячиком, нанесенный ею Дубову, никак не отразился ни на самочувствии, ни на внешности Панкратьевой. Видимо, из-за того, что сделан он был спокойно и без эмоций. Кроме того, отказ от курения с каждым днем давал о себе знать. Панкратьева стремительно хорошела. Еще немного – и такой молодой внешний вид станет неприличным для ее служебного положения. Главное теперь – не растолстеть. Панкратьева уже начала ощущать по своим узеньким юбкам, что с едой скоро придется завязать. Даже с такой легкой, полезной и относительно вегетарианской, к которой ее приучил Зотов.

Она позавтракала чашкой кофе, чмокнула сонного Федьку в затылок и отправилась в аэропорт. Опять она ехала по пустынному утреннему городу, и опять в зеркале заднего вида периодически маячил большой черный джип.

Перелет от Питера до Москвы занимает всего час, и каждый раз, летя утренним самолетом в Москву, Панкратьева вспоминала, как в далекой молодости ездила на работу автобусом и метро из Купчино на Гражданку. Дорога на работу занимала тогда у Панкратьевой один час сорок минут. А тут раз – и практически за то же время ты в Москве.

Компания, в которую направлялась Панкратьева, располагалась в центре Москвы на одной из маленьких, забитых автомобилями улочек. На совещание Панкратьева прибыла вовремя и даже не успела понервничать и побояться, как оказалась в просторном зале за круглым стеклянным столом. Из присутствующих она знала только директора завода из Самары. Когда ей представили главного ее оппонента из компании субподрядчика, Панкратьева успокоилась. Человек напоминал Телевичка из детского журнала. То ли в журнале «Мурзилка», то ли в «Веселых картинках» из далекого детства Анны

Вы читаете Огонь в ночи
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату