— Вообще-то, Гай — нормальный парень, но я не хочу, чтобы он лез в мои вещи. Мы уедем из нашего дома?
— Не знаю. Мы еще вообще ничего не решали.
Кортни вспомнила о доме Джерета, о пиве и перце и поняла, какая гора нерешенных вопросов у нее впереди.
— Знаешь, мам, мне больше хочется жить у нас. Гай никогда не может найти своих вещей в доме.
— Знаю, дорогой. Мне тоже не хочется уезжать. Посмотри на мое кольцо, Райан. Мне подарил его мистер Кэлхоун.
Короткими, в рыжих веснушках пальчиками Райан дотронулся до бриллианта, потом начал поворачивать в разные стороны сверкающий даже в таком тусклом свете камень.
— Красивое, мам. — Мальчик порылся в кармане. — Смотри, что я выиграл! — В руке он держал серебряный жетон для электронной игры.
Кортни улыбнулась:
— Ну, вернемся обратно?
— Да, мам. Гай обещал научить меня играть в Лягушонка Фроги.
По дороге домой на заднем сиденьи было тихо: уставшие, мальчишки задремали. И когда Джерет повернул с главного шоссе на размытую проселочную дорогу, Кортни, оглянувшись на ребят, тихо проговорила:
— Мне кажется, что нам нужно сесть и серьезно поговорить обо всем.
— Как скажешь, Малыш. Я прямо сейчас к твоим услугам.
Взволнованная, Кортни положила руку ему на колено, сквозь мягкую шерсть чувствуя твердые мускулы. Сердце ее забилось чаще.
— Что тебя беспокоит, Малыш?
— Две или три вещи. Твое колено, наши дома… Моя семья много лет владела этим домом…
— Тебе незачем от него отказываться.
— Тогда ты переедешь ко мне?
— Ну, это не совсем то, что я думал… Сохрани его для Райана или…
— Или?
Машина свернула на подъездную аллею, ведущую к дому Кортни, Джерет сбавил ход и остановился. Оглянувшись назад, на спящих мальчиков, он закончил:
— Или для нашего младшего. Кортни, если ты вдруг захочешь ребенка, твой муж будет на верху блаженства, — прошептал он ей на ухо. Она обвила его шею руками и подставила губы для поцелуя. Вскоре они все же были вынуждены отодвинуться друг от друга. Джерет вздохнул.
— Вот тебе и свидание… У меня было столько планов…
Машина тронулась, и они подъехали к крыльцу.
— Джерет, я не уверена, что смогу жить в твоем доме. Там так темно и столько разного хлама, инструментов… перца.
— Я знал, что ты так скажешь. Но ведь это — моя жизнь.
Кортни застыла, затем услышала его смех, почувствовала, что он дотронулся до ее подбородка.
— Извини, Малыш, никак не могу отучить себя от насмешек. Мы отремонтируем дом. Только, пожалуй, я не добавлял бы розового.
— Ну, розовый вовсе необязательно, лишь бы было чисто, светло и уютно.
— Завтра же куплю краску. Какую тебе хотелось бы?
— Что-нибудь веселенькое.
— Красное?
— Что ты, нет. Может, желтое?
Кортни уже представила себе мягкий кремовый цвет, потом взглянула на Джерета и забыла о всех домах и расцветках: лунный свет смягчал острые черты его лица, и ей страшно захотелось прикоснуться к нему.
— На какое число мы назначим свадьбу? — спросил Джерет. — Давай устроим все как можно скорее.
— Ты представляешь, что нам нужно будет сделать! Отремонтировать дом, сменить мебель, да и мальчикам стоит дать время, чтобы они смогли привыкнуть к мысли о будущей перемене в их жизни.
— Обязательно.
Остановив машину рядом с черным ходом, Джерет сказал:
— Я отнесу Райана в спальню.
— Он и сам может дойти.
— Нет, я перенесу его, а ты пойди и расстели ему постель.
Кортни быстро прошла в комнату Райана и откинула покрывало на его кровати. Господи, каким обычным уже казалось ей то, что Джерет несет в дом спящего ребенка. Сообща они раздели его, уложили в постель.
— Ты иди, и в машине скоро станет холодно.
— Знаю, — ответил Джерет, однако притянул Кортни к себе. — Не могу поверить в свою удачу, Малыш.
— Ох, мы еще так мало знаем друг о друге. Например, какую церковь ты посещаешь?
— Методистскую.
— А я хожу в пресвитерианскую.
— Тогда и я буду ходить в пресвитерианскую. Книга у них одна и та же.
— Вот такая? — Кортни показала Библию.
— Ну конечно. — Голос Джерета, чуть хрипловатый, прозвучал совсем рядом. — Ты перепрыгнула через забор прямо в мою жизнь, Малыш. Я хочу тебя, Кортни. Не случайной связи я искал так долго. Мне хотелось чувства сильного, настоящего и на всю жизнь.
Привстав на цыпочки, Кортни закрыла глаза. Она моментально забыла все нерешенные вопросы и целовала Джерета, нежно проводила рукой по его груди, узким бедрам, сильным и стройным ногам. Какой он необыкновенный: его слова и его тело дарили экстаз. Как ей хотелось, чтобы он остался и не уезжал в эту ночь. Неохотно они оторвались друг от друга, и через несколько минут Кортни услышала шум отъезжающего автомобиля.
В воскресенье днем Джерет приехал за ними и увез кататься на лошадях, позже они устроили пикник в заповеднике, потом вернулись в дом Кэлхоунов и весело вчетвером провели вечер, пока мальчикам не пришло время ложиться спать.
В понедельник утром Кортни, услышав шум пикапа, вышла встретить Джерета. Он шел к ней навстречу твердой устойчивой походкой, и Кортни подумала, что его нога, верно, совсем зажила. Бледно- голубые джинсы, как всегда, плотно сидели на стройных бедрах, трикотажная, с короткими рукавами рубашка распахнута на широкой груди. Сияние ласковых голубых глаз проникало прямо ей в душу. Молча Джерет обнял Кортни и поцеловал, еще сильнее разжигая в ней желание. Наконец он поднял голову.
— Доброе утро!
— Утро доброе, — тихо прошептала в ответ Кортни.
— Ты одна, Малыш, или к тебе направляется какая-нибудь экскурсия?
— Какой ты догадливый! Приезжают члены общества любителей птиц.
Джерет шутливо взвыл:
— Я так хотел хоть немного побыть с тобой наедине. Могу я назначить тебе свидание? Кортни, я купил краску для дома, иди взгляни на нее. — Он обнял Кортни за плечи и повел к пикапу.
— Знаешь, Джерет, мне трудно начать с Гаем разговор о нашей свадьбе, — осторожно сказала она.
— Не хотелось признаваться в этом, но мне тоже легче разговаривать с Райаном, чем с собственным сыном. Хотя ты и помогла мне понять многое в Гае.
