Пленная Воля

слова желанные звенят.

Там все цветы на вас похожи,
мерцает в звездах ваш привет,
и вами, как на мягком ложе,
в траве оставлен нежный след.

Ко всякой женщине влекомый,
я в них люблю, что знаю в вас:
уста с улыбкою знакомой,
разрез знакомых темных глаз,

то профиль тонкий, то походку,
то жест привычный узких рук.
Влюбленный в каждую находку,
все новых жду и сладких мук.

От бледных искр воспоминаний
зажглись волшебные огни.
И вновь полны очарований мои
непраздничные дни.

Обелиск

«Братья — звери, птички — сестры»,
говорю я, как Франциск.
Предо мною вечно острый
шип возносит обелиск.

Я люблю змею и рыбу,
и цветы, и мотылька.
Но тесала эту глыбу
чья влюбленная рука?

Всё мне мило, все мне близки,
человек и камыши.
Но в безмолвном обелиске
вопль немолчный чьей души?

Но в гранитном обелиске
острый пламень чьей любви?
И за мной, Франциск Ассизский,
страсть сестрою назови.

Две сестры

Меж двух сестер стою, смущен:
кого мне предпочесть?
В обеих я равно влюблен
и чту их девью честь.

Одна из них влечет меня
на шумный пир земной.
Другая, тайною маня,
сулит мне пир иной.

Чаруют — праздничный убор,
лукавый смех и взгляд.
Но странно-властны строгий взор
и траурный обряд.

С одной — веселья не избыть
и горьких слез не счесть.
С другой — навеки все забыть:
восторг, и скорбь, и месть.

Но счастья нет в любви двойной,
и должен я решить:
как жить с неверною женой,
как с верною — не жить.

В дороге