Кортни не требовалось спрашивать, какие именно чувства Джерет имеет в виду. Ее разрывали противоречия: ей хотелось, чтобы назойливый гость наконец ушел, но в то же время она страстно желала броситься в объятия его сильных рук, протягивая губы для поцелуя.
— Вы не обращаете никакого внимания на мои слова, — сказала она.
— В вас, Малыш, скрывается слишком страстная натура, чтобы корчить из себя ледышку.
— Ледышка?! Черт с вами, Джерет Кэлхоун, раз вы так говорите! — И Кортни, раскрыв объятия, бросилась ему навстречу, увидев мгновенную вспышку удивления — или удовлетворения? — в глазах Джерета. Обеими руками она обвила его за шею и крепко прижалась к полураскрытым в ожидании губам, вложив в поцелуй все свои противоречивые чувства. Страсть, проникающая в нее с пылкими лобзаниями Джерета, потрясла Кортни до глубины души. По комнате словно пронесся ураган. Кортни застонала, внутри у нее разгорелся пожар. Она жадно впилась в обжигающие губы мужчины, позволяя его языку плавно продвигаться в нежные глубины своего рта. Сладостная истома охватила ее, стирая в памяти все насмешки и колкости, так раздражавшие ранее. Кортни забыла и о том, что пыталась что-то доказать.
Наконец, она отшатнулась и еле слышно прошептала:
— Ну, теперь-то вы уедете домой?
— Ни за что на свете, — ответил Джерет. — О таких поцелуях мужчина может только мечтать.
— Так целуются ледышки?
— Не уверен. Давайте повторим, тогда я смогу разобраться.
Кортни улыбнулась уголком рта. Джерет вновь склонился над ней, прижимая к себе еще крепче — всеми плавными изгибами к мускулистому сильному телу. Объятия его были так безрассудно неистовы, что у Кортни перехватило дыхание. Не отрываясь от ее губ, Джерет опустился на стул и притянул Кортни к себе на колени. Ласкающая рука беспорядочно блуждала по ее телу, словно изучая каждую линию, каждую впадинку, затем стремительно поднялась от талии вверх и прикоснулась к полной упругой груди. По спине Кортни пробежала дрожь, заставив ее тихо всхлипнуть, и она покорно прильнула к его плечу. Мысли смешались в ее голове: «Необходимо остановиться… Джерет… он…». Кортни не могла больше сдерживать волны охватившего ее чувства. Вновь промелькнула странная уверенность, что быть в его объятиях всю жизнь — предначертано свыше.
Пальцы Джерета нежно ласкали ее грудь, словно посылая по нервам электрические разряды.
— Вам нужно идти. — Кортни вздохнула и отодвинулась, поправляя сбившуюся прическу. Сверху вниз она посмотрела на Джерета, который остался сидеть, и пристальный взгляд потемневших глаз бросил ее в дрожь, колени у нее подогнулись. Пытаясь овладеть собой, Кортни вспомнила все, что ей пришлось вытерпеть от этого человека: грубые насмешки и явные издевательства, возмутительное прозвище «Малыш», даже постоянные его перец и пиво в обед.
— Ты действительно хочешь, чтобы я ушел? — тихо спросил Джерет.
— Вы действуете мне на нервы! Мало уметь бесподобно целоваться, если при этом вы курите сигары, поглощаете ящиками пиво и пожираете целые банки маринованного перца. — Кортни остановилась, чтобы перевести дух.
— Я могу так и заплакать, — с усмешкой ответил Джерет.
— Ха-ха-ха! Вероятно, ваша чувствительность родилась в перечном соусе.
— Когда вы последний раз видели меня с сигарой во рту, Малыш?
— Не помню… Кажется, на прошлой неделе.
— Так вот, я бросил.
— Да?! — Кортни была изумлена. Как ей хотелось узнать, что побудило его. Однако она остановила себя. Потом любопытство все-таки победило: — Почему?
Голубые глаза Джерета заблестели:
— Курение вредит моему здоровью.
