– Вот именно. Это-то нас и беспокоит. Неужели не понимаете? Все детали тоже соответствуют. А это ненормально. Человеческий мозг работает иначе. Люди не автоматы, они не могут повторять одно и то же. Роют себе ямы, запинаются, воображают, рассуждают… Согласны? А ваш приятель Спейн ничего этого не делает. А теперь ответьте мне, Рекальдо, кто он такой? Откуда он? У меня не укладывается в голове, что этот человек -обыкновенный рыбак. А у вас?
– Нет, он образованный человек.
– Вот и рассказывайте, какого черта он прикидывается морским волком?
Рекальдо вздохнул и неохотно ответил:
– Он отставной священник. Когда-то преподавал.
Макбрайд угрюмо, поджав губы, улыбнулся и воскликнул:
– Вот оно! Я так и понял, что старикан пудрил мне мозга. Отставной? Это что, Эф Ка, один из ваших эвфемизмов? Вы имеете в виду, что его вышибли?
– Да, – признался сержант. – Боюсь, так оно и было.
– Господи, надеюсь, Спейн не из растлителей детей? – Инспектор с отвращением скривил рот.
– Ни в коем случае.
– Ни в коем случае? Почему вы так уверены?
– Потому что я взял на себя труд и все проверил, – мрачно ответил Рекальдо. – Можете поверить мне на слово.
Однако, подумал он, вряд ли люди перестанут судачить о том, откуда взялся этот Спейн и с каких высот свалился. Старику особенно не повезло поселиться здесь, когда по всей стране впервые прокатились скандалы, в которых были замешаны священнослужители. Век невинности подошел к концу, и на любое духовное лицо, пусть даже необыкновенных моральных качеств, стали смотреть с подозрением. А о бывших священнослужителях и говорить нечего. И как водится в захолустье, подозрительность, связанная со Спейном, расползлась и стала «убеждением» всех и каждого.
– А что же, если не дети? – Инспектор не собирался дать сбить себя с толку.
– Скандал из-за замужней дамы. Жены дипломата. Это случилось больше двадцати лет назад. Тогда на такие вещи смотрели иначе, чем теперь. – Рекальдо сопротивлялся больше чем требовалось, и они оба это понимали.
– Так-так-так, – ухмыльнулся Макбрайд. – И что же вам известно? Наказание епископа? Где это произошло?
Губы сержанта сложились в подобие улыбки.
– В Риме.
– Недурное местечко для таких дел, – фыркнул инспектор.
– Мм-м… Боюсь, не очень. Особенно если вы профессор Папского Грегорианского университета и что-то вроде советника при Ватикане.
– Понимаю. Господи, надо постараться, чтобы об этом не пронюхали журналисты – вот уж обрадуются. Скажите-ка мне вот что: он, случайно, не крутил с вашей, как ее там?
– Миссис Уолтер? – удивился Рекальдо.
– Ну ведь кто-то поимел ее.
– Ну уж никак не Спейн. Он живет сам по себе. И вообще он старый человек.
– Для такого дела никто не стар, – покосился на Рекальдо Макбрайд. – Если что-то я узнал на своей работе, то именно это. Слушайте, вы меня не водите за нос?
– Чем это вы тут занимаетесь? – В саду появился Коффи. Макбрайд нехотя улыбнулся и, снова поразив Рекальдо, ответил:
– Развлекаем друг друга смешными байками. Этот парень оказался настоящим кладезем ирландских шуточек.
– Рад, что вы нашли чем себя занять. Но коль скоро работа здесь закончена, приступим к дому. Мы и так отстаем от графика. И еще: у меня плохие новости – пресса всполошилась. Последний час мой телефон не умолкает. Завтра здесь будет полно журналистов.
– Пусть еще сумеют найти это место, – хмыкнул Макбрайд. – Может, переставить еще несколько указателей? Пусть как следует побегают за деньгами!
– У кого-нибудь из вас есть соображения, кто им сообщил?
Рекальдо прищурился.
– О'Дауд, кто же еще, – предположил он.
– Давайте спросим его самого, – предложил Коффи. -О'Дауд будет здесь с минуты на минуту.
Он не ошибся. В точности повторяя свое прошлое явление, из-за угла дома неторопливой походкой показался Весельчак.
– Отдайте мне ключи. – Это было первое, что сказал ему Коффи.
– Какие ключи? – вытаращился О'Дауд.
– Те самые, которые позволяют вам проходить сквозь закрытые двери.
Весельчак расхохотался:
– О, для этого не требуются ключи. Замок неисправен. Надо только знать, куда стукнуть. Пойдемте, я вам покажу.
– Надо немедленно починить, – повернулся Коффи к Рекальдо, удостоверившись, с какой легкостью О'Дауд справился с дверью. – А лучше заменить на новый. Может, у вас найдется что-нибудь подходящее в машине?
– Нет. Зато есть отвертка. Все дело в петлях, здесь ослабло крепление. Сейчас посмотрю, что можно сделать.
Шурупы насквозь проржавели, их пришлось заменить. Дело заняло у Рекальдо десять – пятнадцать минут. Когда он присоединился к остальным, коллеги допрашивали О'Дауда на открытой веранде. Ветер становился все более пронизывающим, и это его раздражало. Но в дом О'Дауду войти не разрешили. Он намекнул, что состоял с убитой в интимных отношениях, что было встречено с долей скептицизма. А когда на него нажали, самодовольно признал, что Эванджелин при жизни была очень даже ничего.
– Не слишком ли уединенное место для одинокой женщины? – невинно спросил Макбрайд.
– Вы так считаете? – По лицу О'Дауда можно было сказать, что эта мысль пришла ему в голову впервые. – Здесь, в устье, много таких. Как только дома поступают в продажу, их тут же расхватывают.
– Но, как правило, в качестве коттеджей на время отпусков. Живут и работают где-то в других местах. А она, судя по всему, жила здесь круглый год? Есть соображения, что держало эту даму в Богом забытом месте?
О'Дауд развел руками, словно собирался заключить в объятия окружающий пейзаж.
– Неужели не понятно? Такой красивый вид. – Это было сказано так, словно человеку вполне достаточно вида, чтобы выбрать место, где поселиться. Однако прозвучало не слишком убедительно.
– Возможно, вы правы. Но красотами сыт не будешь. Требуется еще что-нибудь. Как долго она здесь живет?
– Лет семь или восемь. – В голосе О'Дауда чувствовалось удивление.
– Так давно? А теперь скажите, чем она зарабатывала?
– Она была искусствоведом. Давала консультации. Вот, например, мистеру Блейбергу, когда тот строил в Пэссидже гостиницу «Атлантис»: приобрела для него все произведения искусства.
– Мистер Блейберг построил и этот дом, – вмешался Рекальдо. – Ведь так? И жил здесь.
– Перестроил, а не построил. А жил здесь недолго. Через несколько лет гостиница закрылась.
– Постойте, – поднял руку Коффи. – Ведь гостиница до сих пор действует.
– Пять лет назад ее вторично открыл сын Отто Блейберга, Иоахим. Миссис Уолтер ему тоже помогала.
– Как говорится, два товара по цене одного, – хмыкнул Макбрайд. – Она тут вроде как семейная реликвия.
– Извольте проявлять уважение! – вспыхнул О'Дауд. – Иоахим женатый человек, имеет детей.
– Вот как? – Инспектор явно подзадоривал Весельчака. – Значит, интерес проявлял один папенька?
– Эванджелин сблизилась с Отто только после того, как умерла его жена.
