– Анна Сергеевна! Они туда полетели с нашим техническим директором Тимофеевым, вы ж его знаете.
Тимофеева Анна Сергеевна знала, и знала хорошо. Еще по той самой первой и последней совместной работе с предприятием Зотова, когда между Панкратьевой и Зотовым действительно не было еще вообще никаких отношений. Даже профессиональных, потому что Панкратьева предпочитала общаться исключительно с Тимофеевым. Это был один из старейших работников зотовского завода, и, по мнению Панкратьевой, именно на нем вопреки всем стараниям Алика Зотова завод до сих пор еще как-то держался и, хоть и с трудом, еще отвечал по своим обязательствам. Больше всего Панкратьева боялась, что Тимофеев устанет от Алика и уйдет от него куда-нибудь в более солидное место. Зотов при всей своей уверенности в собственную гениальность и непогрешимость тем не менее все-таки понимал, что без Тимофеева его ждет крышка, и удерживал технического директора возле себя очень приличными деньгами.
Панкратьева ни минуты не сомневалась, что без Тимофеева на переговорах в Сургуте Зотову делать нечего. Зотов – это вам не Панкратьева, которая в силу своего женского обаяния и большого опыта ведения переговоров еще как-то может выкрутиться без технического специалиста под рукой. Вот как только что в Москве, например. Но это же единичный случай. И потом Панкратьева все-таки по первому своему образованию – инженер, да к тому же на своем предприятии лицо хоть и прекрасное, но второе. А первое лицо, как ни крути, обязано в продаваемом им предмете кое-чего кумекать, хотя бы терминологию соблюдать. Алик же Зотов за плечами имел биофак, который к продаваемому его предприятием оборудованию никак не прикладывался.
– Наташенька! Так это же хорошо, что они с Тимофеевым полетели. Что там у них случилось-то? – Панкратьева начала раздражаться оттого, что у Наташи надо все вытягивать, как на допросе.
– Мне Тимофеев только что позвонил в полной истерике, сказал, что уволится! – Наташа в трубке начала сморкаться, видно, тоже представляла себе все последствия увольнения Тимофеева.
– Наташа! Я тебя сейчас стукну, хоть и по телефону! Можешь ты мне толком объяснить, что там произошло? – Панкратьева уже практически рычала.
– Ну прилетели они, разместились в гостинице. Их там в местные пять звезд поселили, все вроде хорошо шло. Они предварительно со всеми службами переговорили, поняли, чего от них требуется. Тимофеев предварительное техническое задание составил. С юристами все утрясли, осталось заключительное совещание, а потом подписание контракта. Тут Александр Васильевич и пропал.
– Что значит – пропал? Пошел гулять и не вернулся? Или растворился в воздухе на глазах у изумленной публики?
Наташа захихикала:
– Да нет! Они вечером в ресторане поужинали, Александр Васильевич, как обычно, рыбы сырой поел. Тимофеев говорит, весь ресторан на него таращился. Ресторан-то не японский, и рыбы свежей зимой в Сургуте, я подозреваю, днем с огнем не сыщешь. Потом они по номерам разошлись. Сегодня утром им на итоговое совещание идти, а Александр Васильевич на завтрак не вышел и на стук в дверь и звонки по телефону в номер не отвечает. Мобильный у него выключен. Тимофеев рвет и мечет, а я подумала – вдруг вы чего-нибудь знаете?
– Конечно знаю, Наташа! Понос у него от этой рыбы или в дзен ушел!
Панкратьева по-настоящему разозлилась. Она ни минуты не сомневалась в том, что с Аликом в далеком сибирском городе не могла случиться какая-нибудь настоящая беда. Конечно, поговаривали, что тамошняя тундра в свое время была чем-то типа пустыни Невада в районе Лас-Вегаса и люди там исчезали регулярно. Но, во-первых, это все было в начале перестройки, а во-вторых, Алик Зотов не нефтяной магнат, не местный мэр и не работник прокуратуры.
«Вот ведь болван! – думала она. – Взять и вот так спустить в унитаз несколько месяцев подготовительной работы».
– Анна Сергеевна! Что нам теперь делать? – В Наташином голосе сквозила надежда.
– Ну, у вас несколько вариантов. – И Панкратьева в быстром темпе перечислила их: – Первый – плюнуть на Александра Васильевича Зотова и всем уволиться.