— А-а, вот в чем дело…
— Да. Кроме того, человек, которого я уважаю, не переносит табака.
В горле у Кортни перехватило: неужели он бросил курить ради нее?
— Вы не спрашиваете, кто он? — Джерет тихонько засмеялся. — Я бросил это занятие, потому что вам не нравится.
— Бог мой!
— Уверен, что моя жертва окупится. — Он поднялся. — Пока, Малыш. Приезжай навестить меня, если соскучишься.
— Непременно! — язвительным голосом ответила Кортни.
Джерет улыбнулся, приподнял ее подбородок и провел пальцами по щеке.
— Когда закончатся эти чертовы морозы, ладно? — спросил он. — Я буду ждать.
— Может быть, — пробормотала Кортни, не переставая думать о сигарах. Боже мой! Джерет Кэлхоун бросил курить, потому что ей это не нравится! Он надеется, что жертва стоит того, чтобы ее принести! Ситуация показалась ей забавной.
Внезапно Джерет наклонился и внимательно заглянул ей в глаза:
— Почему ты смеешься, Кортни Мид? О чем ты подумала?
— О вещах приятных и смешных, — ответила Кортни, но вопрос заставил ее задуматься, почему ей так редко бывает весело.
— Поразмышляю об этом на досуге. Пока, Малыш!
Джерет ушел, оставив после себя странную пустоту. Все в доме потускнело. Кортни заглянула в свою спальню и посмотрела на смятую постель: место, где сидел Джерет все еще хранило следы его присутствия. Как же сумел Джерет Кэлхоун так близко подобраться к самой ее душе, затронуть глубинные струнки в сердце? Бросил из-за нее курить!!! Никогда в ее жизни ни один мужчина не приносил подобной жертвы.
Найдя в поступке Джерета тайный смысл, Кортни почувствовала себя на верху блаженства. «Нет, конечно, он совсем не толстокожий», — призналась она себе.
На следующий день, не сводя глаз с духовки, где румянился торт с вишнями, Кортни ожидала Райана, который вот-вот должен был вернуться из школы. Бросив случайный взгляд в окно, она ахнула: во двор заезжал знакомый красный грузовичок. Вот показались длинные ноги, обтянутые синими джинсами, следом — костыли, и, наконец, — Джерет Кэлхоун собственной персоной. Из кузова выпрыгнул Адмирал.
С замиранием сердца Кортни вышла на крыльцо:
— Что вы делаете здесь? — спросила она, когда, хромая, Джерет добрался до порога.
— Какая гостеприимная встреча! — На его лице светилась невинная улыбка. — Я приехал изучать птиц.
— Неправда!
— Разве не похоже?
— Нет. Вы ведь здесь по другой причине.
— Ну, а вы как считаете, зачем я приехал?
— Посмотреть на птичек! — Кортни покраснела и рассмеялась:
— А может увидеть кого-то еще?
— О, уже прогресс! Я приехал посмотреть заповедник. А еще — я приехал смотреть на вас, говорить с вами, просто быть с вами. Ну как?
— Превосходно, — честно призналась Кортни.
— Вы покажете мне заповедник?
— Хорошо, только оденусь. — Кортни побежала в дом, накинула на плечи куртку из желто-коричневой шотландки, на мгновение задержалась перед зеркалом, чтобы заправить выбившиеся из косы завитушки, и вышла к Джерету, готовая вести его по своему заповеднику, по знакомым с детства тропинкам.
Плотно стоявшие деревья, заросли сумаха и высокой бурой прошлогодней травы сплетались в густую чащу, в которой петляла узкая извилистая тропинка. Тишину нарушали только звуки их собственных шагов да редкие крики птиц. Тропинка постепенно расширилась и вывела к смотровой площадке — в высоком деревянном заборе на различной высоте для детей и для взрослых были проделаны отверстия, чтобы наблюдать за птицами. Джерет наклонился, вглядываясь в узкую щель. Глаза Кортни пробежали по всей его высокой стройной фигуре и задержались на длинных, обтянутых узкими джинсами, ногах.
