— Так ты ехал всю ночь?
— Именно, — кивнул Филипп.
С опозданием Джейн отметила, что Эшли выглядит измотанным. От усталости в уголках рта пролегли морщины, вокруг глаз образовались темные тени. Щетина на щеках и подбородке придавала ему зловещий вид.
Джейн быстро подавила возникшее было чувство сострадания. Разве у нее был другой выход? А письмо? Как могла она разыгрывать блаженное неведение и жить, постоянно держа в голове столь ужасные сведения? Ей нужно время, чтобы все спокойно обдумать…
— Черт возьми, что с тобой творится, Дженни? Почему ты все время смотришь на меня, как на персонаж фильма ужасов. Я, конечно, понимаю: мне надо принять душ и побриться, и пусть ты внезапно решила, что я последний человек на свете, за которого стоило выходить замуж, но уж не настолько же я опасен?
— Нет. Конечно нет… — Джейн постаралась взять себя в руки и, как бы между прочим, добавила: — Пойдем, я покажу тебе, где можно принять душ.
— Спасибо, я могу и здесь, — криво усмехнулся Филипп и направился в ванную.
Когда Джейн попыталась протестовать, Филипп, не обращая никакого внимания на ее испуганный взгляд, начал спокойно раздеваться.
— Не смотри на меня, словно старая дева, Джейн. Не забывай, ведь мы женаты. И пусть вы еще не насладились полностью моими услугами, мадам, но и раньше видели меня обнаженным.
Его рубашка упала на пол. Ей следовало уйти, хлопнув дверью, но Джейн как загипнотизированная не могла отвести взгляд от широких плеч, четко обозначенных грудных мышц, гладкой кожи, покрытой бронзовым загаром. В горле сразу пересохло. Невольно Джейн облизала нижнюю губу, и в глазах Филиппа мгновенно вспыхнули искорки триумфа. Когда он стал расстегивать джинсы, Джейн бросилась к двери.
— Не уходи, — с издевкой бросил Филипп, стягивая джинсы.
Джейн снова замерла, продолжая следить за его нетерпеливыми движениями.
— Давай присоединяйся. К черту медовый месяц на Карибах. Здесь тоже неплохо.
Девушку же словно парализовало. Она не могла пошевелиться.
— Нет настроения, миссис Эшли? — не унимался Филипп. — Может, примешь душ?
Без тени смущения он снял трусы, включил воду, сделал шаг вперед, встал под душ и начал намыливать свое мускулистое тело.
Округлившимися глазами Джейн смотрела на высокого, смуглого мужчину, который вел себя в ее девичьей спальне, как в собственной. Ее глаза беззастенчиво разглядывали тело Филиппа и наконец остановились на жестких завитках черных волос, окружавших предмет его мужской гордости.
Под упругими струями воды мужчина выглядел необычайно привлекательным. Никогда еще Джейн не хотелось соединиться с ним так, как сейчас. Волны неудержимого желания, одна сильнее другой, начали пробегать по телу девушки. Она больше не боялась его. Теперь ей было стыдно, что она поверила какому-то письму и не доверяла Филиппу. Этот человек — ее муж. Она клялась ему в верности и сразу же предала…
Но сейчас ничто не имело значения, она так страстно желала его любви, что все тело горело. Желание, неудержимое и бесстыдное, словно электрическими разрядами пронизывало ее. Она готова была полностью отдаться ему, почувствовать на себе тяжесть его тела, ощутить его внутри себя…
Едва сдерживая рыдания, Джейн развязала пояс халата и, будто марионетка, управляемая невидимыми нитями, вошла в душ и дотронулась до плеча Фила. Тот как раз намыливал шампунем голову и пена покрывала его лицо. Смахнув пену с глаз, он поднял голову и посмотрел на нее. Джейн почувствовала, как слезы текут по ее щекам, порадовавшись, что из-за душа их не видно, и прикусила нижнюю губу, чтобы не разрыдаться в голос.
— Ладно… — Голос девушки был едва слышен. — Если это то, чего ты хочешь…
— Я хочу? — резко бросил Филипп. Его взгляд задержался на ее обнаженной груди, затем опустился ниже, скользнув по тонкой талии, гладким мышцам живота, треугольнику пушистых светлых волос. — А чего хочешь ты?
