Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова

Так и гнев: он может быть праведным гневом, и мы видим это на образе поведения Христа — «…и воззрев на них с гневом…» — помните, сколько раз это повторяется в Евангелии? А как его гнев проявился в храме иерусалимском? Поэтому, если бы Он пришел сейчас в наши храмы, то мы бы ему показали бы!.. Понимаете, что он сказал — «ужасные» вещи — запретил торговать и продавать… Представляете?! Это же «ужасно»! Я не знаю, что бы мы с ним сделали сейчас. Ну, нашли бы, что сделать, конечно. Так что, у него гнев был, оказывается, праведный. Но гнев может стать неправедным. Когда он становится праведным, а когда не праведным? Праведный гнев никогда не сопряжен с желанием зла человеку — он всегда сопряжен с желанием добра человеку. Гнев как хирург, если хотите, который вырезает опухоль, все болезненное, все ненужное — вот что такое гнев праведный. Он исходит из желания добра человеку, то есть, происходит из побуждений не злых. Гнев неправедный, всегда желает зла: желает отомстить человеку, причинить ему боль, причинить страдание. Ради чего? А ради самого этого страдания, ради боли, ради несчастья. Вот это гнев — не праведный.

Так что, оказывается, любопытная вещь: в человеке возникли не только неукоризненные страсти, но и страсти укоризненные, то есть не только не греховные, но и страсти греховные. Вот это возникновение неукоризненных страстей относится к повреждению образа Божьего. Почему? Как они возникли? В результате чего? Что за механизм?

Григорий Богослов, например, считает, что главной причиной вот такого искажения, явилось расщепление природы человека на, как бы, самостоятельные, автономно функционирующие части. Он указывает: ум, сердце и тело человека. Каждая из них приобрела, как бы, свою волю, свое желание. И у ума, и у сердца, и у тела — свое желание, и эти желания часто не совпадают. И наша деятельность потому приобретает ненормальный характер и приводит часто к весьма серьезным страданиям, что эти три части не согласованы между собой.

Самое же опасное, как считает Макарий Великий, происходит тогда, когда ум порабощен желаниями сердца или тела. Он называет ум царем в человеке и говорит: беда, если этот царь станет послушным своим подданным. Подданные — это сердце и тело и, если у человека желания побеждают разум, то горе тому человеку.

Природа страдания, как отдельного человека, так и общества человеческого: во первых — в повреждении природы человека, которое произошло изначала, в этом расщеплении человеческого естества, возникновении в нем вот этих вот страстей, и борьбе между собой воли ума и воли его подданных. Вот это все, оказывается, насилие над умом его подданных, ослепляет ум, делая его слепым инструментом воплощения желаний сердца и тела, и это является первопричиной всех бедствий человеческих.

Это, я вам скажу, интереснейшая мысль, если даже рассмотреть ее просто с философской точки зрения, с психологической, но, в данном случае, мы подходим с религиозной точки зрения. Оказывается, вот где коренится то, что мы называем злом в человеке. При этом очень важно, что вот это расщепление порождает, если хотите, тот наклон, при котором наши не укоризненные свойства или страсти, становятся укоризненными. Мы не знаем меру гнева — мы ее даже совсем не видим. Мы тут же проскакиваем этот порог, так же, как и в отношении всех наших прочих естественных свойств. Естественных — присущих нашим кожаным ризам. Они естественны, они не добры и не злы — эти свойства сами по себе. Но они могут быть добрыми или злыми, в зависимости от того, как мы их проявляем. Вот, на примере гнева, это особенно ярко показано.

Отцы говорят: с гневом нужно относиться к каждому греху в себе — с гневом праведным, но нельзя относиться с гневом к греху другого человека, ибо там он у нас сопрягается всегда с превозношением нашим, с осуждением ближнего и с неприязнью к нему. Вы видите, какая тут скользкая грань, которую очень легко перескочить, проскользнуть и, в результате, навредить себе.