Второй – пойти на ресепшн гостиницы объяснить ситуацию. Не про дзен, конечно, а про то, что вы волнуетесь, я имею в виду Тимофеева, что с вашим начальником приключился капец от сырой рыбы. Может быть, он там уже лежит, откинув копыта? Взять второй ключ, открыть номер, вынуть Зотова из дзена, набить ему морду и уже потом все равно уволиться.
Третий – Тимофееву взять все свои наработки и дуть на переговоры с объяснением, что Зотов внезапно смертельно заболел. Именно смертельно, иначе деловые люди не поймут. Они сами с соплями и с валерьянкой на работу ходят. Контракт ведь у них уже готов должен быть. Конечно, на такой важной бумаге я бы подделывать подпись Зотова не стала. Но взять с собой окончательно приговоренный заказчиком вариант контракта надо обязательно. В конце концов, уже подписанный с вашей стороны контракт можно потом курьерской почтой в Сургут переслать. Безусловно, это отрежет вас от поступления аванса как минимум на месяц. Но из этой ситуации пусть уж Зотов сам выкручивается.
Мне лично, Наташа, больше всего нравится второй вариант. Это уже на выбор Тимофеева. Но что-то мне подсказывает, что в силу своей ответственности он пойдет по третьему пути. И сдается мне, что к вечеру, когда все уже будет позади, господин Зотов, начальник ваш, откуда ни возьмись да и появится.
– Спасибо вам, Анна Сергеевна! Как бы мне теперь это все Тимофееву передать, чтоб слова не перепутать. Может, вы ему звякнете, а?
– Ни за что! Ты же знаешь, что я – инкогнито. То есть таинственная незнакомка. Как ты думаешь, могу я в такой веселой ситуации выйти на свет божий и признаться, что с этим человеком меня связывают некие отношения? Да упаси господи! Меня же уважаемые люди засмеют и закидают каменьями!
– Как я вас понимаю! – сочувственно вздохнула Наташа. – Спасибо вам еще раз, буду сейчас Тимофееву звонить.
– Звони, звони! Но я тебе искренне советую самой подумать над первым вариантом. Ты девушка толковая. Хороший и верный помощник руководителя сейчас на вес золота. – Панкратьева повесила трубку и задумалась.
Очень стало себя жалко. Что же это получается? Что за жизнь такая дурацкая? У всех мужики как мужики, а у нее вечно какие-то парни загадочные. То в запой, то в дзен уходят. И наплевать им при этом с высокой колокольни и на обязательства, и на карьеру, и на деньги.
А вдруг с Зотовым и вправду что-то случилось? Панкратьева набрала номер Алика.
– Абонент обосрался и не отвечает, – приятным вежливым голосом ответила трубка.
Панкратьева посмотрела на часы. Да уж! Благодаря разнице со временем в Сургуте выспаться не получилось. Более того, Наташин звонок разбудил Панкратьеву гораздо раньше ее обычного будильника. Понимая, что заснуть больше не удастся, она встала и начала собираться на работу.
Когда секретарша Оля явилась в офис, она обнаружила там Анну Сергеевну Панкратьеву, работающую в своем кабинете.
– О! Анна Сергеевна! – восторженно произнесла Оля, просунув голову в дверь кабинета. – Вы прямо как наш незабвенный Александр Евгеньевич Дубов! С самого ранья на работе! Может, вы от них заразились, когда навещали? Может, вам уже и кофе настоящий не подавать, а бурду без кофеина развести? У них так принято, я могу.
– Стукну! – ответила Панкратьева, поднимая голову от бумаг. – Кофе давай, и быстрее, меня сегодня придурок один ни свет ни заря разбудил.
– Что, домогался? – хитро прищурившись, спросила секретарша.
– Если бы! Обосрался! – рыкнула на нее Панкратьева.
Оля скрылась за дверью.
«Ну и кто, спрашивается, развел в офисе такую манеру разговаривать? – подумала Панкратьева. – Сама же и развела! Бедный Дубов. Терпит это все. Неудивительно, что срывается иногда и орет как бешеный. Хотя нет. Срывается он не иногда, а зачастую. Или прямо надо сказать – постоянно!»
Оля принесла кофе и газеты.
– Пресса! – сказала она, раскладывая их веером перед Панкратьевой.