— Люби меня, Фил, — прошептала она.
— Зачем? — Он в нарочитом удивлении поднял брови.
— Зачем?
Джейн в недоумении посмотрела на мужа. Что значит «зачем»? Чувство унижения, вызвать которое он, видимо, и старался, завладело девушкой.
— О, забудь об этом… — сквозь стиснутые зубы произнесла Джейн.
Она повернулась, чтобы уйти, но Филипп схватил ее за руку и потащил назад под струи воды.
— Нет, — прорычал он. — Ты больше не сбежишь.
Горячая вода заставила Джейн расслабиться, чувственная дрожь сотрясала ее тело. Оставив всякие попытки вырваться, девушка прижалась спиной к груди мужа.
Казалось, электрический разряд пронзил их тела, когда они коснулись друг друга. Все сомнения, ужасный конверт с его содержимым перестали существовать для нее, будто мысли о прошлом были смыты потоками воды. Возможно, она совершает большую ошибку, но сейчас она не в состоянии остановить нахлынувшие эмоции, подобно огромной волне прилива увлекающие ее за собой…
— О милая…
Джейн почувствовала, как губы Филиппа коснулись уха, его нежный шепот заставил ее задрожать. Покрытые мыльной пеной руки Филиппа скользнули по нежной коже, гладя грудь и тонкую талию, затем жадно охватили изящный изгиб ее бедер. Джейн постаралась поплотнее прижаться к Филу, неописуемое наслаждение владело ею.
— О маленькая, ветреная Дженни.
Сладострастные стоны, издаваемые Филиппом, возбуждали ее так же, как прикосновения его упругого тела, плотно прижатого к ее телу — мокрому и трепещущему.
— Фил… пожалуйста… — Повернувшись, Джейн обвила руками шею мужа и стала жадно искать его губы. — Пожалуйста, я хочу тебя… хочу, чтобы ты…
— Проделал это с тобой? — безжалостно съязвил Филипп. — Хорошо, возможно, я сделаю тебе одолжение…
Мужчина поднял жену на руки и понес в спальню, затем распростертая на кровати девушка ощутила на себе тяжесть его мокрого тела. Волны страсти сотрясали ее, лишая остатков самообладания. Забыв обо всем на свете, Джейн слышала лишь свои стоны.
— Этого ты хочешь? — прошептал Филипп, от переполнявшего желания его голос звучал глухо.
Девушка почувствовала, как его пальцы проникли в святая святых ее женского начала, пытаясь разрушить последние преграды на пути полного обладания ею.
— Теперь ты готова к этому, маленькая насмешница?
Прежде чем она успела отреагировать на напоминание о своем вероломстве, пальцы Фила прекратили свои ласки, и Джейн почувствовала, как резким движением он попытался войти в нее, но вдруг, вместо того чтобы проникнуть еще глубже, он с яростным стоном отстранился от нее, оставив дрожащую от возбуждения Джейн с ужасным чувством неудовлетворенной страсти.
— Филипп! О Фил… — рыдала Джейн, свернувшись комочком на кровати, длинные волосы упали на ее мокрое от слез лицо. — Это месть? — спросила девушка, когда она вновь обрела способность говорить. — Ты решил отыграться на мне?
— Неужели ты надеялась, что я стану ради своей милой женушки разыгрывать жеребца? — В прерывистом голосе Филиппа еще слышались остатки страстного желания, но теперь мужчина дрожал уже от ярости. — После твоего побега? После того, как выставила меня на посмешище?
— Наглец! — задыхаясь от возмущения, воскликнула Джейн. — Это ты сейчас посмеялся надо мной!
Она чувствовала себя униженной.
Филипп не любит меня, с горечью думала Джейн. Достаточно вспомнить ту сцену в церкви, когда она шептала слова любви и молила его ответить тем же. Разве Эшли тогда сказал, что любит ее? На виду у всех гостей он обращался с ней, как с купленной вещью. Какой же глупой она оказалась, какой наивной,