В связи с этим, становится очень важным понятие, которое прямо относится к антропологической категории, это понятие греха. Что такое грех и как он соотносится с человеческой природой, и как соотносится с Богом? Соотношение между грехом человека и Богом.

Мы с вами говорили о трехсоставности человека и, в частности, говорили о том, что христианство утверждает, что грехопадение, то есть, отпадение от Бога, расщепило человеческое естество на три составные части, то есть, произошло некое антологическое разрушение человеческого естества. Именно антологическое… Христианство говорит о том, что ум, сердце и тело человека, бывшие в единстве и составляющие существо человека, в грехопадении расщепились и каждое из них приобрело свою волю. При этом, что любопытно отметить? — весьма интересную деталь — что происходит некое единение этих трех составных частей при двух вариантах.

Один из вариантов — когда человек полностью бывает порабощен греху, когда его ум и сердце, и тело — все влекутся к одному. Здесь происходит некое духовное объединение этих трех частей, но это объединение вовсе не означает восстановления антологической целостности человека. Вы слышите? Все три влекутся к одному, все охвачены одним, но антологического восстановления природы человека не происходит.

Точно такой же процесс имеет место и тогда, когда человек достигает высокой степени праведности и когда его и ум, и сердце, и тело одинаково стремятся к добру, к святыне, к Богу — тоже происходит духовное единение трех частей, однако, так же не происходит восстановления антологической целостности человека.

На каком основании мы делаем этот вывод и в первом случае, и во втором? На том, что, как грешный может опять обратиться к добру и каяться, так и праведный никогда не может пребывать в полноте, в постоянстве этого влечения к истине, к добру, к святости. И праведники, с высокой вершины этого состояния, опять?таки, нисходят на более низшую. Оказывается, что даже великие праведники не пребывают в постоянстве вот этого единства. Почему это единство, мы говорим, и носит не антологический характер, а (ну вот какое тут слово назвать?) психологический?.. духовный? — не хватает нам терминов.

Итак: христианство говорит о том, что человек, в настоящем его состоянии, антологически расщеплен, хотя психологически это расщепление иногда, как бы, стирается, как бы, становится невидимым. Но, что для нас важно? Важно утверждение христианства о том, что человек, в настоящем его состоянии, глубоко поврежден, и это повреждение не может быть искоренимо им — человеком — с помощью его усилий. Не может человек его искоренить — вот что утверждает христианство, говоря о человеке.

Отсюда: христианство говорит, что поэтому потребовалось нечто сверхъестественное, чтобы исцелить человека. Требуется Божественная помощь, особо исключительная — Бог должен помочь человеку это сделать. Отсюда и открывается необходимость того, о чем говорит христианство — необходимость Креста Христова. Помните, в «Послании к евреям», читаем замечательные слова: «Бог, Вождя спасения нашего, совершил через страдание».(Я вам не читаю, я привожу на память). По–русски это звучит бессмысленно: так по–русски сказать нельзя, потому что, если «совершил» — значит что?то сделал, но все объясняется через греческий текст, где употребляется слово «телео», то есть, совершать в смысле — совершенствовать, доводить до совершенства, до конца. Оказывается, в этих словах заключена потрясающая мысль — мысль о том, что восстановление человеческой природы совершилось через страдание. В ком?.. «В Вожде спасения нашего», то есть, во Христе.

Я вам скажу: это удивительный, уникальный факт; удивительная, беспрецедентная истина; которые мы нигде, в истории религиозного сознания, не встретим. Просто нигде — сама мысль даже не приходила об этом. И, вообще, скажу вам, что мысль о расщеплении человеческой природы, нигде не присутствует. Только христианство говорит об этом и, благодаря этому, объясняется вся та совокупность бедствий, ошибок и страданий, которые присутствуют в человеческом обществе, более того, в человеческом мире.

Мы с вами подходим к очень важному вопросу, который прямо связан с антропологией — с учением о человеке. Вопрос, который волнует всех — особенно сейчас — вопрос историософии: о причине такого трагедийного развития человеческой истории. В чем причина? Действительно, вопрос очень серьезный.